У Хеопса был еще сводный брат, Анххаф, надзиравший над строительством его пирамиды и погребальных храмов. Едва ли строительство таких масштабных и сложных сооружений было легким делом, несмотря на то что в Египте сложилась невероятно эффективная система рабочей силы, делившая рабочих на бригады примерно по две тысячи человек, а те подразделялись на более мелкие группы, которые часто соревновались между собой, придавая делу строительства пирамиды дух спортивного состязания. Однако условия труда были весьма тяжелыми, и соперничество нередко оборачивалось бедами и несчастьями, что только добавляло визирю забот. Впоследствии Анххаф стал еще и советником Хафры, известного своим деспотизмом. Сохранившийся бюст Анххафа, сделанный из известняка и покрытый гипсом, являет образ не божественного величия, но практической силы, которая видна в его тяжелом взгляде, мешках под глазами и суровой складке губ. Такого жизнеподобия скульптору удалось достичь благодаря податливому материалу: гипс очень пластичный материал, а известняк мягче, чем диорит. Вполне возможно, что этот образ был создан мастером самого высокого уровня [4]. Впрочем, вряд ли портрет действительно передавал реальные узнаваемые черты Анххафа: древние египтяне, по-видимому, не считали реалистичность доблестью. И всё же перед нами как будто живой человек со своими жизненными проблемами. Кажется, он размышляет вовсе не о том, как будет пировать в загробном мире, а об известковых карьерах Туры, расположенных чуть ниже Гизы по течению Нила, о предстоящей погрузке облицовочного камня для пирамиды… Это образ живого человека, а не бесстрастной власти фараона [5].

Бюст царевича Анххафа. IV династия. Около 2520–2494 до н. э. Раскрашенный известняк. Высота 50,5 см

Бюст был установлен в гробнице Анххафа в Гизе. Заказывая работу, Анххаф, возможно, хотел создать нечто отличное от стиля фараонов. Может быть, он только что узнал о грандиозном проекте Хафры и подумал, что тот перешел границы разумного: племянник приказал вырезать в скале на плато Гизы, неподалеку от своей погребальной пирамиды, монументальную фигуру льва. Лицу этого гигантского существа были приданы черты самого Хафры, и сегодня он известен как Большой сфинкс – загадочный и безмолвный свидетель воли тирана.

Древнее царство казалось вечным, однако в конце VI династии, примерно в 2180 году до нашей эры, оно как будто исчезло в вихре песчаной бури. Причиной тому, несомненно, стали засухи – самый страшный кошмар любого фараона. Судьба династии зависела от ежегодного разлива Нила, орошавшего земли по обоим берегам и обеспечивающего хороший урожай. Нет дождя – нет пищи, и виноват во всём фараон.

Если правителей Древнего царства почитали как богов, то фараоны так называемого Среднего царства держались у власти благодаря военной силе, ведь это были времена политической нестабильности, а затем и гражданской войны. В то же время это был период великой литературы, и по этой причине эпоха представляется нам, потомкам, более живой, чем любой другой век династий. Возникли сюжеты, располагающие к более глубокому осмыслению человеческой судьбы, чем когда-либо раньше. Это касается и философских текстов («Беседа разочарованного со своим духом»), и захватывающих историй («Сказка о потерпевшем кораблекрушение»), и великого повествовательного произведения «Странствие Синухета» – истории о придворном, бежавшем в Палестину и там тоскующем о возвращении на родину. Были среди этих текстов и не по-фараонски забавные: так «Поучение Хети» рассказывает о человеке, который советует своему сыну выбрать из всех профессий ремесло писца, другие же профессии он выставляет в черном цвете. В конце концов, что может быть лучше, чем целыми днями оставаться дома и зарабатывать на жизнь письмом? Уж лучше, чем работать на строительстве пирамиды.

Скульпторы Среднего царства почти не продемонстрировали какого-либо технического развития относительно своих предшественников. Из мастерских фараонов вышло немного работ, сравнимых со строгой статуей Хафры времен Древнего царства или реалистичными портретами Анххафа, Рахотепа или Нофрет. Пирамиды этой эпохи тоже не превзошли размерами пирамиду Хеопса, и не было создано столь же поразительных памятников, как Большой сфинкс.

Однако возник новый тип царского портрета, придававшего фараону больше индивидуальности: его изображали с изможденным заботами лицом и более «портретными» чертами, хотя, разумеется, мы не можем сказать, насколько эти изображения передавали настоящий облик фараона [6]. Одним из лучших является портрет Сенусерта III, правителя XII династии, который, опираясь на достижения своих предшественников, вернул фараонам абсолютную власть после длительного периода феодализма, когда политическая воля сосредоточивалась в руках местных принцев – номархов. Сенусерт создал систему укреплений, протянувшуюся до самой Нубии, откуда везли золото, слонов и рабскую силу, а также основал новую столицу неподалеку от Мемфиса. Кроме того, он ввел новый тип изображения фараона. Его бюст, вырезанный из желтоватого кварцита, показывает лицо человека «пожившего» в обрамлении головного убора немеса [7]. Его глаза словно омрачены усталостью, между бровей залегли морщины, а под иссохшей кожей проступают кости скул. Увеличенные уши показывают, что благодаря разветвленной сети шпионов фараон-тиран слышит всё. Скульптор, создавший портрет Сенусерта, чтобы впоследствии другие делали с него копии, дотошно воссоздал очертания костей под кожей, подмечая мельчайшие изгибы формы на лице и превращая кварцит в закаленную властью плоть фараона.

Голова Сенусерта III. XII династия. Около 1874–1855 до н. э. Желтый кварцит. Высота 45,1 см

Во времена XII династии на Нил вернулась стабильность, которая продолжалась еще примерно пятьдесят лет после смерти Сенусерта III, до восшествия на престол первой правительницы Египта Нефрусебек. Прошло еще более трехсот лет, прежде чем на берегах Нила наступил следующий период расцвета цивилизации фараонов, когда на протяжении двух с половиной веков правления царей и одной царицы XVIII династии властвовала эпоха Нового царства.

Южный город Фивы превратился в блистательную столицу Египетской империи. При втором царе, Аменхотепе I, были построены храмы и большие ворота в форме так называемого (греческого) пилона, состоящие из двух трапециевидных башен по обе стороны узкого прохода, напоминающего иероглиф «ахет» (что означает «горизонт»), так что сам храм-портал являл собой символ восходящего и заходящего солнца. На западном берегу Нила, в сухой части русла – вади, – где находилась знаменитая Долина Царей, издревле располагался фиванский некрополь. Здесь Аменхотеп построил собственный храм и ввел новый тип погребения: тело хоронили в отдельной подземной гробнице с длинным наклонным входом, расположение которого держалось в тайне, чтобы не привлекать грабителей (до такой степени, что могила Аменхотепа до сих пор не найдена).

Из всех построек XVIII династии, инновационных по форме, но покрытых теми же иероглифами и рисунками в том же стиле, что больше тысячи лет назад украсили палетку Нармера, самым неожиданным выглядит храм, возведенный в Дейр-эль-Бахри: в этой скале, по поверьям, обитала богиня материнства Хатхор. Храм был построен для царицы – пятого фараона XVIII династии по имени Хатшепсут, одной из величайших правительниц среди всех фараонов и одной из первых поистине могущественных женщин в летописной истории (хотя она не была первой женщиной-фараоном: тремя веками раньше правила уже упомянутая царица Нефрусебек).

Храм царицы Хатшепсут в Дейр-эль-Бахари. XVIII династия. Около 1507–1458 до н. э.