Из книги, что читал Сайрис, я узнала, что договор между Богом и смертным мог быть разорван, если на то согласятся обе стороны. Но такое стоило скреплять особо тщательно, поскольку Божество могло легко передумать или перевернуть смысл сказанных им слов в свою выгоду. Словно и впрямь демоны… Более надежным способом значилась гибель, вот только не смертного, а самого Божества. Как любые поддерживаемые заклинания спадали с творящего их заклинателя, так и всякого рода сделки обрывались при смерти того, кто был сильнее и диктовал условия. Еще до похода сюда Сфинкс сам заговорил о своем, – или не совсем, – желании избавить наш План от Богов вообще. Да, тогда, у костра, это звучало амбициозно, но здесь и сейчас казалось, что «позволить воплотиться» и убить воплощенного – единственный выход помочь Сфинксу. Не об этом ли он намекал мне, говоря о заклинании без магии?..
Когда я убедилась, чего мне не хватало, для полной картины, то обратилась к ближайшим стеллажам в обход пользованию лестницей. Я летала, выискивала средь богатого оформления ценную информацию, читала, не спускаясь, и искала вновь то, что помогло бы мне понять уклад Божественной жизни.
Им, в конечном итоге, оказалась борьба. Средства для ее ведения каждый выбирал разные. Некоторые стремились отдать свои силы как можно большему числу смертных, распространяя свое влияние по иным Планам через них и получая взамен выгоду от договоров, молитв, подношений и прочего, как те же Шамикаль, Эйсилтри или Халистра. Иные Боги черпали свои силы от приносимых им жертв, определенного образа жизни или поглощения более сильных душ, что отнимало у несчастных возможность обрести покой и новую жизнь. Так поступали Као, Уроборос или Д’Зот. Для простоты достижения этого Божествам строились храмы… Лишь единицы не нуждались в них; они без устали сражались и, одерживая победу, забирали силу противника себе. Так обретал могущество мой Солар…
Как бы там ни было, чаще всего смертные оказывались лишь ресурсом: заключая договор с могущественной сущностью, они предопределяли место, куда попадала их душа после смерти. Это насыщало План, вносило разнообразие в его энергетические потоки, позволяло душе переродиться, но иногда приводило к продолжению служения. Так или иначе, все это было выгодно больше всего лишь Божеству.
Я закрыла книгу и поставила ее на место с облегченной улыбкой на лице. Получается, Солар не умирал, ведь Он все еще был со мной. Он менял имена, становясь сильнее, перерождался в ином смысле. Шамикаль была права: Солар не представлял опасности для смертных, а для Богов считался злом. Все потому, что Он убивал их, отнимая не только силу, но и освобождая таких, как Гулльвейг и, вероятно, Сайрис от гнета возложенных на их плечи договоров.
Преисполненная гордостью за покровительствовавшее мне Божество, я решила уточнить слова Фентхаима относительно занимаемого Богами места в Планах. Оказалось, что в нашем, Материальном Плане, никакого главного Бога не было только потому, что он был плотным и попросту не впускал в себя кого-то такого надолго без серьезного вреда для него.
Однако наш мир казался жителям иных лакомым кусочком: его населяло множество свободных душ из Демиплана. Многие Божества стремились заполучить власть над Материальным Планом, пытаясь обойти его плотность. Об этом стало известно, когда в нашем мире появились сильные существа – не Боги, но те, кто практически не уступал им в силе; смогли воплотиться и остаться здесь. С тех пор и стали появляться «живые» артефакты.
Других же Планов существовало великое множество.
Так, главным Божеством Нижнего плана был Акна – существо с символикой черного ворона, – отец Солара и всей его стаи. Он считался воплощением истинного зла, жил во тьме и стремился погрузить в него как можно больше Планов. Второй по могуществу была его старшая дочь, – Ибрита, – лисица, повелительница грез, которая желала для всех вечного блаженного сна. Братья Солар – орел, – и Као, – волк, любимчик Акны, – не уступали друг другу в силе и довольно долгое время держались одного, третьего места. Солар слыл Богом разрушений с последующим изменением разрушенного «по-своему», и Као – Богом душ, повелителем живых, обладающих кровью существ. В какой-то момент Солар пересмотрел свои взгляды и вместо изменения «по-своему» стал стремиться перерождать зло в более сильное добро. Это не понравилось Акне, и Солар после конфликта с ним был вынужден бежать. Как когда-то из своего собственного Дома бежала и я…
«Выходит, на Верхнем Плане Он занял место сверженного им Бога. А место, занимаемое им и Као прежде, пустует», – между делом подумала я и стала читать дальше.
