На дворе был 1992 год, Энтони к тому времени женился повторно, и 28 марта 1992 года его новая жена Линда родила ему второго сына, которого назвали Николасом. Со временем выяснилось, что у него ДЦП, и в будущем для Льюиса это послужило отдельным вдохновляющим фактором. Он нередко говорил, что вот, если вы считаете, что у вас проблемы, посмотрите на Николаса, а он не унывает и борется за успех в жизни. Льюис очень полюбил брата и проводил с ним много времени.
Картинговые заезды продолжались, и к Рождеству 1992 года, за две недели до восьмилетия Льюиса, Тони подарил сыну подержанный карт класса «Кадет», обошедшийся ему в 1200 фунтов или три четверти их совокупного с Линдой месячного дохода. Класс «Кадет» был самым начальным в британской картинговой иерархии, и к выступлению в нем допускали с восьмилетнего возраста. И ровно в восьмой день рождения 7 января 1993 года Льюис на картодроме «Рэй Хаус» вышел на старт своей первой гонки. Новичкам всегда выдавали номер на табличке черного цвета, чтобы более опытные участники знали, что перед ними – неопытный участник, и его надо обходить с осторожностью. Обычно подразумевалось, что обходить на круг. Но восьмилетний новичок Льюис Хэмилтон в своей первой же гонке сражался среди лидеров, и обычно в публикациях говорится, что он выиграл свою первую же гонку и несколько следующих. Возможно, так и было в предварительных заездах соревнования, но, как утверждают, в финале он был лишь третьим.
Новички были обязаны выступать с черной номерной табличкой первые пять соревнований, после чего получали стандартную желтую. К первому соревнованию с желтой табличкой в июле 1993 года Льюис уже был достаточно опытен и выиграл его.
Энтони и Льюис занялись картингом всерьез, но пока даже и мысли не было о том, чтобы вообще всю свою жизнь строить вокруг увлечения Льюиса. На самом деле для самого Льюиса это уже не было увлечением, это была страсть. Для Энтони же приоритетом была учеба сына, и он использовал картинг в качестве стимула, хотя и дорогостоящего. Ему пришлось подрабатывать, чтобы обеспечить расходы на соревнования и обслуживание карта, которое отец проводил самостоятельно. Они не могли себе позволить выступления на каждом соревновании, которые проводились на различных картодромах практически каждую неделю. Зато они ездили на редкие соревнования Льюиса всей семьей: Энтони, Льюис, Линда и маленький Николас. При этом Льюис продолжал жить с матерью, проводя с отцом только выходные.
Яркие результаты Льюиса на гонках не могли быть незамеченными, и со временем у них появились спонсоры, поддерживавшие маленькую частную команду любыми возможными способами. Кто-то предоставил Энтони партию гоночных шин, другой – несколько двигателей. Все это было большим подспорьем. Льюис выступал и побеждал, Энтони обеспечивал эти победы. Позже он признавался, что они оба подпитывали устремления друг друга. Отец видел, что для сына гонки очень и очень важны, и пока он показывает отличные результаты, испытывал желание максимально ему в этом помочь.
Они не участвовали в каких-либо чемпионатах, на что у них не было бюджета, только в отдельных соревнованиях, и так они провели 1993 и 1994 годы. Льюис к тому времени следил за «Формулой‐1», смотрел все гонки и болел за Айртона Сенну. Когда бразилец погиб в Имоле 1 мая 1994 года, для девятилетнего Льюиса это было большим шоком.
Но желтый шлем, в котором выступал Льюис, отнюдь не был вдохновлен похожим цветом шлема Сенны. Желтый выбрал Энтони, не имевший о Сенне никакого представления. Ему важно было во время гонки безошибочно определять положение Льюиса в «толпе» других участников.
Люди из мира картинга, работавшие с Льюисом в те первые годы его гоночной карьеры, отмечали несколько его характерных черт. Во-первых, он был чрезвычайно целеустремлен, заряжен на победу и уверен в себе. Сгусток энергии. Во-вторых, он интуитивно проходил повороты быстрее других ребят, но никогда не мог объяснить, что и как он делает. Наблюдатели отмечали его агрессивность при входе в поворот. Он тормозил очень поздно и использовал занос для прохождения поворота. «Это происходит само собой», – объяснял он, пожимая плечами. В-третьих, он был исключительно приятен в общении, улыбался и вел себя открыто. На публике он был звездой шоу, легко и непринужденно давал интервью.
Тем не менее были в жизни Льюиса и проблемы со сверстниками. Когда ему было около пяти лет, он подвергался нападкам из-за цвета кожи, и чтобы научиться постоять за себя, попросил отца отдать его на карате. Он продолжал заниматься и к 12 годам дошел в своем мастерстве до черного пояса.
