Падение вышло болезненным, но не смертельным. Из лёгких вышибло воздух, и потребовалось время, чтобы придти в себя и научиться дышать заново. Смахнув с глаз слёзы, выступившие после борьбы с защитным механизмом организма, я попытался осмотреться. Рваная прореха сверху давала немного света, но его оказалось слишком мало. Взгляд выхватывал лишь нечёткие очертания какой-то пещеры.

– Рядом, – бросил я короткую команду, и над головой почти сразу раздалось жужжание дрона. – Свет.

Вспыхнули диодные фонари летающего помощника, заставляя меня поморщиться. Оказывается, глаза уже успели привыкнуть к мраку. Проморгавшись, я тут же замер с раскрытым от удивления ртом. Я ожидал увидеть что угодно, но только не это.

Прямо на меня из стены смотрело человеческое лицо. Я даже не сразу понял, что оно вырезано из камня, настолько искусной оказалась работа. Сложно передать эмоции, что я испытал: страх, трепет, надежду и одновременно разочарование. Чувства каскадом обрушились на мой разум, а я всё не мог отвести взгляда от застывшего в камне лица.

Мы прожили на этой планете без малого пять долгих лет. И никто и никогда не встречал здесь даже намека на разумную жизнь. Прежде чем высадить нас на Э́лписе, учёные и военные отсканировали каждый метр поверхности, изучили всё, что было способно помочь нам выжить.

И ничего…

Трясущейся рукой я стёр пот со лба и принялся изучать место, в котором оказался по лютой случайности.

Высокие потолки. Минимум шесть метров, а может, и все семь. И как я только рёбра не переломал? Хотя это легко объяснялось кучей мягкого перегноя, что годами скапливался под прорехой. Но что это? Какой-то храм? У наших археологов ведь что ни находка – обязательно храм или святилище.

Помещение очень сильно напоминало те, что откапывают на нашей родной планете. Вычурная резьба на камне всё ещё выглядела очень круто, несмотря на время и отсутствие ухода. Какие-то письмена на табличке под лицом. Прочесть их вряд ли получится, для этого как минимум нужно образование. А вот реального пола не видно: всё завалено землёй, и этот слой может закончиться как через метр, так и через все десять. Других входов и выходов нет. Возможно, они тоже скрыты под толщей грунта.

Ладно, разбираться будем потом, а сейчас пора выбираться. Судя по звукам снаружи, медведь ушёл, волоча тушу оленя. Я переключился на ручное управление дрона и, управляя жестами, поднял его на поверхность. Убедился, что хищника нигде нет. Не забыл провериться и в тепловом излучении. Затем вернул жужжащую машину, примотал к ней конец верёвки и снова отправил наружу.

Дрон несколько раз облетел ствол ближайшего дерева, наматывая на него верёвку. Не самый надёжный способ, но, чтобы выбраться, хватит и этого. Подёргав конец со своей стороны, я убедился, что не свалюсь сразу же, как только попытаюсь вылезти, и принялся за подъём. Быстро перебирая руками, я вытянул тело на поверхность, ухватился за корень и вскоре перевалился через край ямы.

Как я и предполагал, медведь унёс мою добычу, притом вместе с волокушей. Ну да и хрен бы с ней. Если попадётся ещё какая-то жертва, сделаю новую, благо материала вокруг более чем достаточно.

Смотав верёвку, я сунул её в рюкзак. Проверил оружие, которое без единой царапины пережило приключения, и сверился с компасом. Затем немного подумал, снова скинул поклажу и выудил из сумки планшет. Оживив девайс, открыл карту местности, которую мы создали при помощи дронов, и, быстро отыскав своё местоположение, поставил маркер. Очень уж любопытное место я обнаружил. Кто знает, какие тайны оно хранит.

– Место, – бросил я команду дрону, и он почти сразу пристыковался к заднему клапану на рюкзаке.

На прощание я бросил взгляд в провал, хмыкнул и наконец отправился в лагерь. Надеюсь, хоть кто-то из наших оказался более удачлив и у нас сегодня будет нормальный ужин. Надоело жевать подножный корм. Вот бы ещё понять, почему вдруг мигрировали крупные животные, а главное – куда. Со временем мы, конечно, разберёмся, выбора у нас не то чтобы много. Но хотелось бы побыстрее.

