Гулльвейг тут же восхитилась красотой квартала, хотя ничего красивого я в каменных муравейниках не видела. Сайрис поддержал ее в этом и предложил пройтись, Велерус сказал что-то про алебарды здешней стражи, и беседа плавно перешла к обсуждению того, что сильнее: магия или физическое оружие.
Я понимала, что они отвлекали от себя внимание у кочующих по узким улочкам вперемешку с ходом повозок и караванов разномастных существ и пытались сойти за своих, но я никак не могла отвлечься. Казалось, что сейчас здесь, в одном месте было сразу два Бриджа по численности живых душ! Даже проанализировать представителей определенных рас было крайне трудно. Очень захотелось стать невидимой на время прогулки по столь оживленному городу! Когда я уже почти была готова без предупреждения исчезнуть из вида и своих друзей, я услышала над ухом тихие слова Сфинкса:
– Успокойся, я рядом. – Он обошел меня так, что теперь я оказывалась в середине свой маленькой группы. – Когда подойдет твоя очередь показаться страже, просто скажи «Акин» и постарайся никого и ничего не сжечь, хорошо? А то здесь это будет слишком дорого.
Он посмеялся, а я слабо улыбнулась и постаралась кивнуть ему.
Я поняла, что мы на месте, когда увидела похожую очередь, что и при въезде в город. Благо, здесь она не была столь большой, не имела повозок и двигалась быстро. Велерус вызвался идти первым, чтобы на контрасте остальным было легче. Сфинкс решил замыкать на случай, если что-то пойдет не так.
Стражники поочередно спрашивали одну и ту же фразу у каждого, кто останавливался у них. Мы слышали ее издалека, но никто из нас не знал, как именно на нее отвечать. Ника не сказала ничего, кроме «пароля» и со стороны, по крайней мере, мне все это казалось очень подозрительным: она взяла деньги и… и все.
– Имя, цель визита? – сонно спросил у Велеруса стражник, смирившись, видимо, с тем, что эти три слова будут впредь преследовать его даже во снах.
– Акин, – ответил Велерус и то ли названный «пароль», то ли низкий голос голиафа заставил стражника поднять глаза, увидеть внушительного его обладателя и… засуетиться.
– А… а, ага, высоченный тот, что торговец, – забубнил стражник, начав копошиться в бумагах на столе перед ним. Достав какой-то лист из-под груды таких же, он вручил его Велерусу. – Странный ты торговец…
– Всегда так реагируют, – сыграл в раздражение Велерус.
– Чем торговать будешь? – не отставал стражник. – Народом что ли?
Он усмехнулся, то ли своей шутке, то ли еще чему и кивнул на ожидающую очередь. Я легонько задрожала, опасаясь похожих расспросов в свою сторону…
– Оружием, – ответил Велерус, затем слегка склонил голову и произнес тише и размереннее, – особым оружием.
Была ли это весьма точная игра, или стражник побоялся любопытствовать и дальше или не захотел задерживать очередь, я не знала. Однако Велерус скрылся за воротами, от которых пахло… свежим ветром.
По такой же схеме, следующей в верхний квартал, хоть и с задержкой, но все же прошла Гулльвейг. Она оказалась графиней Дэлонда, центрального города Хасаламии. Стражник придрался к ее походному внешнему виду, совершенно не соответствующему указанному в бумаге статусу. Благо, солнце светило Гулльвейг в спину и стражник не заметил красноты ее лица в попытках солгать относительно удобства и незаметности такого набора одежды. Но нужно было отдать ей должное: она даже осанку согласно образу приняла для пущей убедительности своих слов, сказанных, между тем, едва заметно дрожащим голосом.
Следующим шел Сайрис. Он оказался фермером. Я думала, у нас будут проблемы из-за его расы, но, к удивлению, к нему не возникло никаких вопросов. Наверное, Ника похлопотала за него особенно…
Далее настала моя очередь. Слава лесу, моей ролью в этой странной игре оказалась путешествующая певица. Не найдя при одинокой мне музыкального инструмента для аккомпанемента, стражник спросил, как я собираюсь выступать и я ответила, не поднимая глаз от имени на своем листке и описания моей внешности со всеми мелочами:
– Мой инструмент – мой голос.
