Ему повезло, что ему досталась тихая комната. Две кровати были заняты, судя по подписанным шкафам с книгами, стаканами и прочим. Здесь жили Ганс и Эвальд, их кровати находились друг за другом, возле окон. Эйдена же ждала кровать прямо возле выхода. Его это устроило, он и не планировал проводить много времени в комнате. Рюкзак был тихо брошен на кровать. Ему не пришлось включать светильник, потому что соседи повесили светящиеся гирлянды над своими кроватями. Этого хватило, чтобы спрятать тайник из рюкзака под матрас, раскидать толстовки в комод рядом и наклеить на комод бумажку с именем под скотч, чтобы никто не брал чужое.

В каждой комнате также были стол, стулья, мягкий ковёр на полу, стационарный компьютер общего пользования и небольшие навесные шкафы с полками, наполненные разными мелочами. Ученикам было позволено украшать свои комнаты в любом стиле и виде, но только в пределах своей кровати и шкафа плюс 50 см. Эти правила были указаны на дверях в комнату. Однако Пирса не сильно интересовал интерьер, он был голоден и хотел поскорее лечь в мягкую кровать.

Парень переодел футболку, снял с себя грязные носки и накинул уже лежащие у его кровати тапочки, для того чтобы зайти в гости к преподу, а ещё и завучу стоит выглядеть цивильно, а при случае получится подмазаться и получить хороший балл за то, что спишь на уроке. Закончив, он посмотрел в щель, подглядывая за Джиной, чтобы случайно не ударить ее распахнутой дверью, да и интерес к девушке в маске был высок. Вдруг она сейчас её снимет, и допытывать с вопросами её не придется. Простояв так около пары минут, он понял, что ждать бесполезно, и вышел в коридор.

– Ну что, идем? Я готов.

Когда Парень вышел из своей новой комнаты, Джина уже стояла, прислонившись головой к стене, и рассматривала свои прозрачные ботинки, сквозь которые были видны разные носки.

– О, конечно! Пойдём! – воскликнула она.

Вновь вдохнув полной грудью энергию жизни, она направилась к лестнице и поднялась наверх. Там она подошла к своей комнате, которая была подписана «Земля Обетованная Влюблённой в Звёзды».

Остановившись у дверей, Джинджер немного потупила, а затем сняла с шеи ключ и открыла дверь, пропуская парня вперёд. После этого она закрыла комнату и повесила ключ обратно на шею.

Красноглазый пошёл за девушкой, которая должна была его покормить. Он не мог не заметить, насколько удивительной личностью была Джина. Она очень его заинтересовала.

– Что тебе приготовить? – спросила она.

Джина отстегнула одну лямку своей маски-респиратора по привычке, но потом вспомнила, что она не одна. Она чуть не открыла лицо, но быстро исправила ситуацию, застегнув маску и поправив волосы. Её зелёный глаз уже пришёл в норму, поэтому можно было оголить лицо.

– Ну… Давай приготовим что-нибудь на твой вкус, я не привередлив, – улыбнулся Пирс, проходя за девушкой к импровизированной кухонной зоне с маленькой плитой, микроволновкой, раковиной и круглым столом.

– Надеюсь, моя комната тебя не смущает… Она слишком цветная и яркая, к тому же там хаос, но это ты ещё не видел мой кабинет астрономии. Говорят, мои уроки самые интересные! – сказала Джина, отправляясь на кухню.

– Конечно же, не смущает. Комната очень классная, – ответил Пирс, сидя за обеденным столом и наблюдая, как Джина суетится возле кухонного гарнитура. – Ты мне так и не ответила, почему ты всегда в маске? – спросил он с интересом.

Услышав вопрос, Джина начала суетиться у плиты и решила приготовить шарлотку. Почему-то именно её захотелось девушке. Быстро и сытно, десять минут на заготовку и полчаса выпечки. Она нарезала яблоки и достала всё необходимое с точностью, внутри заиграл перфекционизм.

– Маска? Хах… Мне не редко задают этот вопрос… Моё лицо видело лишь пару человек… Я не особо люблю его. На подоконнике у меня этих противогазов, респираторов, обычных масок, тряпичных и прочего – десятки. Я снимаю её только наедине с собой. Я никогда не смирюсь со своим лицом и причиной, из-за которой вынуждена его скрывать… В целом… – сказала Джи, замедляясь. У неё упал нож. Это была больная тема, но она не знала, как это объяснить.

