Зомбаки и объекты потянулись в лес, в густые тени ельника. И тут хлопнула дверь, Алёха даже не заметил, что она открывалась. Возбуждение уходило, он начал дышать спокойнее. На поляну перед избушкой приковылял безголовый зомбак, покрутился, одной рукой потрогал бревенчатую стену и замер. Из теней вышли два его товарища, взяли за плечи и утащили с собой.
Алёха подождал ещё немного, но всё успокоилось. Он улёгся опять на спальник, и закрыл глаза, думая о том, что такого видеть не приходилось. Но хоть ясно, что происходит. Так, скорее всего и появляются зомбаки. Страшно подумать, сколько их уже. Да, сейчас уже без ружья по лесу не походишь. И отчёт придётся слать в концерн с деталями, с подробностями. Ситуация проясняется вроде бы. Но становится тут опасней всё и труднее.
Тимура надо забирать из Соликамска через неделю. Нет, раньше выходить придётся. Отчёт сделать, Графиту наказать, чтоб с базы ни ногой и в город, надо по-серьёзному уже решать. Дела крутые начинаются. Тимур уж, наверное, дома, спит с женой. Или нет, чего им молодым спать в ночь звездопада. Не спят, ворочаются, культурно отдыхают. Что-то будто щёлкнуло в голове, а ведь те объекты, что днём в стороне трассы катились, они что там делали? И тот белесый сгусток – бегущий зомбак. Да он не бежал, он ехал. И ехал наверняка в уазике, где Тимур! Даже застонал Алёха и открыл глаза. Не верил никогда этим деревенским упырям и вот, наверняка, они связаны со всей нечистью таёжной. Где же Тимур? Добрался он до Соликамска или к объектам угодил? Ладно, тогда послезавтра, точнее, уже завтра надо выходить, ехать в город, там звонить Тимуру. Хотя, с другой стороны резидентура объектов среди людей выявлена. И ещё. Если уцелевший мужик в избушке Марафет, надо ему послание оставить, на базе ему пока делать нечего. Но пусть знает, что ему помогут, если он поможет. Сейчас любой союзник нужен. Из концерна никого не пришлют, это ясно. А может, и приедет кто, как Серёга в своё время. Всё, спать!
Осмотрев коптер, и поставив новую батарейку, Графит опять запустил его. Он гонял его около часа, внимательно рассматривая подходы к базе. Отправив снимок неизвестного Алёхе, он потерял этого бродягу из виду. По всем правилам тот должен был идти по удобным местам, легкопроходимым. Если, конечно, он гуляет или на охоту приехал. Но все пути, где обычно пробирались и очень редкие туристы, и чёрные алмазники, были пусты.
«Скорее всего, он не хочет, что его затрувили, – подумал Графит и поймал себя на том, что успешно русифицирует французскую речь. Trouve, то есть французский глагол «нашли», он переделал, даже не задумываясь: – Зато интересно. Надо будет записать, чтоб не забыть. Кстати, созвучно с русским «затравили», что в нынешнем контексте очень близко к смыслу. Ого, Теодоро Конде, ты скоро начнёшь писать русские книги».
Прозвище Графит, которое дал ему быстрый на слова и дела погибший Серёга, ему понравилось сразу. Он знал, что алмазы источник графита и ощущал себя причастным к этому. На флаге его острова в Карибском море были изображены три бриллианта – вроде королевских лилий – на угольно-чёрном фоне, естественно, графита.
Обшарив возможные места, где мог бы укрываться неизвестный, защитник искинов вернул коптер домой, и занялся своим любимым делом. Он изучал раздуй-траву.
Оборудование на базе было ничуть не хуже любого медицинского центра, и Графит засел за работу. Его интересовало, что именно в этом растении отпугивает объектов и зомбаков. Обычный научный путь, по которому веками шли учёные, успеха не принёс. Графит вроде бы разложил траву на все составляющие, синтезировал их и проводил полевые испытания с риском для жизни. Ничего не получалось. Прошлым летом он даже чуть не попался в руки или ноги или что там есть у объектов.
Первая метка была недалеко от речки Ошьи: Графит вытащил из рюкзака матерчатую разложку, положил на траву и открыл. Штук двадцать бутыльков с мутными жидкостями, но подписанные. Графит взял один, на этикетке значилось «№10». Уже начав раскручивать пробку, он спохватился. Достал блокнот с резинкой, стягивающей обложку и страницы, откинул её и на первой странице написал по-французски: «Dix millilitres de concentre. A cent pas au nord du meandre de la riviere Oshya». Подумал, посмотрел на тайгу, вдохнул сладкий медовый аромат донника, чьи белые метёлки качались рядом, вздохнул и ниже записал по русски: «Примерно десять грамм концентрированного №10, сто шагов на север от поворота Ошьи». Хотел ещё на латыни, но передумал.
