Он достал две колоды карт, распечатал их и одну протянул Мэгги.

– Играем в вист? – спросил он, имея в виду: «Ты знаешь, как в него играть?»

Мэгги поняла немой вопрос Чарлза, и ее лицо оживилось.

– Конечно, – сказала она. – Ставим по фунту за взятку?

Флора и мисс Хаусер охотно согласились с этими условиями. Чарлз и Мэгги перетасовали колоды и положили их на стол рядом с Флорой и мисс Хаусер.

– Почему бы вам не начать сдавать? – обратилась Мэгги к мисс Хаусер.

– Хорошо, – согласилась мисс Хаусер после некоторого колебания. Она улыбнулась другим игрокам и взяла колоду. Казалось, она снова заколебалась… потом начала сдавать карты. Внезапно возникшее подозрение заставило Чарлза внимательно следить за ее руками. Ему, Флоре, Мэгги, мисс Хаусер, ему, Флоре, Мэгги, мисс Хаусер, ему, Флоре, Мэгги… стоп. Мисс Хаусер легким движением взяла карту – какую карту? – и положила ее Мэгги, а не себе. Чарлз ничего не уловил, а на лице Мэгги промелькнула еле заметная мрачная улыбка к тому времени, когда женщина закончила сдавать.

Игроки подняли свои карты… и глаза мисс Хаусер широко раскрылись от изумления, тогда как на лице Мэгги сияла торжествующая улыбка. Что происходит?

Первая взятка явилась ответом на этот вопрос. Мэгги ухитрилась забрать ее и тем самым дала понять мисс Хаусер, что может выиграть. Похоже, у нее были не очень хорошие карты, однако она обладала каким-то сверхъестественным знанием того, что имели другие и какой сделают ход. Мэгги забрала три четверти взяток, а остальные почти поровну поделили Чарлз и Флора, оставив мисс Хаусер молча злиться с единственной взяткой, когда подвели первый итог.

– Мой двоюродный дедушка был превосходным карточным игроком, – сообщила Мэгги веселым голосом, наблюдая, как Флора сдает карты. – Он обычно приглашал друзей, мистера и миссис Фрэнклин, каждый четверг, и они часами просиживали за карточным столом. Мистер Фрэнклин играл даже лучше, чем дед. – Ее взгляд на мгновение встретился со взглядом Чарлза. Она явно имела в виду Фрэнки. Чарлз вспомнил, как она однажды упомянула о способностях молодого человека в этой области. – Он был настоящим гением в карточных играх. Он и меня научил немного – в меру моих способностей, – так что я могла составить компанию за их столом. Однако я никогда не могла выиграть у него. – Мэгги холодно улыбнулась мисс Хаусер, которая, казалось, позеленела от злости.

Следующая партия была честной; должно быть, потому, что Флора сдала карты, тасованные Чарлзом. Однако Мэгги выиграла и на этот раз, взяв опять наибольшее количество взяток.

Флора смотрела на нее с восхищением.

– Обычно я выигрывала в своей компании, – застенчиво призналась она.

Мэгги улыбнулась:

– Не сомневаюсь. Но у тебя было много других развлечений в жизни, а я сосредоточилась только на картах, имея единственное удовольствие – поиграть раз в неделю.

Мисс Хаусер, нахмурившись, тасовала колоду медленно и неловко. Слишком неловко, чтобы можно было заподозрить ее в мошенничестве, решил Чарлз. Мэгги взглянула на него с молчаливым вопросом.

Почему он помогает ей? Ведь она старается отдалиться от него, утаивает от него свои секреты. Но несмотря на это, он продолжает принимать участие в ее судьбе.

Чарлз, начав сдавать карты, неожиданно уронил колоду, и мисс Хаусер едва не вскрикнула, когда карты разлетелись по столу.

– Какой я неловкий! – посетовал Чарлз, склоняясь над столом, чтобы собрать карты, тогда как лакей выступил вперед, чтобы ему помочь. – О нет, нет, – сказал барон слуге. – Не беспокойтесь. Я уже собрал их. – Чарлз сложил карты вместе и снова несколько раз рассеянно перетасовал их, перед тем как сдать.

Он внимательно посмотрел на Мэгги, когда та подняла свои карты. Она покраснела и отвернулась.

