– В общем, я когда-то был маньяком! Всё, что я помню, – это как я держал какое-то продолжительное время в плену девушку, кормил её, поил, в общем, делал всё для поддержания в ней жизни, чтобы насиловать её, когда душе будет угодно! Она постаралась убежать, и я её убил. Такие дела.

– Я в шоке. Вижу, ты исправился! Надеюсь… или твои тайны связаны с расчленением трупов? – почти испугавшись, что это может оказаться правдой. Снова смешок. Только уже нервный.

– Да, видимо, в нынешней жизни я с этим завязал. Почти. Я всё-таки выучился на врача и дружу с хирургом. Скоро ты уловишь связь. Только не стоит меня бояться. А то я сам себя испугаюсь.

– О Боже, я постараюсь.

– Вот видишь, теперь и ты стараешься!

– Ха!

– Так вот, Бозя. Я с самого детства увидел в нём хирурга. Как, спросишь ты?

– Ну, типа того… хотя, стой, дай предположить! Ты, зная, что раньше жил, мыслил больше как взрослый, нежели как ребёнок, коим являлся!

– Именно! – тут в Венедикте проснулись давно забытые чувства – вожделение! Срочно захотелось поцеловать эту умную девушку. Но это завело бы их отношения далеко, а к такому его тело и дух были не готовы. Совладав с собой, он продолжил. – Я его, можно сказать, намеренно выбрал как полезный контакт, но, к счастью, он мне понравился, и до сих пор мы друзья. Тогда я решил, что надо помогать ему стать врачом. Были моменты, когда он мог свернуть не туда. А сейчас видишь, как оно вышло… война, и он очень полезен нашей родине, хоть я боюсь за него. Гоню плохие мысли прочь…

– Думается мне, что вы скоро увидитесь! Тебя же вроде туда же мобилизуют?

– Да. И даже не знаю, что страшнее: жить в неведении или понимать всё, что там происходит, видя всё как есть.

– Для меня жизнь в неведении – сложнее, – искусный намёк.

– Понимаю, – не поддаётся Венидикт. – Когда моя мама решила, что мне пора жить самостоятельно, я поехал с Богданом и стал учиться на врача вместе с ним. Не скажу, что я себя заставлял постигать медицину… просто он знал, чего хочет, а я не определился. Рассудил так: выберу ту профессию, что пригодится в быту. В университете удобнее всего было поступить на врача, как и Бозя, иначе я бы учился в другом здании и жил в другом общежитии. Хотя, как выяснилось позже, это было совсем не обязательно, мы сняли на двоих квартиру, а потом подселили ещё одного, а там и девушка Бози позже добавилась… в общем, такая же общага получилась, по сути.

– Совсем из-за печки зашёл! Я уже забыла свой вопрос! Ха-ха!

– Ты спросила про клуб.

– Точно!

– Так вот, я остановился на терапии, не стал дальше углублять свои знания. Нам с моей ипохондрией было достаточно!

– Ипохондрия? У тебя?

– Хм, я неплохо шифруюсь! Ладно. Так вот, а Бозя стал учиться хирургии. Такие были времена, что наша страсть, хм, я тоже в этой области был кое-чем увлечён, наша страсть дорого бы нам выходила, если бы не открывшиеся у меня таланты!

– Какая страсть?

– Только спокойно! Мы изучали трупы!

– Боги!

– Поняла, куда я сублимировал остатки своей кровожадности из прошлой жизни? Ха-ха-ха!

– Смех мог бы и позловещей сделать, чтоб я убежала, окончательно испугавшись.

– Извини, я нарочно! Ха-ха!

Владлена выдавила смешок, ради приличия, но эта шутка стала скучна ещё в глубоком детстве.

– Трупы, само собой, просто так не выдают, а нам хотелось больше времени на их изучение. Так образовался наш клуб, в котором стали появляться члены… ну, в смысле, люди, ха-ха-ха!

– Баян.

– Да, юморок у меня плоский. Так вот. Мы работали, изучали трупы, которые я доставал из-под полы, – этот момент опустим. Члены клуба платили нам взносы. Деньги были приличные. Бозя отстроил себе особняк в английском стиле, в котором мы, собственно, с тобой и познакомились.

– Ты знаешь, чем я там занималась?