Звериная, едва заметная тропка пересекала полянку, где сидел Графит. Открыв бутылёк, он поплескал на землю своим концентратом и осторожно отошёл в сторонку. Спохватился, сделал круг, чтоб не наступить на экспериментальное место, закрутил бутылёк, убрал его в разложку и сунул её в рюкзак.
Недавно Графит сканил округу и заметил пару блёклых сгустков. Они маячили неподалёку – это болтались по своим делам зомбаки. Вскоре они показались у реки и размахивая длинными руками, начали подниматься на угор, к полянке, где вовсю цвёл донник. Сам Графит к этому времени предусмотрительно отошёл в осинник, а перед этим он почиркал одной из пуговиц с куртки по своим следам. Укрывшись за вечно шуршащими осинами, Графит внимательно наблюдал, как зомбаки, учуяв его след, начали водить ладонями над землёй. Он специально наследил у реки полчаса назад.
Зомбаки шли уверенно, как сыскные псы, учуяв след. Вот они приблизились к месту эксперимента, остановились и неуверенно замерли. Посмотрели друг на друга и наклонились головами к самой земле.
«Сработало!» – обрадовался Графит. Но случилось неожиданное: зомбаки принялись рвать опрысканную концентратом траву и жадно пихать в свои глотки. Упав на колени, они зубами стали вырывать корни; Графит заметил на их мордах землю. Тяжело поднявшись, зомбаки покачиваясь, медленно побрели по его следу. Достигнув осинника, там, где он поработал пуговицей, нечисть остановилась. Постояв не двигаясь пару минут, зомбаки так же медленно двинулись в сторону ельника, начинавшегося метрах в двухстах отсюда. Там они и сгинули. Графит, вытащив стрелялку, осторожно пробежался за ними, но их тяжёлые следы внезапно исчезли сразу же за первой ёлкой.
Вернувшись на поляку, правовед увидел, что место, где он налил концентрат номер десять, было выедено вглубь сантиметров на восемь. По какой-то причине лесной страже не разрешали пользоваться никакой цифровой техникой и Графит вытащил из рюкзака старенький фотоаппарат «Зенит», и тщательно заснял место эксперимента. Вышел на берег, там, где просматривались подходы метров на пятьдесят и достав блокнот, внёс в него запись: «Зомбаки – 2 штуки, рост 180 см, второй 175. Одеты, один коричневые широкие брюки, заправленные в чёрные резиновые сапоги, рубашка серая, пиджак чёрный в полоску. Второй – штанов нет, лохмотья от пояса болтаются, ноги кривые, волосатые, куртка рабочая с надписью на спине что то «Спецтех…», на ногах кирзовые сапоги..» Далее Графит описал их поведение и таинственное исчезновение.
И только он сунул блокнот в рюкзак и хотел развести костерок, чтоб чайку попить да перекусить, как из ельника выкатился объект. Графит впервые видел его днём и даже сначала растерялся. Объект сильно парил, и при этом очертания его окутывались туманом. Запах сырой земли был так силён, что моментально ударил в нос правоведу-экспериментатору. Выкатившись из леса, объект двинулся по следам зомбаков, добрался до выеденной ими ямки, чуть притормозил и решительно направился к Графиту. Тот заметался по берегу, моментально забыв, что надо делать. Аромат сырости накрыл его так, будто он оказался в старом подземелье. Объект приближался, а Графит медленно отступал по берегу, шлёпая порой по воде. И тут его будто шарахнуло: он увидел выбегающих из того же ельника зомбаков, причём не тех, что шарахались здесь недавно, а других, по крайней мере лопотины были иными. Графит очнулся. Выхватив свой морской старинный тесак с расширяющимся кверху лезвием, он прыгнул навстречу объекту и рубанул того поперечным ударом. Не давая к себе приблизиться, Графит отскочил и ударил ещё раз уже сверху вниз. Через лезвие и ручку он почувствовал, как лопаются струны в теле объекта. Тот попытался накатить на противника, но Графит отмахнул ещё раз обратным ударом и тут на него брызнула пряная жидкость со знакомым запахом. Он бросился наутёк, несясь прыжками по мелководью.