Чарлз в течение получаса неоднократно пытался вовлечь ее в разговор, но, кроме рассказа о своей жизни с воображаемым двоюродным дедушкой, она не сообщила ничего существенного даже в завуалированной форме. Когда пришло время поменять партнеров, она аккуратно собрала свои деньги, выигранные главным образом у мисс Хаусер, и пересела на другое место. Чарлз не мог понять, почему Мэгги так ополчилась на мисс Хаусер.

Могла ли та быть связанной с Дэнни? Может, Мэгги знала ее еще раньше? Но до этого она не проявляла своего отношения к ней. Возможно, Мэгги предполагает, что эта женщина способна на обман, и решила по-своему проучить ее?

Через некоторое время игроки опять встали, чтобы еще раз поменять партнеров. Выигрыш Мэгги исчез в ее кармане, и она села за другой стол, где выигрывала также легко, – на этот раз честно, как надеялся Чарлз.

Карточные игры продолжались до пяти часов. Потом вся компания отправилась пить чай. Мэгги выглядела мрачной, хотя по некоторым признакам было видно, что она испытывала удовлетворение. Чарлз приблизился к ней, когда все были заняты своими разговорами.

– Сколько же ты выиграла? – тихо спросил он.

– Две сотни фунтов, – ответила она. – И ни одного фунта в виде долговых расписок, так как я сказала, что не знаю определенно, буду ли когда-нибудь опять в этой компании.

Чарлз едва не поперхнулся чаем.

– Мой Бог! Огромные деньги!

Мэгги склонила голову набок.

– Всего около семи фунтов с человека. А я могла бы взять с каждого не менее тридцати. Это больше, чем я заработала за последние четыре года, – с грустью сообщила она.

– Мэгги, что происходит в самом деле? – спросил Чарлз.

Ее лицо мгновенно стало непроницаемым.

– Ничего, – ответила она.

– Мэгги, – повторил он предупреждающе.

Она посмотрела на него взглядом, исполненным страдания.

– Я не могу тебе сказать. Клянусь, если бы я могла…

К ним приблизилась Милли, и Мэгги замолчала. Она повернулась к девушке, закончив разговор с Чарлзом.

– Это чай из Дарджилинга? – живо спросила Мэгги.

За час до обеда мать Чарлза объявила, что это мероприятие будет проходить в римском стиле, в полулежачем положении, и слуги приготовили для всех соответствующие тоги, хитоны и сандалии, а также драгоценности, изготовленные из дешевых посеребренных металлов и простых камней.

Среди гостей возникло волнение: особенно среди тех, кому Милли не сообщила об этом заранее. А та часть компании, которая уже знала о готовящемся необычном обеде, среагировала достаточно спокойно. Чарлз забрал свою тогу без каких-либо комментариев. Он без возражений согласился устроить обед в римском стиле и настоял на том, чтобы использовать диваны, на которых можно было сидеть, откинувшись на спинку. Немного не по-римски, но зато с комфортом. В качестве столов они решили использовать старые столы, которым заранее подрезали ножки.

Чарлз повернулся и поймал взгляд Мэгги. Она стояла в углу и рассматривала бутафорские украшения с выражением ужаса на лице. Через мгновение ее лицо приняло обычное выражение. Затем Мэгги быстро подошла к Милли, взяла ее за локоть и обменялась с ней несколькими словами, прежде чем бросить взгляд на ничего не замечающего Гиффорда.

Чарлз нахмурился и тут же приблизился к сестре, как только Мэгги отошла.

– О чем с тобой говорила мисс Кинг? – отрывисто спросил он.

Милли смущенно посмотрела на него:

– Спросила, чья была идея воспользоваться этими костюмами и мнимыми драгоценностями.

– И что ты сказала ей?

Милли покачала головой:

– Я сказала, что это идея Гиффорда. Я не понимаю, какое это имеет значение, – добавила она обиженным тоном. – Я сама выбирала фасоны.

– Понятно, – сказал Чарлз. Затем внезапно наклонился к сестре и добавил: – А до того, как ты заключила со мной пари, не лорд ли Гиффорд, так или иначе, внушил тебе мысль, что женщина из низов не может выдать себя за леди и быть принята обществом?

Милли выглядела явно рассерженной.

– Зачем ты возвращаешься к старому вопросу? Ты же понимаешь, что проиграл. Никто не верит в благородное происхождение мисс Хаусер.

– Лорд Гиффорд имеет какое-то отношение к нашему пари? – не унимался Чарлз.