– Каролина д’Эсте, – спустя продолжительное молчание обратился ко мне один из членов Совета, – вы знали о запрещенной организации, в которой Лилиана Сойлер и ее так называемые друзья занимались распространением человеческой крови? Известно ли вам, что в городе происходили убийства как раз потому, что наемные бессмертные приносили кровь в организацию и продавали потом за достаточно крупные суммы? И еще такой вопрос, – бессмертный сделал короткую паузу, переглянувшись с королем и заставив меня напрячься, – вы читали договор, когда подписывали его и давали согласие на сделку?
Поймав опустошенный взгляд Лилианы, я вспомнила нашу первую встречу. После того как она меня пробудила с помощью крови короля, наверняка первым, что она сказала, было: «Я помогу вам и сделаю все по вашему распоряжению, но только если вы подпишете эти бумажки». Я их тогда не прочитала и не поинтересовалась, зачем они нужны, но сейчас до меня, кажется, дошло все.
– А ты оказалась безумнее, чем я думала, – холодно проговорила я и усмехнулась. – Нет, подробностей об организации не знала, но догадывалась, что там что-то нечисто. Об убийствах я не сразу узнала и не сразу поняла, кто за этим стоит. Что касается бумажек, то не читала их, когда подписывала. В тот момент я находилась словно в трансе и не до конца все соображала. Возможно, сработали какие-то ведьмовские чары.
– Никакая магия не может работать на создателей бессмертных, – напомнила вампирша из Совета, грозно сверкнув алыми глазами.
– Может, если на тот момент он болен или находится в слабом состоянии. Чары сработали, потому что Каролина д’Эсте была слаба и не до конца восстановила свои способности, – пояснил король. – Ну и потому что ее величество сама так же позволила манипулировать собой. Каролина поверила в иллюзии ведьмы, а та воспользовалась этим.
– Подождите, выходит, если я находилась под чарами ведьмы, то все иллюзии были ее? – задала я вопрос, бросив недоверчивый взгляд на Лили. – Но как?
– Не все иллюзии были моими, – соизволила дать ответ Лилиана. – Иногда ты сопротивлялась и сама себе создавала то, что хотела. Единственная, у кого я могла побывать в воспоминаниях, – Анжи. Она не так сильно сопротивлялась, да и помнила некоторые детали подробнее, чем ты.
– Ты украла и держала в подвале мою сестру, и это был ее голос? – Я перевела гневный взгляд на короля, который, видимо, солгал и внушил мне тогда, что голос принадлежал мне.
– Да, – призналась Лилиана и затем добавила: – Мне понадобилось что-то увидеть в вашем прошлом ее глазами, чтобы сложилась картина происходящего.
По залу пронесся осуждающий шепот. Чувствовала ли я вину за все, что натворила? Нет, скорее, разочарование в себе. Доверять кому попало – такой же грех, как и лгать самой себе. Лилиана продумала весь план и пошла на это безумство ради семьи, хотела отомстить и добиться справедливости, но в итоге перешла все границы закона и правил. Теперь ее ждала смерть, а меня – неизвестно какое наказание.
– Только ради некоторых воспоминаний вам нужна была Анжелика д’Эсте? – последовал следующий вопрос, но уже от члена Совета.
– Иногда я не особо доверяла Каре, да и вспомнить некоторые факты и события королева могла только с помощью воспоминаний кого-то из близких. Вот я и подумала, что вариант с сестрой подошел бы отлично.
От кипящей злости я сжала пальцы в кулак, слушая откровения Лили.
– А что за эксперименты вы проводили над бессмертными?
– Я брала кровь Анжи и Кары, чтобы проверить, с помощью чьей крови можно подчинить себе тени и экиммонудов, тварей из лабиринта. Ну и также пыталась найти противоядие. Насколько нам всем известно, укус экиммонуда очень долго заживает. Если он больше пяти секунд пил кровь, то бессмертного не спасти. Он заражен.
– Анжелика, вы подтверждаете это? – обратился один из старейших Совета к моей сестре.
– Да, – устало кивнула та.
Замученный вид Анжи вызвал сочувствие. Я сожалела, что она тоже оказалась втянута в этот спектакль. Когда я пыталась поймать ее взгляд, сестра каждый раз отводила глаза и смотрела куда угодно, но не на меня.
– Каролина, а вы помните что-то подобное, когда у вас брали кровь?
– Помню только один раз – как проснулась в каком-то подвале с гробами и капельницей. Не знаю, что точно тогда произошло, но после пробуждения я чувствовала себя ужасно и мало что понимала.
