Уже добравшись домой, Антарктик ещё раз всё как следует обдумал. Оставалось множество неувязок, лакун, но это было в порядке вещей, потому что предусмотреть результаты воздействия всех сил, действующих в мире, невозможно, хотя бы по той причине, что о многих из них неизвестно. Как случилось, например, с появлением объектов и одержимых в районе базы. Концерн имел план по алмазам, Антарктик имел внутри него свой план, о котором никто не знал и наверняка были ещё и другие планы внутри других планов. Обычная жизнь и только.

Во сне, когда Алёха ворочался с боку на бок, твёрдая сосновая шишка оказалась у него под лопаткой. Ёрзая, он в полудрёме пытался лечь поудобнее, но не получалось. Открыв глаза, Алёха пару секунд приходил в себя. Мышцы немного затекли, всё-таки не восемнадцать лет, когда проснулся и сразу готов ко всему. Надо в себя прийти не торопясь. Усевшись на спальнике, Алёха отхлебнул из фляжки чаю, куда всегда добавлял капельку хорошего коньяку. Взбодрился и осмотрелся. Вот-вот солнце встанет, время уже шестой час. Так, надо послание Марафету оставить.

На листке блокнота Алёха написал: «Лагеря нет. Дела плохи, идёт охота. Маяк дай на Хромом Камне, через день от маяка приходи сюда, будут деньги, продукты, еда. В деревне упыри, дай свой адрес в Соликамске или телефон».

Он вытащил перочинный ножик, тот самый, сувенирный, что как-то прислали на базу – штук пятьсот, – приподнял на нём штопор, прижал им записку и аккуратно сбросил послание в то место, где ночью объекты сожрали двух мужиков.

Сразу три фишки для своих применил Алёха. Ножик с красивым рисунком танцующих квадратов был только у лесной стражи. Конечно, за десять лет, как доставили перочинники, часть их потеряли, часть подарили, но это был знак от базы. А Хромой Камень – так называли скалу, торчавшую в тайге, тоже только парни лесной стражи. Официально, на картах она значилась Богатой горой. Инфа об этом тоже могла просочиться, но ничего другого Алёха не придумал. До Хромого Камня день пути, пока Марафет туда доберётся, даст маяк, пока придёт обратно. А если решит что-то на свою самку, его дела. Ситуация в лесу за семь лет изменилась. Этой ночью ему повезло, потом может счастье поиграет на стороне других. И самая тайная фишка – дать маяк, то есть сигнал. Сделать это могли только люди из лесной стражи.

Убирать лепестки раздуй-травы на деревьях рядом с ночлегом Алёха не стал, Марафет обязательно поднимется сюда и осмотрится. Всяко догадается, что отсюда ножик прилетел. А защитная трава опять о лесной страже напомнит.

Просканив лес, Алёха не заметил никого из нечисти, и накинув рюкзак, помчался на базу. Как всегда, двигался он туда не той тропой, по которой уходил с Тимуром. Кто ходит по своим следам, всегда сунет голову в западню.

Большущий чёрно-белый с красным затылком дятел спорхнул с ёлки на крышу избушки. Покрутил башкой по сторонам, наклонился и застучал по доскам, слегка прогнившим за последние годы. Отлично выспавшийся Марафет приоткрыл глаза и глянул на дверь, вроде, стучится кто-то. Расслабился, отвык от леса. Дятел-трудяга барабанит, личинок и тлей всяких выколупывает. Спустив ноги с лежанки, Марафет помотал головой, откашлялся. От печки тянуло сажей. На полу валялись рюкзаки и кружки ночных гостей.

– Твари! – сплюнул Марафет, поглядев на них.

Посмотрел в окно, вроде никого, обулся, взял ружьё и резко открыл дверь. Заслышав возню в избушке, дятел перестал грохотать и наклонив голову набок, высматривал, что там за шум внизу.

Пройдясь по полянке, Марафет увидел только прижатую к земле траву, да нашёл несколько небольших обрывков ткани, то ли от алмазников, то ли от задетых картечью зомбаков. Наплевать! За водой сходить на ключик, чайку попить, да к лагерю ступать. И тут он замер. Прямо у входа в избушку лежал перочинный ножик с бумажкой. Такой же когда-то был и у него – подарил кому-то. И как сразу его не заметил! Неосторожно, ой, как неосторожно.

