Убедившись, что молодой человек направился совсем не туда, куда перед тем намеревался, Дороти Майлс подъехала к патрулю из Бродмура и рассказала о странном пассажире. После того, как она описала его внешность, всё стало на свои места, и санитары, вооружённые 30-сантиметровыми дубинками из бука, рванулись в погоню. Страффен за это время успел уже отойти на несколько сот метров, он сошёл с дороги и свернул за здание местного паба. Там его и настигли санитары. На заданный ему вопрос «куда он направляется?» Страффен, не раздумывая, ответил: «В Брамшилл-Хант!». Ответ был неудачен, дорога в Брамшилл-Хант находилась совсем не здесь, кроме того, санитары опознали беглеца. Но этот эпизод интересен тем, что Страффен ещё раз (далеко не первый!) продемонстрировал в критическую минуту совсем недетскую сообразительность и находчивость. Джон оказал санитарам отчаянное сопротивление, но отсутствие навыков рукопашного боя не оставило ему ни единого шанса одолеть двух мужчин с палками в руках. В 18:40 Страффен был задержан и с наручниками на запястьях доставлен в помещение паба, ставшего с той поры местной достопримечательностью.

Маршрут Джона Страффена в день его побега 29 апреля 1952 г. Цифры на карте обозначают: 1 – Кроуторн, населённый пункт, рядом с которым находится больница «Бродмур», из которой Страффен совершил побег в 14:40; 2 – Фарли-Хилл, населённый пункт примерно в 10 км от Бродмура, в котором беглец появился после 17:00. Там он осведомился о расположении автобусной остановки, но на неё не пошёл, а двинулся в Арборфилд; 3 – Арборфилд, небольшой городок по сеседству с Фарли-Хилл, в котором Страффен, «проголосовав» на обочине, сел в машину к Дороти Майлс; 4 – место на шоссе А-329 возле автобусной остановки, где Дороти Майлс высадила Страффена; 5 – тот самый Брамшилл-Хант, куда якобы Страффен направлялся; 6 – Уокингхэм, населённый пункт, в который Страффен намеревался доехать на автобусе. Туда же он просил отвезти его Дороти Майлс. Глядя на эту схему, можно понять логику беглеца, отнюдь не лишённую здравого смысла: чтобы сбить преследователей со следа, Джон Страффен собирался описать петлю и вернуться в район «Бродмура». В то самое время, как район розыска с каждым часом должен был увеличиваться, беглец намеревался пересидеть горячую пору в непосредственной близости от места побега. Так отрывается от погони заяц, описывая круги на местности и сбивая со следа преследователей. Что ж, совсем даже неглупо!

Беглец заливался слезами и постоянно бормотал: «Я её не убивал, я не убивал эту девочку!» Санитары знали, что Джон Страффен помещён в «Бродмур» за убийство двух девочек, поэтому на болтовню задержанного внимания не обращали. А вот посетители паба обратили внимание не только на беглеца из «Бродмура», но и на его болтовню. Вскоре прибыла автомашина из больницы, и Страффена вместе с его стражами повезли обратно в спеучреждение. В машине Страффен заныл: «С преступлениями покончено! Покончено!» Стенающего подобным образом беглеца привезли назад в больницу, где Джона накормили, дали успокаивающего и отправили спать. Работа с курировавшим Страффена психиатром была отложена на следующее утро.

История на этом, однако, не закончилась.

Поздним вечером того же дня в полицейский участок в Фарли-Хилл явились Элис и Рой Симмс, сделавшие заявление об исчезновении 5-летней Линды Бойер (Linda Bowyer), дочери Элис Симмс от первого брака. По их словам, девочка в 17:00 отправилась кататься на велосипеде и по состоянию на 22:30 всё ещё не возвратилась домой. Местные полицейские знали, что днём из Бродмура был совершён побег, кроме того, им было известно, что беглец совершал прежде убийства девочек. И, наконец – это самое главное! – полицейские уже были осведомлены о том, что Страффен проходил через Фарли-Хилл. В общем, основания для тревоги имелись, а потому небольшое подразделение полиции в полном составе приняло участие в ночных розысках пропавшей девочки. К полиции присоединились добровольцы из местных жителей. Вооружённая фонарями группа из трёх десятков человек всю ночь осматривала дренажные канавы и кусты вдоль дорог, всё более отдаляясь от дома Симмс. Наконец, около 5 часов утра в кустах был найден детский трёхколёсный велосипед, а через несколько минут в десятке метров поодаль – труп Линды Бойер.

