Джина в это время рассматривала все созвездия, которые падают взору. Ей нравится вид, и она рисовала его, подробно подбирая оттенки карандашей, попутно выпивая кофе, чтобы согреться. А дома эта зарисовка будет покрыта акварелью и доработана по памяти разводами, как её научила Амелия.

– Эндрю, мне тут нравится. Спасибо тебе, это правда прелестное место.

Она подошла и поцеловала его в щёку, не до конца это осознавая, и улыбнулась. После, как ни в чём не бывало, пошла дальше лицезреть небо и перечислять созвездия, которые ей видны сейчас, и спрашивая:

– Расскажи мне о своём прошлом… Какова была семейная жизнь?

Старый военный отпил кофе из крышки от термоса, докурил, кинул окурок в костёр и закурил ещё одну сигарету.

– У меня была жена и двое детей. Жену звали Даниэль, а сына – Джим. Дочку звали Эбигейл. Всё было хорошо. Жили мы в Нью-Йорке, я работал в инженерной фирме. У нас была большая квартира, денег было в достатке. Мы с Даниэль через многое прошли и любили друг друга очень сильно. А дети… – его лицо обрело мрачный оттенок в отблесках костра. – В общем, за детей я был готов порвать любого. А потом, в 2001 году, всё кончилось. – Эндрю вздохнул. – 11 сентября упали башни-близнецы, и вся моя семья, кроме меня, была там. – В голосе Эндрю звучала пронзающая сердце и душу сильная грусть. – Они не выжили. А после я ушёл в ВВС США в бронетанковые.

Эндрю замолчал, на лице было выражение тоски и печали.

Джинджер молча выслушала рассказ Эндрю и после подошла к нему, чтобы сесть рядом.

– Я даже не представляю, как тебе тяжело… Но мне так жаль…

Джина положила руку ему на плечо и отпила ещё кофе, после чего достала пачку сигар и закурила одну из них. Это был не тот момент, когда можно было что-то сказать, сейчас стоило немного помолчать, чтобы не рушить память об усопших.

После пары минут молчания Космодвинутая вновь подала голос.

– В этом интернате у всех печальные истории, здесь нет ни одного счастливого человека… Грустных сюда, как магнитом…

Это было умозаключение и констатация факта вслух.

Эндрю ощутил руку Джинджер на своём плече и понял, что его поддержат в любой ситуации. После он увидел у неё сигары. Надо было сменить тему разговора.

– Скоро уже снег ляжет. Вот это уже будет хорошо.

Эндрю улыбнулся и немного повеселел после лёгкой, но всё же поддержки, отпил кофе и спросил у Джинджер:

– Не угостишь?

Джи улыбнулась и протянула одну из кубинских сигар своему другу. Она сама курила их редко, но в такие моменты оно того стоило.

– Я люблю холод, да и на звезды можно больше и дольше смотреть из-за ранних сумерек… А какая погода тебе по душе?

Она сделала пару затягов и наполнила свои лёгкие вредным дымом. А после допила остатки кофе и поставила чашку на прохладную землю.

– Благодарю. – Эндрю взял сигару и закурил её. – Лично я люблю ночь в пустыне. Не жарко, тихо и спокойно. Лежишь на разложенном сидении в танке и релаксируешь. А может, несёшь демократию. Зависит от настроения командования. – Эндрю вздохнул. – Надо сюда снегоход перетащить, но вначале надо разобраться с забором. И легче всего всё снести и построить заново. А вот у меня есть вопрос, как, собственно говоря, тебя сюда занесло?

Сделав несколько затягов, во время монолога друга, Джина наблюдала за небом. Услышав вопрос, она сделала ещё затяг, больше, глубже, длиннее… Затем оставила сигару в зубах и пошла к телескопу, начинать лицезреть небо. А там, повысив голос, чтобы было слышно, начала монолог.

