Я улыбнулась. Да мама уже давно говорила, что нужно Еву отправить в развивающую группу. Так что она довольна конечно же.

— Так вот я вняла твоему совету.

— А про кого ты говорила, что ты влюбилась. — поинтересовалась мама.

— В себя. Я влюбилась в себя. — радостно сказала я.

Мама усмехнулась и махнула рукой.

— Шутки это хорошо. Мне так больше нравится.

— Почему шутки? — удивилась я. — Я серьёзно.

— Странная ты. Обычно все хотят влюбиться в кого-то. Себя то ты, итак, всегда любишь. — пожала мама плечом.

— Не соглашусь тут. Обычно мы других начинаем любить больше себя, а это нельзя делать. — покачала я головой. — И сейчас я понимаю это. Я так долго забывала про себя и ставила приоритеты других выше своих, что даже забыла, что мне нравилось. А сейчас вспоминаю. И мне уже не хочется, чтобы кто-то другой стал важнее нежели я для себя.

— Это эгоизм дочь моя. — нежно произнесла мама и провела рукой по моей щеке. — Ты просто сейчас обижена. Да и как ты можешь, например дочь любить меньше, чем себя.

— Ты не права. — нахмурилась я. — Любить других важно, но в приоритете ты всегда. Ибо как ты можешь помочь другому если ставишь себя ниже его. А любовь это всегда про дарить. А что дарить если ты сама не наполнена этой любовью.

— Ты просто ещё жизни не видела, как моё поживешь такие идеи выбросишь из головы. — улыбнулась мама.

Ясно. Останусь при своем мнении. И если бы раньше меня это обидело, то сейчас, я понимаю, что мое состояние зависит от меня и не может быть испорчено другими.

— Хорошо, как скажешь. — улыбнулась я.

— Лучше расскажи, муж приезжал? — и посмотрела на меня с интересом.

— Нет, наверное, занят. — пожала плечом.

Мама поджала губы. Она до сих пор надеялась, что мы помиримся.

— Ладно, как дела с подружками?

— У меня их нет. Тем более ты сама знаешь, что произошло.

А например, произошло то, что все были рады, что мы разошлись и побольнее били в мою боль. И после того, как я перестала помогать, потому что помощь понадобилась мне, все просто стали обижаться и говорить, что у них дела.

Сейчас я понимаю, что они были правы говоря, что у них свои дела. Просто раньше их дела были моими делами, а как перестала помогать им пришлось справляться с ними самим. А сейчас у меня свои дела, планы, идеи, желания, которые я хочу реализовать.

Так что можно даже сказать спасибо моему практически бывшему мужу, что мы разошлись, иначе бы так и продолжала заниматься чужой жизнью, а не своей.

— Так нельзя Вер. Друзья нужны. — с укором проговорила мама. — А то останешься одна.

— Согласна друзья нужны, только те, которые не садятся к тебе на шею, а когда ты их просишь слезть, отворачиваются от тебя. — с улыбкой проговорила я. — У вас как дела лучше расскажи.

— Да у нас, как всегда, отец работает, я устала уже за всеми убирать, готовить. А им ещё и не так. То не буду, это не хочу. Надоели все. — проговорила мама с грустью.

Вот о чём я и говорю. Потому что своей жизни нет. Она и расстраивается, что другие потом ещё и не оценили её работу. Но мы изначально делаем не потому, что мы хотим это делать, а потому что думаем, что другие хотят и выполняем желаемое для других.

— Так перестань делать для них. Чего бы ты сама хотела? — наклонив голову в бок поинтересовалась я.

— Я ничего уже не хочу. Достали меня уже все. Хочу делать то, что я хочу сама. — психанула мама.

Я улыбнулась.

— А что ты хочешь делать?

Мама с недовольством на меня посмотрела.

— Хочу делать то, что я хочу.

Так я поняла. Сейчас снова буду виновата.

— А что именно делать?

— Ты меня не понимаешь. Говорю же делать то, что я хочу. — прикрикнула мама.

— Успокойся. Смотри ну к примеру рисовать, читать, ходить на танцы, общаться с друзьями. Что именно делать?

Мама с раздражением махнула на меня рукой.

— Вот когда начну делать что хочу, тогда придумаю. Придумать не мешки ворочать. А сейчас у меня нет времени думать о всяких глупостях. У меня столько забот.