Она подняла нож, предварительно постучав рукояткой три раза, и, сполоснув его, продолжила своё дело. Всё, что её сейчас выдавало, – это глаза, которые отображали грусть. Зелёный глаз начал краснеть из-за лопнувших капилляров, из синего же пошли слёзы.

– Расскажи мне о себе, пока всё будет готовиться. Мне очень интересна твоя история, если ты не против, – сказала Джина, отправляя шарлотку в духовку и заваривая чай. Она поставила чай на стол и села на диван рядом с книжным шкафом, ожидая, что скажет юный Эйден.

Выслушивая Джину, Эйден наблюдал за каждым её движением. Когда упал нож, он слегка вздрогнул от неожиданности. Пирс заметил грусть на лице Джины. На лице, которого он раньше не видел. Больше Пирс решил не спрашивать о маске, ведь было видно, что девушка не хочет говорить на эту тему. Но вот, поздний ужин был готов и подан в лучшем виде.

– Ну, слушай, – ответил Пирс на просьбу рассказать о себе. – Хм, даже не знаю, с чего начать. Сейчас что-нибудь придумаю. – На мгновение Эйден замолчал, а затем продолжил: – Родители у меня, видимо, не самые лучшие люди, а если быть точным, то я их и не знаю. Сколько помню себя, каждые несколько лет приходилось менять место жительства. Если быть точным, то меня попросту выгоняли, передавая документы в другие детские дома. Я из тех, кого не любят. Не воспринимают как людей. Считают, что такие, как я, должны быть истреблены. Сколько помню, постоянные конфликты, разборки, драки. – После этих слов Пирс указал на несколько глубоких шрамов на своём лице.

Внимательно слушая рассказ парниши, Джина подливала себе чаю. В плане чая она была такой же фанаткой, как в «Звёздах». Хотя нет, это было бы клеветой. На «Звёздах» она была двинутой. Но даже это слабо выражало её любовь к «Звёздам». Даже эта комната со «Звёздами» повсюду и повторением космоса не говорила о её любви.

– Это разбитые бутылки. А это ножевые ранения, – тут Эйден приподнялся и на несколько секунд поднял кофту, чтобы показать шрамы, действительно полученные от ножей. – А как же я тут оказался? Выгнали из очередного заведения, отдав документы на руки и направив сюда со словами: «Если и там тебя отчислят, то остаётся только в тюрьму, иначе никак». – После всего этого рассказа у Эйдена по щеке скатилась слеза, которую он не сразу заметил, а после, как заметил, поспешил избавиться от неё, сделав вид, будто что-то в глаз попало, а на самом деле рукавом вытереть щёку.

В момент, когда парень показывал своё тело, Джина закусила губу: «Хм.. а неплохое тело.. Я бы.. Кхм..» На мгновение она увидела что-то у него за спиной, но решила не воспринимать это, нахмурив брови, она слушала дальше.

– В общем, вот так вот, не сладко мне жилось, – после этих слов Пирс приступил к употреблению шарлотки. – Ну что мы обо мне да обо мне? Расскажи о себе ещё что-нибудь? – произнёс Эйден с набитым ртом, взяв чашечку чая, что стояла рядом.

Когда же Эйден договорил и принялся за еду, Джина разрезала себе шарлотку на удобные маленькие кусочки и подлила новую чашку чая парню, понимая, что не зря предложила ему перекусить. Он хоть и выглядел крепким, попитым жизнью, но был совсем не против угощения.

– Хм.. Ну.. я довольно молода для преподавательницы. Пошла на астрономию, потому что безумно люблю звёзды. Была тоже в нескольких интернатах, но в одном задержалась надолго. Там я устроилась работать по совершеннолетию. За хорошую работу я отправилась преподавать сюда. Вкратце вот.

Она не упоминала невесту, ведь это было не столь важно.

– Не волнуйся. Я сделаю всё, чтобы ты остался тут. Я могу понять всех и помогла уже многим стать лучше, – зареклась разноглазая, продолжая пить чай через трубочку и дыру в маске, предназначенную для этого.