Я не знала, как должны были прозвучать мои слова, и как они в итоге прозвучали, но ни о чем больше меня расспрашивать не стали. Однако я не спешила за остальными: осталась в воротах дожидаться Сфинкса.
Он подошел к стражнику с максимально угрюмым лицом, всем своим видом показывая, как ему надоело ждать. По бумагам, где значилось имя «Ким», Сфинкс оказался шутом. На резонный вопрос, «а чего хмурый какой?», он скрыл свое лицо ладонью и через секунду продемонстрировал стражнику широкую улыбку.
– Я люблю удивлять! – нарочито сказал Сфинкс и начал раскатисто смеяться.
Следующие несколько существ в очереди сперва удивились громкости выбранного Сфинксом тона, а затем засмеялись. Стражники тоже были впечатлены и, видя реакцию оживленной толпы, где стали выглядывать друг из-за друга, чтобы полюбопытствовать, что там, впереди, не стали задерживать Сфинкса.
Мы встретились за воротами, радуясь, что успешно прошли такую потешную проверку. Впереди высилась очередная крепостная стена с башнями и стражниками по боевому ходу. Она казалась намного выше той, что была при въезде в город, поскольку основанием уходила вниз футов на шестьдесят-шестьдесят пять, в укрепленный берег, о который в пену взбивались шипящие волны.
Я не сразу зашагала за своей стаей вперед, по каменному мосту шириной в повозку. Меня восхитило соседство города и такой природы, поэтому я какое-то время озиралась, позабыв о находящихся рядом посторонних, проходящих очередь.
Далеко слева я увидела точно такой же мост, на котором стояла сама: мощное сооружение с пятью большими арками, укрепленными несколькими слоями огромных камней. Западный пропускной пункт, видимо. Мосты соединяли два квартала, а высота их арок как раз подходила для прохода кораблей.
Я вдохнула полной грудью: запах мокрой травы и еле нагретого солнцем камня, на котором высохла вода – совсем другое, нежели в лесах в это время года. Пусть здесь и не было сбрасывающих листву деревьев, меня не воротило от этого места. Чего нельзя было сказать о верхнем квартале, куда мы все-таки пришли, когда Сфинкс вернулся за зазевавшейся мной и буквально за руку провел через очередные ворота и стражу, просматривающую наши бумаги. Им он назвал нас «развлекательным дуэтом».
Верхний квартал назывался так из-за своего расположения, однако первое, о чем я подумала, когда окинула взглядом его начало – это возвышение над прочими. Дома здесь хоть и не были многоярусными, как в нижнем квартале, чаще всего имели два яруса, где верхний нависал над нижним и имел вокруг себя несколько собственных фонарных столбов.
Главной отличительной особенностью от богатых домов того же Бриджа было наличие своего двора внутри первого яруса, за большими воротами. Как кто только не украшал их, чем только не пытались жители здесь выделить свой дом среди пестрого хаотичного строя других.
В отличие от единого внешнего вида домов нижнего яруса здесь каждый был кто во что горазд: и фахверк, и камень нижнего яруса, и дерево верхнего с резными элементами декора, колонны, окна разной формы и размера, каскады разноцветных крыш… И над всем этим, в центре, высилась та самая башня, подпирающая небосвод.
Пока я огладывалась, Велерус спросил у группы встретившихся нам стражников, коих вокруг оказалось много больше, чем в нижнем квартале, и дорогу к резиденции командира Кофена, и местонахождение библиотеки. Рассказав о последнем нам, он отправился к командиру местной стражи в одиночку, условившись встретиться у библиотеки позже.
Мы пошли по дороге, где было намного меньше повозок и прохожих, чем в нижнем квартале, и больше существ, занятых обслуживающим трудом: они подметали, вытирали окна домов, которые смотрели на дороги, управляли двуместными закрытыми экипажами и были одеты бедно. Заправляющих всем этим жителей верхней части города можно было узнать по опрятному внешнему виду и дорогой на вид одежде. Я вздохнула, радуясь лишь тому, что нигде не заметила рабов. Хоть какая-то, но оплата труда – гораздо лучше этого.