Я постаралась не рассмеяться. Вот так мы все придумываем сложности, чтобы не заглянуть в себя. И обвиняем всех вокруг в том, что все мешают, но на самом деле мешаем себе только мы. И пока мы сами до этого не дойдем другой нам не докажет. И как вообще может быть глупостью твоя жизнь?

— Хорошо ма, я поняла. — спокойно произнесла я. — Ладно уже Еву нужно забирать.

Мама проводила меня, но она была так недовольна нашим разговором, что весь ее вид кричал «Свали уже отсюда».

16

В середине июля мне позвонили из садика, сказав, чтобы мы проходили комиссию, ведь нас берут в садик.

Так что мы стали проходить с дочерью комиссию, и двух врачей, как назло, не было, так как они были в отпуске, а выходят они с первого сентября.

Насколько я знала, ведь добрых людей много, Макс улетел со своей девушкой на море к своим родителям. И кажется, что выбор сына им понравился, ну конечно родня мужа всегда была падкой на деньги, а та, как стало известно имела свой бизнес. Думают наверное, что она и их будет содержать.

С моими родителями отношения были тоже напряженные, думали, что если перестану жить с мужем, то буду их слушать, и делать то, что говорят.

А мне вот надоело слушаться и быть послушной собачонкой для других. Лучше уж быть послушной для своих мечт и идей.

А так как давно я этого не делала, то приходилось личные границы учиться отстаивать и сначала просто говорить, что не хочу об этом говорить мягко, а в крайнем случае, когда меня слышать не желали, то и просто сбрасывать трубку.

В итоге я даже не хотела к родителям в гости заходить, ведь всё равно была виноватой.

Моей отдушиной был Влад, у нас с ним сложились дружеские отношения, решили, что дружить у нас получается лучше, чем строить отношения. Да и не хотела я отношений. Мне так нравилось жить самой с дочкой, что третьего я пока еще не готова лицезреть в квартире.

Когда вышли врачи то я поехала быстрее до проходить комиссию. Кстати, и ездить самой мне тоже очень нравилось. А ещё нравилось, что никто не говорил, что моя машина хуже, чем его.

Пройдя комиссию, оказалось, что так как мы не разведены с мужем, то нужна его флюорография, и благо документы приняли, но попросили, завтра до обеда принесли её.

Шла по коридору, ведя дочь за руку.

— Ева хочешь водички попить. — спросила я, присаживаясь на корточки и указывая в сторону кулера.

— Ага. — кивнула дочь, и полезла доставать стаканчик.

Я помогла ей налить воды, и пока она пьёт воду, решила написать Максиму.

«Привет. Макс скинь пожалуйста свою флюру, дочери нужна для комиссии.»

Мы поехали погуляли с Евой в парк, покормили белочек и голубей. И вернулись домой уже после восьми вечера. А ответа от Макса не было. Он даже не прочитал. А мне еще и распечатать нужно после того, как он скинет.

Так что, уложив Евочку, решила позвонить. Меня так потряхивало пока шли гудки, как будто делаю что-то противозаконное.

— Алло. — отрывисто произнёс Макс.

— Привет Макс, я тебе писала, для медкомиссии дочери нужна твоя флюорография. — быстро выпалила я, и зажмурилась.

Странная реакция у меня, я нервничала.

— Я не видел. — произнёс он холодно, что-то жуя.

— Мне нужно, чтобы ты скинул до завтра, врач пошла на уступки, а то пришлось бы снова записываться на приём. А это ещё неделю ждать. — сказала я, моя нервозность повышалась в геометрической прогрессии, и я начала покусывать губы.

— Хорошо, завтра скину, сейчас не могу. — с насмешкой произнес он. — Как ваши дела?

— Скинь пожалуйста до 10 утра. Нормально, сегодня гуляли в парке. Родителям привет передавай. — сказала я с облегчением.

А было так страшно, что он откажет.

— Я уже уехал, я в другом городе сейчас. — усмехнулся Макс, снова что-то жуя.

— Мм, а где? — поинтересовалась я.

— Тебя это волновать не должно. — насмешливо произнёс он.

А я услышала женский смех на фоне. Меня это разозлило, то есть мне он все мозги ложечкой выел, что я не сказала, что мы с Евой на море ездили.