Еще несколько часов я отвечала на бесконечные вопросы, которые не кончались. Все это время я ловила на себе презирающие и ненавистные взгляды от близких – от дочери и старшей сестры Ангелы, которая постоянно перешептывалась с какой-то дамой, бросая взгляды то на меня, то на короля. Так как в зале перемешались сотни десятков голосов, я не смогла уловить и разобрать, о чем они болтали. Единственное, что удалось поймать из их разговора, – что именно из-за меня Алекс заработал те самые шрамы, которые теперь прятал под перчатками. Наблюдая за сестрой и незнакомкой, я вспомнила двух торгующих на базаре семечками бабушек, что обсуждали всех, кого не лень было. Вот кого эти девицы мне сейчас напомнили. Я закатила глаза и переключила внимание на одного статного старейшину Совета. Из всех присутствующих здесь его я больше всего не хотела увидеть. И если бы мне выпала возможность направить на кого-нибудь молнию, он стал бы первой жертвой. Пока другие наслаждались бархатным баритоном, я мысленно пыталась закрыть уши, чтобы не слышать голос бессмертного, и старалась игнорировать тот факт, что в мерзком величественном зале находились не только мои враги и друзья из прошлого, но и главный мой кошмар после Алекса. От ледяного взгляда отца внутри все сжалось и покрылось кромкой льда.
– Каролина, вы принимали какие-то таблетки, насколько мне известно, – постучал пальцами по темному столу отец. Наши взгляды встретились. Его синие, подобно цвету воды Марианской впадины, глаза впились в меня и, казалось, сейчас высосут всю энергию и заберут мою душу на растерзание чудовищам. – Расскажите нам о них более подробно.
Отвести от него взгляд означало содрать с себя кожу. Я сжала складки платья и на секунду посмотрела на Лилиану. Мне не хотелось лгать, но была правда, которой я лучше поделюсь наедине с королем, когда пойму, что буду готова к этому и верну все свои забытые воспоминания.
– Прошу прощения, но на вопросы о таблетках, и моих снах, и о мотивах, о которых вы хотели спросить после, я не буду отвечать. Это личное, – четко выговорила я каждое слово и перевела взгляд на Алекса. – Есть вещи, о которых я сама лично расскажу его величеству, если ему будет интересно послушать без посторонних лиц, а также если я буду готова к этим разговорам. Лилиану прошу не обвинять в том, что она заставляла меня что-то пить. Да, она изготовила по определенным рецептам некоторые таблетки, но по моей просьбе. И еще: не все, что создавала Лили, принадлежит ей, – пояснила я, встав на сторону защиты бессмертной. Когда гул стих, я продолжила: – Да, некоторые события в нашем спектакле с Лилианой были изначально обговорены и запланированы. Да, что-то я знала, но специально отрицала, поскольку не хотела возвращаться к тем воспоминаниям и просила стереть их.
Услышав грустную усмешку, я посмотрела на Лили.
– В нашей игре мы обе виноваты. Я признаю свою вину, но извиняться за то, что сбежала и бросила вас всех несколько веков назад, не буду. – Я обозначила свою позицию и обвела всех взглядом. – Вы можете меня ненавидеть, презирать и делать что угодно со мной, но я не жалею о том, что сделала.
Спустя пару секунд после тягучей тишины раздались аплодисменты от Алекса. Никто не знал, что делать, поэтому все молча с безразличием следили за дальнейшими действиями короля.
– Браво, я поражен вашей речью. – Голос Алекса раздался, подобно удару клинком. – Очень трогательно, Каролина. – Мое имя прозвучало так, будто это было оскорбление. – Спасибо за правду, но мы с вами еще поговорим сегодня, а теперь я хочу дослушать Лилиану Сойлер.
Я с подозрением отнеслась к его ответу. Вспомнив о нашем договоре, начала жалеть, что согласилась на это и предложила условия, которые вряд ли будут исполнены, но другого выбора у меня не было. Очень странно, что вопросы в основном задавали члены Совета, а его величество молча сидел на троне и наблюдал за реакцией отвечающего. Король словно чего-то ждал. Мне не особо понравилось, как он иногда смотрел на меня, когда я отвечала на вопросы. Зародилось странное ощущение, будто змея подкралась и ждала, когда лучше выпустить яд. Помимо всего этого, я периодически ловила взгляд дамы в алой блузке, той самой, что стояла рядом с Ангелой. В какой-то момент они перестали выглядеть как базарные бабы на рынке и теперь походили на львиц, готовых напасть на жертву в любой миг. Мысленно я уже молилась, чтобы скорее завершился этот суд и желательно без смертей.