– Я в прошлых интернатах, когда жила… Помогала многим, а там по исполнению 18 работать начала… Почти окольцевалась… Но с любовью моей мы поругались тогда, и лишь потому, что мне письмо пришло… Что есть варианты, где я работать буду… Этот интернат там тоже был… Собственно, я и приехала сюда, спасибо Густаву, что принял… А там и моя невестка тут оказалась… Не такая у меня тяжелая судьба пока что, как у тебя…

Джинджер лицезрела через огромную линзу в небо и продолжала изучать его, а затем увидела…

– Там звезда падает, загадай желание!

Проговорив это, она сама прикрыла глаза и, пробубнив под нос, произнесла своё желание. Сделав очередной затяг, повернулась к Эндрю.

Эндрю было нечего загадывать, но попробовать надо.

«Дай Боже, полиция пересмотрит маршруты тюремных автобусов и отведёт их подальше от нас», – именно это загадал Эндрю.

Он сделал одну большую тягу и спокойно выдохнул. В Иране он курил вещи и похуже.

– Эх, сейчас бы бутылку виски и пару стаканов. К сигарам было бы идеально. – А следом затянулся ещё раз, прямо как в сценах кино.

Джина улыбнулась и очень сильно. Молча пошла к своему рюкзаку, который был привязан к чемодану телескопа так, чтобы не было его заметно, тайная женская сумочка с приятным сюрпризом внутри.

– Виски у меня не будет, но ром имеется. Что скажешь?

Она достала бутылку и показательно ей махнула, а после вернула рюкзак на место.

– Всё лучше, чем брага дяди Ахмеда. – Эндрю улыбнулся. – Ром так ром. – Эндрю закрыл термос с кофе, понимая, что теперь в нем нет нужды. И тут его осенила мысль о том, что фляжечка с коньяком ещё с ним, лежала в кармане ещё с утра, когда он без дела желал пригубить, но отвлекся на чистку своей комнатушки, а следом и оружия. – Ещё есть коньяк, за качество не ручаюсь, но пить можно.

Он достал из внутреннего кармана металлическую фляжку в кожаном чехле. Джинджер села рядом с Эндрю и поставила между ними бутылку рома. – Это будет дивная ночь.

Влюбленная в звёзды улыбнулась, но под маской этого не было видно. Затем она протянула руки к костру и немного погрела их. Было холодно, эта осень заставала врасплох, ночью температура доходила и ниже нуля, а ведь это лишь начало осени. Скоро зима, это значило, что стоит доставать тёплые свитера и пуховики. Разноглазая подняла свою голову и устремила взор на планеты и звёзды, сейчас она ощущала себя словно дома с братом, но, увы, у нее никого нет…

– Не спорю, ночь будет хорошей.

Эндрю затянулся в полные лёгкие.

Он понимал, что первая ночь за последние пару лет, которую он проводил не один и без женщин лёгкого поведения. Потом он вспомнил про мишени и про старый забор у берега озера, но света не было – есть риск промазать, так что он решил, что пускай лучше они останутся на пристрелку.

– А как у тебя с стрельбой?

– Я обучена лишь стрельбе из лука и когда-то давно метала ножи.

Джинджер ослабила маску на своём лице и оттянула её. Впервые за долгие годы она вдыхает ночной уличный воздух полной грудью не через респиратор, за которыми прячется её лицо. От этих ощущений синий глаз мгновенно наполнился слезами, и по одной щеке потекли слёзы, но она никогда особо не ощущала это. Затем она вернула маску на место и повернула голову к другу.

– А ты долго учился стрельбе?..

Разобравшись с документами, которые заняли у него порядком 8 часов, Густав решил пройтись. Ноги от долгого сидения на одном месте затекли, поэтому их нужно было срочно размять. А что подходит для этого лучше всего? Правильно, небольшая прогулка по территории интерната, заодно её осмотр. Сегодня был тяжелый день, множество звонков от родителей, родственников, от других интернатов в области и звонки с администрацией ближайших городов в поисках финансовой поддержки на улучшение состояния здания. Улучшить забор, защиту, найти еще охрану, построить наконец корт для занятий физкультурой на улице. Голова директора была днями напролет забита этим, так что он принял верное решение, наняв одну из подчиненных секретарём. С учётом её успехов за то короткое время, что она преподает.