Самым младшим членом стаи Нижнего Плана был Холг – Бог насекомых, который представлял собой огромный блуждающий улей.
Полистав книги по Богам иных Планов, я нашла информацию и об Эйсилтри – Богине красоты, мира и танцев с Плана Арвандор. Любопытно, какую цену за свои услуги могла назначить такая, как она?..
Слава лесу, здесь же, среди книг о Богах я нашла книги и о демонах. Они происходили из Бездны, не были привязаны к чему-то, как те же Божества, воплощающие в себе покровительство чего-то, и относились к тем же сущностям, что и джинны, и феи, с которыми тоже можно было заключать договор, но куда более сложный. Об этом я уже когда-то читала. Новым для меня было наличие кругов, количество которых показывало силу демона. Высший демон Д’Зот находился на таком кругу, обозначение которого занимало целую строчку. И это только предположительно, судя по сноске.
У стеллажей с книгами о Божествах мы провели больше всего времени, и никто из нас даже не заметил, как зашли фонарщики и осветили место огнем. Оставалось только дивиться тому, кто писал эти книги и откуда узнавал обо всем этом.
Последний раз я ощущала себя такой уставшей после битвы со стаей тронутого магией волка. Голову распирало от обилия информации, но эти ощущения не портили моего настроения. Я чувствовала себя вооруженной и еще чуть более готовой к встрече… с чем бы то ни было. Мне не хотелось уходить из этого места. Хотелось потеряться в книгах.
Когда мы все-таки покинули библиотеку, было уже темно, – около восьми, а то и девяти вечера. На улицах города вовсю горел огонь в фонарях.
У фонтана ждал хмурый на вид Велерус. Завидев нас, он оторвался от разглядывания статуй, убедился, что рядом кроме нас никого нет, подошел и сразу перешел к делу. Я собрала всю свою оставшуюся внимательность и стала слушать, ведь просто так такой как он брови не сводил.
– Командир Кофен сказал мне, что за сердцем, которое хотят оживить «Шаан» охотится еще и некий «кукловод», – завидев ошарашенные взгляды, Велерус пояснил, не меняя интонации, хотя удивил нас сам факт наличия еще одной стороны во всем этом, а не слово. – Это условное обозначение существа или группы существ, что точно пока неизвестно. Городская стража разыскивает его по подозрению в убийствах не только в стенах этого города. Однако есть основания полагать, что сейчас он именно в Конраку. Три дня назад в городе стали происходить убийства с одним и тем же отличительным признаком – пропадают тела жертв, а на месте остается большое количество крови, словно орудует вампир наоборот. Поэтому повсюду и ужесточили контроль, особенно на пропускных пунктах ночью, когда кукловод выходит… на охоту, – Велерус с призрением поморщился и чертыхнулся в сторону. – Все, что о нем известно, так это то, что он – довольно мощный колдун, использующий для своей магии части тел собственных жертв. Сердце для него – особый ингредиент для создания могущественной куклы, которая будет слушаться только его.
«Хорошо, что он хоть не собирается себе это сердце вживить», – невесело подумала я.
Велерус говорил абсолютно спокойно, словно отчитывался перед кем-то важным о ходе выполненной им миссии. Мы же среагировали по-разному.
Гулльвейг бледнела на глазах и прикрывала рот руками, снова, наверное, отрицая факт существования подобного рода магии.
Сайрис уточнил у Велеруса наличие связи кукловода с некромантией, но тот ответил категоричное «нет», из чего я лишь убедилась в своих догадках относительно экспериментальной, новой магии, результат которой мы увидели до того, как попали в Конраку. Как бы ни усиливали контроль над въездом и выездом из города, а также проходом между кварталами – это бесполезно, в случае с таким занятным экземпляром, но хоть как-то успокаивало или отвлекало жителей.
