– Наталья Владимировна, а где гарантия, что если я не пройду пробу, мне компенсируют затраченное время, – Андрей улыбнулся, прищурил глаза, слегка шевельнул усами. В ответ услышал:

– Гарантия!? Садись (снова на «ты» и властно). Гарантию обсудим в дороге. Поехали. Поехали, – и подумала: «Внешность – обманчива…?!».

«Поехали…», – подумал Андрей. Далее события развивались динамично, но как в тумане:

– Варианты одежды – всё в прикидку. И, пройди туда. Пройди сюда. Подними бровь. Усы сбрить! – Наталья Владимировна диктовала условия отбора пригодности кандидата к съёмкам.

– Усы!? Ну, уж это слишком! – сбрили, – чего уж там, – приклеили новые. Андрей усмехнулся: « Теперь точно придётся проверять – отклеились или нет!»

–Так… Теперь вот так… Лицо расслабьте… На глаза туман…, – Наталья Владимировна всматривалась в игру Андрея, но, на самом же деле, старалась уловить незримые черты актёра, называемые скрытым обаянием.

– Да как это туман!?

– Руки за спину…

Да ещё много всяких наставлений и требований и просьб.

Андрей вспомнил только одно – как смотрела Наталья Владимировна, и её крайний вопрос: «Присядь. Голову чуть в сторону… Глаза сощурь… Взгляд открытый, чуть-чуть исподлобья, с достоинством и усмешкой. Представь себе подобную ситуацию… Сможешь так?»

– Как это, сочетать в одном? – Андрей застыл в недоумении. Ухмылялся он всегда, когда чувствовал превосходство, почти так же, сощурив глаза и чуть с улыбкой в усы. На щеке появлялась ямочка. Так и сейчас получилось именно то, что требовалось. Наталья Владимировна тут же отметила:

– Стоп. Еще раз. Ещё. Ещё, – закрыла глаза. Секунды…, – все свободны. Андрей, будем пробовать…, – добавила задумчиво, – подойди ко мне. Будем работать. Работы много. Так, к кому тебя прикрепить? Кто меня с полуслова понимает? Начало съёмок

будет с Анютой. Она умница. Вот и знакомьтесь. Эх! – Наталья Владимировна снова прикрыла глаза и сказала. – Мой сценарий. Сама бы сыграла роль. Ведь своё. Да уже отыграла такие роли, – а про себя подумала: « Андрей, а знаешь, мы с тобой ведь родственные души. Поэзию изнутри чувствуем. Когда ты вот так… усмехнулся – поняла: от души у тебя получилось, нутром сыграл роль – даже мурашки по коже.… Это выше. Это от природы. Это от Бога!» И в слух тут же добавила:

– Яковлевич! Устрой Андрея. Суточные определи. Объясни порядок съёмок, всё, что потребуется. Анютку предупреди. Пусть познакомятся поближе. Играть им вместе долго. Пусть учит Андрюшу. (Андрей усмехнулся). Андрей, отдыхай! Учись работать и расслабляться. На съемках – все проблемы в сторону – ты актёр. Учись! Сценарий будет завтра. И завтра мужи великие тебя оценят! Буду тебя отстаивать! До свидания!

Андрей всегда с уважением относился к людям, умеющим руководить правильно, быстро, но без суеты, с энтузиазмом. Наташа ему понравилась именно этим. На прощанье он хотел ей улыбнуться. Она же опередила его, холодно распрощавшись. Она умела быть и близкой и держать дистанцию (особенно с теми, кто зависел от неё). Ух, какую роль сыграет эта женщина в его судьбе!..

глава 3

«1737 г. навсегда останется памятен для России – в этом году Москва от свечки сгорела».

В. Пикуль «Слово и дело»

«Это и есть те радости, на которые господь бог в качестве старого философа взирает с улыбкой».

В. Гюго «Человек, который смеётся»

«Политика среди вымыслов – всё равно, что выстрел из пистолета во время концерта. Этот звук режет слух, но это не сильный звук».

