Ориэлла очутилась в нешироком и низком туннеле. Стены его были черны, но пол мерцал серебром. Волшебница осторожно двинулась вперед, не выпуская из рук Жезла. Туннель постепенно сужался, и наконец впереди замаячила полоска слабого света, пробивающегося сквозь трещину в скале. Ориэлла боком протиснулась наружу и вступила в чужой мир, лишенный красок. Землю покрывал мягкий серый мох, а серый туман, клубящийся перед глазами, непрерывно менял очертания, хотя воздух был неподвижен. Стояла мертвая тишина.

Ориэлла пошла дальше. Туман вильнул в сторону, открыв глазам небольшой клочок бледно-серой земли. Ориэлла сделала еще шаг — и внезапно путь ей преградила высокая, закутанная в саван фигура.

— Тебе известно, что это запрещено, волшебница.

— Мне так не кажется, — ровным голосом ответила Ориэлла. — Я имею на это право. Я вошла через Врата Силы, и ты не можешь меня остановить. Кроме того, ты удерживаешь в своем царстве того, кому здесь не место.

— Все, кто попадает сюда, считают, что им здесь не место, — возразил Владыка Мертвых. Ориэлла поборола свое нетерпение и подавила гнев.

— Я говорю не об этом. Я спрашиваю, на каких основаниях ты удерживаешь здесь Анвара? Голос Отшельника стал ледяным.

— Я — Владыка Смерти. Я — сама Смерть. Я ни перед кем не отчитываюсь, и никто не смеет перечить мне.

Страх кривыми когтями впился в сердце волшебницы, словно живое существо. Чтобы вернуть себе мужество, она подумала об Анваре, который совсем один в этом жутком месте. Владыка Смерти молча ждал, пока она ответит — или отступит.

— Это правда, — сказала Ориэлла. — Тебе никто не смеет перечить, но, я надеюсь, волшебница может кое о чем тебя попросить?

— Отважно сказано! — Отшельник рассмеялся глухим смехом. — Теперь я просто обязан тебя выслушать, иначе изведусь от любопытства. Так о чем же меня желает попросить волшебница?

Ориэлла поклонилась ему.

— Строго говоря, у меня две просьбы. Первая об Анваре; вторая важна не только для меня, но и для всего моего мира, а также, возможно, и твоего. Я хочу знать, как вышло, что Анвар и Форрал поменялись местами и что случилось с Ваннором, который пришел сюда и все же вернулся. Я подозреваю, что это дело рук Элизеф. Использовала ли она Чашу Жизни и использует ли ее сейчас? И еще я прошу твоего позволения заглянуть в Водоем Душ и узнать, где она сейчас.

Владыка Мертвых ответил не сразу.

— Предположим, я скажу, что в этом действительно замешана Элизеф, но что касается остального? Ты просишь слишком о многом, волшебница.

— Но ведь тебя, несомненно, тревожит такое положение вещей, — вкрадчиво проговорила Ориэлла. — Люди приходят сюда, чтобы родиться заново, — и вдруг их утаскивают обратно. Да еще помещают в чужие тела. Если Элизеф не остановить, этому не будет конца.

— С этим я не могу не согласиться. — Владыка Мертвых, казалось, смягчился, и у Ориэллы зародилась надежда. — Но что, если Чаша Жизни будет утеряна вновь или переплавлена…

— Или отдана тебе, — негромко произнесла Ориэлла. Отшельник резко вскинул голову:

— Отдана мне? Ориэлла кивнула.

— Ведь это единственный способ уберечь ее от дурных рук. В противном случае она веками будет скитаться по нашему миру, а ты — теряться в догадках, где, когда и у кого она окажется в следующий раз.

— Ты можешь поклясться, что принесешь мне Чашу? Если я помогу тебе завладеть ею, отдашь ли ты ее мне? — Впервые в голосе Владыки Смерти прозвучали живые нотки.

— Освободи Анвара — и я дам тебе клятву, — непослушными губами произнесла Ориэлла. Отшельник вздохнул:

— Понимаешь ли ты, что, если даже я выполню твою просьбу, Анвар останется бесплотным духом? Ты не сможешь увидеть его или поговорить с ним в мире живых. А потом, если ты завладеешь Чашей, ему придется оспаривать свое тело у нынешнего хозяина.

— Анвар захочет рискнуть, я уверена, — ответила Ориэлла.