Встав к избушке спиной, Марафет огляделся, поднял перочинник и прочёл записку. Хмыкнул и задрал голову, рассматривая скалу. Явно оттуда бросили. И тот, кто это сделал, наверняка видел ночную битву. Ну что же, Хромой Камень, так Хромой Камень. Его отсюда нарочно уводят, чтобы не увидел, кто придёт. Ладно, это не важно. Рано или поздно всё равно встретятся.

Внезапно на крыше заколотил дятел, Марафет аж вздрогнул. Это нервы начали шалить, так нельзя, спокойней надо быть.

Попив чайку, он собрался. Прошмонал рюкзаки ночных алмазников – обычный таёжный скарб, ничего особенного. Алмазов и золота нет, видать, шли на делянку. Да не дошли, твари! Не захотели с покойником в избе спать, сейчас сами как конченые по лесу будут бегать. Кстати, а где второе ружьё, с которым этот придурок выскочил?

Порыскав рядом, в лесу, Марафет отыскал оружие. Бросили его нечистики, ни к чему оно им. Вернувшись в избушку, он повесил ружья на гвозди, там же и рюкзаки зацепил. Взял из них только чай да тушёнку. Огляделся, вроде ничего не забыл. Вышел и припоминая, как добраться к Хромому Камню, зашагал всё тем же размашистым таёжным волчьим шагом, бесшумной тенью стелясь среди деревьев.

Выйдя с автовокзала, Тимур уселся на «тридцатку» и покатил домой. Он уже прикинул, что отдаст жене десять тысяч долларов, остальное приберёт в заначку, как настоящий мужик. И сразу начал строить планы, как их потратит. Но мечтать о хорошей жизни мешало ноющее бедро. Туда явно попала какая-то зараза.

«Что там меня укололо?» – думал Тимур и осторожно трогал ногу, где негромко пульсировала боль.

Жена встретила его с хмурым лицом. Оказалось, что тёща заболела, и сейчас детей у неё не оставить, придётся отменять поездку в Турцию, и вообще всё пропало.

– Зато ипотеку заплатим с этих денег, что на отпуск хотели тратить, – весело сказал Тимур.

– Тебе только бы насмешки строить, – хмуро ответила жена и спохватилась: – А где грибы? И кстати, надо будет к маме съездить, лекарства отвезти, а то в их райцентре ничего хорошего в аптеках нет. Давай, завтра сгоняй.

– Машины нет, а грибы остались в лесу, – сделал грустное лицо Тимур и поморщился от удара боли в бедре.

– Что случилось? – испугалась жена.

– Короче, дело было так, – начал врать Тимур, ещё в автобусе продумавший легенду: – Я провалился в болото какое-то, меня вытащил местный, ну как вытащил, помог выбраться. Увидел мою «Ниву», сразу сказал, что купит. Она же у меня неубиваемая, пробег небольшой.

– И что? – жена смотрела на него недоверчиво.

– Я её продал, – Тимур вытащил из кармана пачку денег. – Вот. Девять тысяч долларов. Реально мужик повёлся на тачку, не знаю, чем она приглянулась. В Перми дешевле можно взять.

Жена ахнула, сразу взяла деньги и начала пересчитывать.

– Так что ипотеку почти всю закроем завтра же, – Тимур заходил по кухне и начал набирать воду в чайник. – И ещё.

Он включил чайник и подмигнул любимой:

– Я устроился на работу, – и тут Тимур понял, что не всё предусмотрел. Он хотел отдать жене только девять или десять тысяч долларов. А сейчас придётся больше выложить.

– Мне дали аванс, – Тимур положил ещё четыре тысячи долларов на стол.

– Обалдеть, – жена и эти стала пересчитывать, а потом унесла в спальню, где положила в свою тумбочку. Тимур грустно поцокал языком, у него осталось для заначки всего две тысячи.

Когда жена вернулась, он рассказал, что в деревне, когда продавал «Ниву», были мужики, работающие на сумасшедшего миллиардера. Тот якобы искал НЛО, и Тимуру предложили поработать с ними.

– Местные отказываются, – врал он. – Считают их чокнутыми, и не связываются. Работать только летом. Зарплата десять тысяч баксов в месяц, снабжение за их счёт. Зимой могут вызвать, но сказали, что редко. Работа в тайге.

– А, ну да, – кивнула жена. – Мы тоже в университете где-то там ходили и космодром якобы инопланетный нашли. Понятно. Так тебя летом не будет что ли?