Стендаль «Красное и чёрное»

1916 год. Пожалуй, это время не назовёшь удачным в истории государства Российского. Политическая неразбериха, экономический хаос, умственное обнищание нации. Необходимо разрождение «младенца», зачатого неопытными, беспробудно пьющими дурными родителями. Чтобы всколыхнуть землю – разбудить сонное царство – необходимо расшевелить медведя и, погоняя его вилами, заставить валить всё, что попадётся на пути. Дрессировщиков с вилами много, медведь – один. Ну, не буду развивать тему, «раскручиваться»… Предшественники и историки значительно интереснее изложили этот период, подробно и со знанием дела поворачивая факты в разных ракурсах, в зависимости от интересов заказчика, создавая историю нашего государства в зависимости от замысла и стиля работы. Нет. Я не историк, но, уважая старушку историю, заранее приношу извинения в её адрес – где и что не так написал. Но, придерживаясь того времени, основную свою цель вижу лишь в изложении вымысла, как мне кажется, свойственного каждому характеру, ещё раз желая показать, что самое прекрасное в жизни – это жизнь. И, как бы ни затуманивались наши головы насилием, есть на свете что-то святое, хорошее, нежное, правильное, человеческое, детское и логичное. Ради чего стоит жить, т. е. наконец-то расслабиться и просто жить.

Итак, 1916 год.

Когда тебе чуть-чуть до двадцати – чувствуешь себя кумом королю – весь мир у твоих ног.

… «О, как прекрасна юная княжна!» – была первая мысль проснувшегося подпоручика Бурмина, – «какие ручки! Манеры искренние и правильные! Непременно нужно посетить усадьбу». Александр Николаевич первый раз в жизни ощутил прилив нежности – он влюбился. Хотелось сделать что-нибудь хорошее. «Да у меня оказывается и сердце есть! А ведь она ещё совсем ребёнок. По-моему и я произвел на неё впечатление… Непременно визит и сегодня же… Ах, как хочется петь..! Х-м, да что же это со мною. Я же военный. Пора и о службе подумать. Думать, а зачем!? Всё давно продумано. Папа уже всё продумал, на десять лет вперёд», – мысли Александра Николаевича перескакивали одна на другую, – «а мама всё сделала, чтобы её любимое единственное чадо поменьше знало забот. Нет, баловнем меня не назовешь. Цену себе знаю… Папа спал и видел сына великим полководцем. Это у нас семейное… Мужчины – властные, а женщины – нежные. Такое сочетание. Но одно дело на службе, другое – дома. Метаморфоза. И как папа изо льва на службе становится пушистым дымчатым котиком дома». Тут Александр прервал свои способные размышления, и голосом, в котором начали прорезаться басы, вызвал человека: «Антон, быстро сюда! Завтрак, умываться, одеваться… Да, нарочного пошли к князю Григорьеву Аполлону Владимировичу засвидетельствовать моё почтение и с просьбой посетить их… хм, цель? Так, так! Ну, хотя бы просмотр его конезавода. Он большой знаток в этом деле. А мне подготовь книгу о лошадях. Всё понял? Подавай обмундирование, снаряжение. Крека подготовь, как положено, к службе.

Антон тут же ответил: «Слушаюсь, барин!»

«…Но юности пора, ты власть имеешь над любым здоровым телом». – Александр Николаевич тешил свое сознание, – «сегодня вечером… я не дождусь… О чём мы беседовали? Её интересует буквально всё. Очень начитана. Поэзию любит. Да, и как умеет декламировать. А какая у неё ручка!.. Как она опиралась на его руку, когда спускались в залу!.. Показалось!? Нет! Как медленно идёт время… когда же вечер!? Мила. Умна. Нежна…». – Вдруг, опомнившись, крикнул слуге:

– Антон! Буду к вечеру. Всё подготовь, что потребуется на учениях от меня: наставление по тактике наступления войск (использование рельефа местности, внезапность – этот раздел выдели ляссе) – нарочным отправь мне, штабную документацию сам сопроводи. Ух, круто господа! Папенька опять проявил заботу – на службе дел «по горло», – ход мыслей молодого человека постепенно входил в нужное русло, – Павел Андреевич, начальник штаба части – умница! Строг, пунктуален до педантичности, но по службе – работать с ним легко и интересно. Такие служаки в армии от бога. Да, мало таких! Всё больше воюют на балах, да изящно ручки целуют дамам. Павел Андреевич – настоящий офицер во всём. С ним повезло. Опять же забота папеньки. Всё. Возьму отпуск, съезжу в усадьбу – с папенькой будет серьёзный разговор. Хватит за меня думать. У меня своя голова на плечах. Я на хорошем счету. Да и уже почти двадцать…, через восемь месяцев. Что там папенька поговаривал? – «Неспокойно кругом. Повнимательней будь! Верой и правдой служи царю и отечеству, верой и правдой!». Антон! Да узнай, чем сегодня занята княжна Григорьева. Как? Да через дворню. Узнай, любит ли верховую езду. Всё узнай. И я сегодня узнаю…, – последняя фраза произнесена была шепотом.