Судебный медик, находившийся среди лиц, проводивших розыск, уже при первичном осмотре трупа посчитал, что причиной смерти девочки явилось удушение руками. Время смерти специалист определил как «около полусуток, скорее меньше, чем больше». Относительно сексуального мотива он также высказался достаточно определённо – такового не усматривалось ввиду того, что одежда погибшей не была потревожена и не имела следов сопутствующих выделений.

Полученной информации оказалось вполне достаточно для того, чтобы ещё до 8 часов утра пара детективов уголовной полиции графства Беркшир явилась в «Бродмур» и потребовала встречи с вчерашним беглецом. Больничного начальства в это время на рабочем месте ещё не было, и растерявшийся начальник ночной смены позволил полицейским пройти внутрь без официального на то предписания судьи. Впоследствии действия полиции станут трактовать как самочинные и нарушающие установленную процедуру дознания (об этом будет написано чуть ниже). Для нашего же сюжета важно то, что два детектива были допущены в 8 часов утра в камеру Страффена без сопровождения врача-куратора, в обществе только 2-х санитаров. Следует особо подчеркнуть, что в тот час ещё никто в Бродмуре не знал об убийстве Линды Бойер.

Страффен крепко спал, появление нежданных визитёров разбудило его. Полицейские задали Джону всего лишь несколько вопросов, диалог занял буквально две-три минуты. Свидетели и участники (в том числе санитары Бродмура) впоследствии воспроизвели его почти дословно. Полицейские осведомились, встречал ли Страффен во время своего побега девочку в окрестностях Фарли-Хиллс и не причинял ли ей вреда. Джон ответил, что он не убивал её, на что один из детективов не без ехидства заметил, что об убийстве никто пока не говорит. Страффен, сообразив, что сказал лишнее, поспешил объясниться и выразился примерно следующим образом: вам известно, что я прежде уже убивал двух девочек, и если вы теперь явились ко мне, то, стало быть, произошло ещё одно убийство! Тут полицейские согласились, дескать, действительно в Фарли-Хиллс произошло убийство девочки. На что Страффен в запальчивости выкрикнул: я не убивал девчонку на велосипеде! Детективы переглянулись – никто в Бродмуре ещё не знал о том, что погибшая девочка каталась на велосипеде, об этом мог знать только убийца.

Полицейские прекратили разговор со Страффеном и покинули его камеру.

Дальнейшие события последовали как в калейдоскопе. Прокуратура посчитала, что полученные полицией косвенные данные слишком многозначительны, чтобы их можно было проигнорировать, и постановила провести официальный допрос Джона Страффена. Таковой состоялся 1 мая 1952 г. и продлился 5 часов. Его результатом стало официальное выдвижение последнему обвинения в убийстве Линды Бойер. Кроме того, представители прокуратуры заявили о намерении перевести Страффена из «Бродмура» в тюрьму, где возможно полноценное обеспечение его изоляции от общества.

Разумеется, это вызвало протест администрации лечебницы и столкновение ведомственных интересов. Национальная Служба здравоохранения не могла так просто выпустить знаменитого преступника из своих рук – это означало публично расписаться в полной недееспособности и никчёмности. Поэтому решение щекотливого вопроса было перенесено в суд графства Беркшир, который на специальном заседании 2 мая рассмотрел представленный прокуратурой обвинительный материал, заслушал мнение психиатров о неполноценности убийцы и его неподсудности и… полностью встал на сторону прокуратуры. Миф о недоразвитости убийцы, лишённого всякого ума, но при этом не забывающего одеть под больничную робу штатское платье и ловко убегающего из спецлечебницы, не произвёл, видимо, на судью должного впечатления, и тот постановил судить Страффена как обычного преступника. Также судья санкционировал его перевод в тюрьму Брикстон.