— Ради того, чтобы быть рядом с тобой? Любимая, я готов на все! — Анвара, который бесцельно слонялся по холмам, что-то вдруг потянуло сюда, и теперь он понимал, что каким-то образом почувствовал присутствие любимой.

Ориэлла увидела его, и сердце ее вспыхнуло.

— Так что же тебе мешает?

С отчаянным хриплым вскриком, в котором соединились его страхи и одиночество, его любовь и радость, Анвар заключил ее в объятия. В Царстве Смерти обняться было трудновато, и Анвар на самом деле ничего не почувствовал, но все же ощущение того, что она здесь, рядом, наполняло его счастьем.

— Я уже не надеялся тебя увидеть, — прошептал он.

— Вы сами создаете себе лишние хлопоты, — пробурчал Владыка Мертвых, глядя на эту сцену. — Но похоже, что даже я не могу разлучить вас на какой-нибудь более или менее приличный срок. Ведь это уже не первый раз вы приходите сюда искать друг дружку.

— Это верно. — Ориэлла вызывающе посмотрела на него. — Ты уже, наверное, устал от нас.

— Хитришь, волшебница! — рассердился Отшельник. — Напротив, я еще на вас не нагляделся. То вы приходите, то вы уходите. Ясное дело, ведь пошлину с вас никто не берет. Я жду не дождусь, когда вы оба останетесь здесь и, пройдя сквозь Водоем Душ, заживете как нормальные люди.

Вот тогда в обоих мирах наступит мир и порядок. — Не без усилия Владыка Мертвых взял себя в руки и заговорил спокойнее. — Но сейчас, дети мои, я вас, так и быть, выпущу — в последний раз. — Он с поклоном указал на тропинку, уходящую в туман. — Водоем Душ там, волшебница. Иди, смотри, что тебе нужно, а потом забирай своего любовника и уходи. — С этими словами Владыка Мертвых исчез.

— Как-то стремительно у него меняется настроение, — заметил Анвар, с подозрением разглядывая то место, где только что стоял Отшельник.

— Да уж, — нахмурилась Ориэлла. — И откуда вдруг эта угодливость? Что-то на него не похоже…

— Лучше не будем терять времени, — сказал Анвар, которому внезапно стало не по себе. — Пойдем поглядим в Водоем и быстро смотаемся, пока он не передумал…

— И не захлопнул ловушку, — добавила Ориэлла. Анвар заглянул ей в лицо, и сердце его вновь наполнилось отвагой, уверенностью и весельем.

— О боги, как я по тебе соскучился, — тихо сказал он.

— А я по тебе. — Их бесплотные руки соприкоснулись. — Пошли. И по дороге ты должен рассказать мне, что с тобой приключилось.

Войдя в священную рощу, они поклонились деревьям, и те расступились. Через мгновение Анвар и волшебница были уже у Водоема.

— Посматривай за мной, — попросила Ориэлла. — Не хотелось бы, честно говоря, свалиться туда — еще неизвестно, что из этого выйдет.

— Или кто, — мрачно уточнил Анвар. — Но не беспокойся, я послежу за тобой.

— И вокруг тоже поглядывай. Чует мое сердце, Отшельник что-то затевает… — Ориэлла опустилась у края воды, положила Жезл на мох и вгляделась в бесконечную звездную тьму Водоема. На поверхности заплясали яркие вспышки, на мгновение ослепившие Ориэллу, а потом они пропали, и волшебница, погрузив в воду руку, сосредоточилась и мысленно вызвала образ Элизеф…

Крылатый жрец лежал на полу, пронзенный копьем в самое сердце. Элизеф, с Чашей в руках, склонилась над ним.

— Отлично, он мертв. — Она улыбнулась довольной улыбкой, а воин, стоящий рядом, вытирал окровавленные руки. — Славная работа, дорогой мой господин Солнечное Перо. Он даже не вспомнит, что с ним произошло. А теперь переходим ко второй части нашего плана — только сначала убери из него копье. — Она отрывисто рассмеялась. — Сомневаюсь, что даже Чаша может надолго оживить человека с куском железа в груди.

Солнечное Перо уперся ногой в грудь Верховного Жреца и, взявшись за древко, с натугой выдернул копье из раны.

— И убери его с глаз долой, — добавила Элизеф. — Когда он очнется, мне не хочется объяснять ему, откуда взялась эта окровавленная штуковина.

Она быстро опрокинула кубок над раной и, зная, что магия Чаши начинает действовать не сразу, опустилась на корточки рядом с трупом, дожидаясь результатов.