Если бы всё было так просто...

Следующим утром, когда я чищу зубы перед зеркалом в ванной, оно опять темнеет, от центра бегут расходящиеся концентрические круги, как от брошенного в воду камешка. Он снова там. Он смотрит на меня всё тем же холодным, изучающим взглядом. Он делает ещё один шаг вперёд. Кожа на его лице очень гладкая, белая. Как будто фарфоровая. У людей такой не бывает.

Я беру из ящика молоток и ударяю по зеркалу. Фарфоровый человек рассыпается на десятки осколков. Я разбиваю все зеркала в квартире, даже маленькие карманные и покидав вещи в дорожную сумку уезжаю жить к родителям, на другой конец города. Там, в большом трюмо в прихожей, я наблюдаю как фарфоровый человек стал ещё на шаг ближе. По моим прикидкам ему осталось пройти три-четыре шага. Потом он меня убьёт. Я знаю что убьёт, я вижу это по его взгляду. Взгляду охотника.

Но у меня похоже есть шанс.

Я заметила, что зеркала темнеют не сразу, а только через несколько секунд. Очень неудобно, но жить можно. Правда надо быть всегда начеку, постоянно контролировать нет ли поблизости зеркал. Но я потихоньку привыкаю к такой жизни. Живу и надеюсь, что когда-нибудь это фарфоровое чудовище от меня отстанет.

Периодически я проверяю – стою у зеркала дольше трёх секунд и, к сожалению, пока оно каждый раз начинает темнеть.

Продам душу, недорого

В конце девяностых я учился в десятом классе. Как и многие мои ровесники в то время, я фанател по всему американскому: смотрел только американские фильмы, слушал только американскую музыку, старался покупать шмотки с бирками «made in U.S.A.», обожал Колу и чипсы. Я даже имя своё переиначил на американский манер. Меня зовут Евгений, Женя, по-американски значит Джонни.

Начинал я учебный год в одной школе, а заканчивал уже в другой. И всё из-за моего идиотизма.

У моего лучшего друга Лёхи была днюха, и мы с пацанами приняли на грудь прямо в школьном туалете. Приняли больше чем следует и пошли на урок геометрии. И вот там-то, пьяный Лёха мне сказал:

- Джонни, а слабо тебе сдёрнуть юбку с нашей математички?

В тот день на ней была серая шерстяная юбка на резинке. Я призадумался.

- Спорим, что слабо! – начал подзадоривать меня Лёха. – Слабак, ты Джонни!

Я вытер вспотевшие ладони о джинсы. Вот ведь гад! Чё выдумал! Алкоголь кружил голову. Я поднялся из-за парты и, пошатываясь, пошёл к учительнице. Она стояла ко мне спиной и что-то писала на доске. Я остановился в полуметре от математички, моё дыхание участилось, пот лил ручьём. Трясущимися руками я схватил юбку и сильным рывком стянул её до колен.

Учительница визжит, класс вопит и хохочет, а я стою, пьяный дурак, и рот мой непроизвольно расплывается до ушей.

В итоге, пришлось мне перевестись в другую школу.

Там я подружился с компанией ребят. У них была своя музыкальная группа. Егор и Алтан играли на гитаре, Макс на синтезаторе, Антоха на барабанах. Я ни на чём играть не умел, но свела нас вместе любовь к Курту Кобейну и «Нирване». Почти каждый день мы собирались у Макса в гараже, и парни играли «Нирвана», Metallica, Sex Pistols, Летова и Витю Цоя. Было весело.

В тот роковой день мы как обычно собрались в гараже. Алтан с Егором возились с кучей проводов, болтиков, шайбочек и винтиков. Они хотели сделать что-то вроде усилителя для гитары. Антоха читал журнал, а Макс сидел на табуретке и что-то писал.

- Кому письмо пишешь? Парню в армию? – спросил я.

Макс улыбнулся.

- Мать попросила объяву написать. Диван хочет продать.

Я заглянул в листок на коленях у Макса и прочёл: «Продам угловой диван б/у в хорошем состоянии, после химчистки. Тканевая обивка, цвет коричневый. Есть ящик для белья и диванные подушки. Недорого».

- И сколько тебе надо написать этих бумажек?

- Да штук двадцать-тридцать. Нужно расклеить их в нашем районе. Поможешь? – Макс вопросительно взглянул на меня.

-А что мне за это будет?