– Знаю ровно столько, сколько мне надо знать, я думаю. У нас были строгие правила. В клубе мы говорили только о делах. С этим было так строго, что мы выгоняли пару раз особо болтливых. Ты была гувернанткой. А потом решила подрабатывать, как мы тебя назвали, слушательницей.

– Стоп! То есть вы все были в курсе, что я выслушиваю чуть ли не каждого члена клуба?

– Да, но только это. Был уговор, если кому-то срочно приспичило поговорить о чём-то личном, то лучше это будет слушать кто-то посторонний. За это мы тебе платили.

– То есть вы все вместе это решили? – почему-то Владлена почувствовала себя оскорблённой, но потом она успокоилась. Ведь и так понятно, что другая сторона медали есть, и такое не могло происходить в тайне. Так думать было по-детски, но чертовски приятно.

– Только не говори, что ты чем-то недовольна! Не поверю! Или ты думаешь, что управляла всем процессом?

– Прости, нет, конечно! Скорее, я просто мало об этом думала. А как вы понимали, что в разговоре со мной никто ничего лишнего не скажет?

– Ох. Сейчас будет неприятно!

– О Боже!

– Не так всё страшно… но Богдан имел доступ к камере со звуком. Конечно, он не просматривал всё каждый день. Это было бы нереально! Имелась программа, которая сигнализировала, если были озвучены некоторые слова. Тогда Богдан просматривал запись и делал вывод. Спешу тебя успокоить, такое случилось лишь раз, и всё обошлось. Там парень заволновался и набросился на тебя со всей своей страстью!

– О Боже!

– Да хватит так реагировать! Ничего в этом удивительного! Или ты думала, я не понимаю, что ты обычный человек, имеющий полное право на личную жизнь?

– Что ты ещё знаешь?

– В смысле?

– Что ты ещё знаешь о моей подработке, так скажем.

– Ничего. Это не моё дело. Я даже не знаю, встречались вы с ним или нет после этого. Но место он своё сохранил в нашем коллективе. Хоть обсудить мы могли это только втроём. Богдан, он и я. Посмеялись, мы с Бозей даже поаплодировали!

– О Боже! – уже с интонацией смирившегося человека произнесла Владлена.

– Да что тут такого? Мы все взрослые люди. Никто твои границы не нарушал. Да и заняты мы были своей страстью. Понимаешь, собрались такие ботаники…

– Ботаники… Вы на них не похожи и не являетесь ими! Ха-ха, – немного расслабившись, ответила ему. – Вы трупы разрезали! Да и внешностью все как на подбор!

– Вот тут ты права! Я сам удивлялся. Высокомерно звучит, конечно! Но зачем тут скромность? Ха-ха! Мы потому и устроили себе такую игру в английский клуб. Хорошее было время!

Венедикт почувствовал шевеление у себя в штанах и сильное, давно забытое ощущение. Неужели это эрекция? Дрожа всем телом, он засобирался, встал и спешно стал поднимать свои вещи с земли, оставляя Владлене свою туристическую подложку, на которой они сидели.

– Что случилось?

– Мне надо торопиться! Видишь, рассвет уже! А я толком не собрался!

– Да мы же ради рассвета тут и сидим! Успеешь! Если что, я тебе помогу! – она взяла его за руку, отчего у бедного парня случилась поллюция. Заметив что-то неладное, девушка резко встала и поцеловала взрослого мужчину, трясущегося, как подросток.

Напряжение немного спало, и Венедикт был этому несказанно рад. Тем более, что чемоданы на войну давно собраны, а рассвет был невероятно красив. Можно и кофейку! Только вот теперь есть неприятные ощущения от испачканной одежды, но это ничто по сравнению с тем, что только что произошло. Сдвину – лось-таки с мёртвой точки! То была награда.

Мне уже надоедает этот мир. Слишком всё тяжело в нём даётся. Только я сбежала от отца и успокоилась, подышала, снова пришлось брать себя в охапку и жить по-новому. Вроде разобралась, приняла правила игры и далее шла к победе, но снова всё срывается. Я так часто с этим сталкиваюсь, что каждый раз руки опускаются всё ниже.

В этот раз, думаю, я зашла дальше, чем просто опустились руки. Меня перестала волновать сама цель пути. Скопленные за время работы у Богдана Игнатьевича деньги я берегла на покупку квартиры. Снимала жильё на зарабатываемое «подработкой». Думала, что плавно перескочить из одинокой девушки в замужнюю женщину не составит труда, ведь и кандидат есть.