Я шагал по лесу, с надеждой всматриваясь в следы. Очень уж не хотелось возвращаться в лагерь пустым. На душе было как-то неспокойно, будто я забыл сделал нечто очень важное, и это чувство сильно мешало. Казалось, что кто-то пристально смотрит в спину. Я даже несколько раз останавливался в попытке обнаружить слежку. Но увы, даже дрон не смог выявить ничего такого. Видимо, просто разыгралась паранойя, и не исключено, что из-за той странной находки. Для себя я уже решил, что обязательно вернусь к провалу. Нужно только как следует подготовиться, а ещё лучше – прихватить кого-нибудь на подмогу. Чует моё сердце, я обнаружил что-то очень важное.

Кто здесь?

– Пустой? – зачем-то спросил часовой на воротах.

– А ты сам не видишь? – зло огрызнулся я. – Напругу отключи.

Привратник обернулся к сторожке и махнул рукой, после чего едва видимая пелена силового барьера спала. Я вошёл в лагерь и прямой наводкой двинул в сторону корабля. В большинстве своём мы живы лишь благодаря ему. Он давал нам кров, когда лагерь находился ещё в проекте, а сейчас обеспечивает энергией для поддержания силового поля. Плюс инженеры снабдили его кое-каким оборудованием, при помощи которого мы имеем хоть и слабенькое, но всё же производство.

– Плов у себя? – поинтересовался я у охранника возле шлюза.

– Не, свалил минут двадцать назад. Чё, как охота?

– Как видишь. – Я развёл руками.

– Херово, – вздохнул Синий. – У Цыгана тоже тишина.

– А Клоп с Мутным?

– Ещё не вернулись. Вон, старшо́й чешет.

Я обернулся в указанном направлении и пошёл навстречу. Плов выглядел недовольным и, скорее всего, причиной была неудачная охота. И его можно понять: он общак держит, а значит, за голод и спрос с него. Если так дальше пойдёт, можно на бунт нарваться. Не потому что люди не понимают, просто на его место полно желающих. Такова природа человека. Каждый видит себя у руля, а заодно считает, что умнее других.

Впрочем, Плов занимает должность смотрящего не просто так. Он и в нашей зоне сидел на том же кресле. Узбек по национальности, оттого и кличка такая. Но мужик разумный, хоть и жёсткий.

– Пустой значит, – констатировал он. – Что, всё настолько плохо?

– И скоро будет хуже, – заверил его я. – Транспорт нужен, иначе никак. На пути дневного перехода крупных следов практически не осталось. Даже хищник уходит.

– Понять бы причину, – поморщился он. – Ладно, надеюсь, Клоп с Мутным что-нибудь принесут.

– Нам бы побазарить. – Я бросил косой взгляд на Ушастого, который считал себя правой рукой Плова.

– При мне базарь, – криво ухмыльнулся тот, перекидывая через пальцы чётки, с которыми не расставался даже во сне.

– Уши завянут, – огрызнулся я.

– Чё? – тут же дёрнулся в мою сторону он, но Плов остановил его суровым взглядом.

– Погуляй, – сухо скомандовал смотрящий.

Ушастый презрительно сплюнул мне под ноги и направился к кораблю. Вскоре они уже о чём-то трепались с Синим, ещё одним подручным Плова.

– Ну, что там у тебя? – Старший внимательно посмотрел на меня.

– Кое-что очень любопытное. – Я скинул рюкзак и выудил из него планшет.

Потыкав пальцем по экрану, я отыскал папку, в которую шла запись с камеры дрона, и, промотав кусок, на котором запечатлелось то, где я лишился добычи, вручил девайс Плову. Тот некоторое время смотрел на экран, и на его лице отобразились практически те же эмоции, что испытывал я в момент находки.

– Что думаешь? – вернув устройство, спросил Плов.

– Это не моя работа, – пожал плечами я. – Сам решай.

– Брось, мы оба знаем, что ты не так прост, как хочешь казаться.

– Не знаю, – буркнул я. – Нужно всё как следует изучить, прежде чем языком трепать.

– Это понятно. Если кинем туда ресурсы – нам с этого какая выгода?

– Плов, здесь кто-то жил и с ними что-то случилось. Судя по тому, что я видел, цивилизация была не такой уж и примитивной.