В 1995 году Энтони и Льюис решили провести полный сезон в главном из чемпионатов класса «Кадет» – серии «Супер‐1». Они по-прежнему выступали самостоятельно, выезжая на гонки с фургоном Энтони и готовя карт к гонкам в сарае во дворе дома. Но у них уже были спонсоры, предоставлявшие деньги или комплектующие к карту. Одним из таких спонсоров был Джон Баттон, отец будущего гонщика и чемпиона 2009 года «Формулы‐1» Дженсона Баттона, который был старше Льюиса на 6 лет. Джон Баттон, так же как и Энтони Хэмилтон, старательно занимался картинговой карьерой сына и даже стал самостоятельно готовить двигатели класса «Кадет». Когда Дженсон стал выступать в более серьезных классах, у них с отцом стали возникать разнообразные противоречия, и Джон решил не мешать развивавшейся карьере сына и продолжил заниматься двигателями «Кадетов». Хэмилтонам он предоставлял свои двигатели бесплатно, используя победы Льюиса как отличную рекламу.
К слову, многие отмечают схожесть Хэмилтонов и Баттонов. Льюис и Дженсон очень похожи по своему образу мышления, привитому им своими заботливыми отцами. У них не было болезненного надрыва в стремлении к успеху, оба были абсолютно уверены в своих способностях и выступали с ощущением легкости и непринужденности, за которым стоял кропотливый труд их отцов. Джон Баттон опередил Энтони Хэмилтона на несколько лет и нашел свою нишу в гоночном бизнесе, что только предстояло сделать Хэмилтону-старшему.
Тем временем полноценное участие в гонках ожидаемо требовало больших финансовых затрат. Энтони брался за любую подработку, но проблема возникла в другом. Однажды этап чемпионата проводился в Шотландии, и за один день они с Льюисом обернуться не смогли бы. Энтони попросил на работе выходной, но ему отказали. Развивавшаяся карьера сына к тому времени стала слишком для него важной. Немного поразмыслив, он уволился с работы и стал частным порядком оказывать консультационные услуги по компьютерным вопросам. В итоге получилось так, что он заключил договор на такие услуги со своей бывшей компанией и получал от нее больше денег, чем будучи на зарплате, и при этом обладал свободой действий.
Денег стало хватать и на карьеру Льюиса, и на семью, так что Линда перестала работать и сосредоточилась на воспитании Николаса. В свою очередь, мама Льюиса Кармен нашла себе работу в Лондоне и переехала со своим новым мужем. Они с Энтони сохранили хорошие отношения, и она хорошо видела, как успешно сын занимается любимым делом, успевая при этом и хорошо учиться в школе, за чем Энтони тщательно следил. Поэтому Кармен согласилась, чтобы Льюис остался жить у отца, с которым они могли бы продолжить гоночную карьеру. Теперь уже Льюис ездил к ней в гости настолько часто, насколько мог, а она, в свою очередь, старалась приезжать на соревнования, в которых выступал Льюис.
В чемпионате дела шли хорошо, и перед последним этапом Льюис боролся за титул с Майком Конуэем, который был на полтора года старше, чем Льюис, и в середине сезона достиг крайнего для класса «Кадет» возраста в 12 лет. Перед финалом последнего этапа пошел дождь, и всем участникам поставили дождевые шины. Но одно из передних колес на карте Конуэя закрепили плохо, и оно отвалилось уже во втором повороте гонки. Льюис легко выиграл финал и стал чемпионом.
В этом качестве он был приглашен на традиционную церемонию вручения наград, организованную журналом «Автоспорт» 5 декабря 1995 года в лондонском отеле «Гросвенор». Получив свой приз из рук победителя «Инди‐500» и нового гонщика команды «Уильямс» в «Формуле‐1» Жака Вильнева и сфотографировавшись вместе с десятками других победителей сезона на большой коллективный снимок, десятилетний Льюис получил несколько автографов от героев большого автоспорта. Мальчишеский рай! Для Энтони же это было очередное окно возможностей. Он проанализировал ситуацию, показал Льюису на сидевшего за одним из столиков Рона Денниса и проинструктировал: «Подойди к нему и скажи, что хочешь в будущем выступать за "Макларен"». Нисколько не смущаясь, Льюис направился к Деннису, протянул для автографа меню ужина и произнес ровно то, что сказал ему отец. Деннис поинтересовался, сколько мальчику лет. Десять. «Хорошо, – сказал Деннис, – найди меня через девять лет».