- Не бойся, не покалечу. Помогай давай! Только пиши грамотно и разборчиво. Лучше печатными буквами.

И мы стали писать объявления вдвоём. Вскоре к нам присоединился Антоха, затем и Егор с Алтанам. У них с усилителем ничего не вышло, всё чего они добились – гитара стала тише звучать.

Я уже точно не помню, кто первый из пацанов решил прикольнуться и написать шуточное объявление. Вроде Егор. Он написал что-то вроде «меняю жизнь на PlayStation. Жизнь молодая, немножко б/у, 15 лет отроду».

Всем понравилась шутка Егора и мы, хохоча и дурачась, стали выдумывать кто во что горазд. Алтан написал, что меняет ноги на пару гриндерсов. Антоха написал, что меняет младшую сестру на диск Aerosmith. Его родной отец погиб, а мамаша второй раз вышла замуж за какого-то коммерса, и у них родилась девочка. Отчим Антоху не взлюбил и постоянно гнобил. Макс написал, что меняет голову на пятёрку по алгебре. Ну а я не стал мелочиться и размениваться на всякую ерунду и написал, что продам душу за 10 миллионов долларов. Мы здорово повеселились и, когда вечером Макс пошёл расклеивать объявления о продаже дивана, мы, ради прикола, развесили и свои «художества».

Прошло где-то недели две, мы уже и думать про это забыли, но тут случилась трагедия. Алтан катался на мотоцикле со старшим братом, и они попали в аварию. Брат отделался лёгким испугом, а вот Алтан… Короче, ему ампутировали обе ноги.

Мы тогда стояли с Максом на крыльце больницы.

- Знаешь, Джонни, странно всё это, - сказал Макс, разглядывая носки своих ботинок. – Помнишь, мы шуточные объявы писали, а потом расклеили?

Я кивнул, не понимая, к чему он клонит.

- Алтан там написал, что меняет ноги на пару гриндерсов, помнишь? Так вот, ему на днях родаки купили гриндерсы, именно такие, какие он хотел. И вот через день он попадает в аварию в этих самых гриндерсах и лишается обеих ног! Догоняешь?

Я несколько секунд молча смотрел на Макса. Мне стало не по себе, не хотелось верить его словам.

- Совпадение, - сказал я.

Мой голос почему-то был хриплым и неуверенным.

- Ты веришь в такие совпадения?- спросил Макс.

В его глазах метался испуг. Я не ответил.

Через пару дней Антоха пришёл в школу сам не свой. Его маленькая сводная сестрёнка умерла. Синдром внезапной детской смерти, так сказал врач. На большой перемене Макс собрал нас всех за школой.

- Антон, ты помнишь, что написал в объявлении? Там вроде бы было что-то про твою сестру? – спросил Макс, в упор глядя на Антоху.

- Что? Не понял. Какое ещё объявление? – растерянно переспросил Антоха.

- Наши дурацкие объявы, те, которые мы расклеили вместе с мамкиным объявлением о продаже дивана. Пару недель назад.

Антоха наморщил лоб и непонимающе посмотрел на Макса.

- Ну, припоминаю такое.

- Ты помнишь, что конкретно ты написал?

- Я написал, что меняю диск Аэросмит на младшую…, - Антоха осёкся и во все глаза уставился на Макса. – Мне вчера как раз один пацанчик подогнал диск Аэросмит. Ты хочешь сказать, что Алиса умерла из-за того, что я написал в объявлении?!

- Похоже, что так. Алтан написал, что меняет ноги на гриндерсы. Ему купили эти чёртовы ботинки, а на следующий день он лишился обеих ног. Сейчас вот, твоя сестра. Всё, что мы написали, происходит в реальности.

Макс замолчал.

Мы испуганно переглядывались.

- Пацаны, - тихо сказал Егор. – Я писал, что меняю жизнь на плейстейшен. Батя вчера вечером вернулся из загранки, он как раз привёз мне …

- Плейстейшен, - закончил за него Макс.

Егор кивнул. Прозвенел звонок. Надо было возвращаться на урок, а мы не могли сдвинуться с места. Происходящее оглушило нас.

- Сегодня вечером у меня в гараже. Все приходите. Будем думать, – сказал Макс и пошёл к школьному крыльцу.

Мы медленно побрели за ним.

После уроков мы разошлись по домам, условившись в 19.00 собраться у Макса в гараже.