Принцип растопки бани не так уж прост, как кажется. Особенно, если это обычная русская баня по-черному. Родись Валентин на полвека позже, он бы построил что-то другое. Может быть, модное со светлой парилкой или большими окнами, может быть даже с несколькими комнатами. Но однозначно с более высоким потолком и большой дверью, чтобы не приходилось постоянно пригибаться.

– Это курятник! – так молодой Валя объяснял вторую постройку председателю кооператива.

– Валь, если это баня, то ее нужно убрать. Не положено.

– Да какая же это баня! Посмотри, разве на этих полках можно париться – это же насест для кур.

Глупый, старый закон, который отменили так же, как приняли, посадил Валентина на эти «насесты» париться, ругать председателя (Царство ему небесное!) и смотреть в маленькое окошко-иллюминатор в стене на свой участок, дом, жену и собственную жизнь.

Чтобы разжечь печку нужно создать среду для легкого распространения огня. Нельзя использовать горючие жидкости, потому что от них вся парилка провоняет. Нужно сконструировать горку – внизу бумага, на бумагу щепочки: от маленьких до более крупных. Когда схватятся щепки толщиной в палец, огонь уже не погаснет, можно начинать подкладывать дрова.

Ежедневные газеты, которые сперва шли на оборачивание банок и упаковку очень нужных фарфоровых сервизов, которые никак не примут в наследство неблагодарные современные дети, прекрасно подходили для этой горки. Когда газет не было, жгли подписные журналы, совсем редко книги. Но, если книги и шли в печь, то сначала оценивались интересны ли они будущему поколению, или их ждет участь многострадальных сервизов.

Валентин вообще часто задавался вопросами будущего – что достанется потомкам. Но после рюмки-другой домашнего крепкого вина был горазд только на радикальные и крепкие суждения: «Ничего им не надо, детям этим. Ни твои, Таня, сервизы. Ни наш дом. Ни-че-го! Так и помрем среди этого барахла!»

Последние пару лет барахлом признаётся почти всё, что долго не использовалось. А от всего барахла Валентин категорически избавляется. И если книги в этой войне горят первыми, то на сервизы все никак рука не поднимается.

Лучше всего горит мелованная бумага. Ни эти дурацкие цветные глянцевые журналы со следами красивой жизни с другой стороны планеты, ни Бурда с выкройками, которые на почте маниакально выписывают все женщины. Они все тлеют, как надежды и мечты. Тлеющая полоса пробегает по страницам, превращая их в серое бархатное покрывало. Нет в них искры!

Отлично горят газеты, а еще лучше толстые журналы с литературными опусами. Валентин выписывает их, как все, уже с десяток лет. После какой-то громкой публикации подписка на журнал появилась сразу у всей улицы. Шум утих, а подписку никто не отменял. Лопни, но держи фасон.

Валентин редко открывал эти подписные журналы без посторонней наводки. Бывало, сосед или дочь скажут: «А ты видел в последнем выпуске какая карикатура?». Тогда он надевал очки, устраивался поудобнее и с ритуальной холодностью именитого критика приступал к чтению. В конце он говорил: «Интересно!» – и закрывал журнал навсегда.

Под конец жаркого дня очень приятно наблюдать, как солнце идет на спад. Летом особенно чувствуется переход ото дня к ночи, от одного дня к другому. А еще этот розовый закат, предвещающий ветреное завтра.

Баня с белесыми стенами на фоне контрастной зари буквально светится. Миниатюрное окно в этом свечении выглядит еще более миниатюрным, чем обычно. Валентин лишний раз убеждает себя, что по-другому сделать нельзя было – не разрешили бы. И еще эта голубая дверь, как бельмо на глазу, собрана по частям из старых досок, откровенно маленькая, и чтобы пройти в нее широкоплечему Вале, и чтобы вообще называться дверью.

Бочком с горсткой журналов на растопку он заходит в баню и начинает свои традиционные манипуляции с огнем.

Баня действительно больше похожа на курятник, но слишком буржуазный для смутных времен. Курятник, какой бы кучерявый он ни был, строить на участке можно было, а вот баню – нет. И тут ничего не поделаешь.

За голубой дверью пряталось мизерное помещение. За такой дверью другого и быть не могло. Дверь, в которую можно было пройти только согнувшись в три погибели, могла вести только в помещение высотой в два человеческих роста и шириной полтора шага. Захочешь лечь на пол – не поместишься. Ноги будут торчать прямо из этой голубой двери.

Высота предбанника была метра три не меньше, потому что не было потолка, а сразу шифер двускатной крыши. Напротив входа висела подобранная на какой-то свалке и отремонтированная вешалка, справа под миниатюрным окошком была прикручена скамейка, которая в каком-то недалеком прошлом была прогнившими досками. Слева от входа еще одна маленькая дверь, но массивная, как в сказочном теремке. Не такая ветхая, как голубая, но тоже собранная из остатков чужих жизней.

За ней скрывалась та самая парилка-курятник с двусмысленными полками для парения и маленьким окном в мир. Здесь же старая печь с баком для горячей воды. Её, как и всё в этой жизни, Валентин собрал по частям сам. Крупные, грубые швы сварки разного металла делали печку уникальной и уродливой одновременно.

Заржавевшую задвижку на топке Валентин сначала без страха открывает руками, но предусмотрительно откладывает щепочку, чтобы, когда печь разогреется, не обжечься.

Сначала берем бумагу. Что сегодня превратится в золу? Очередная “Дружба” выпуск 2007 года.

«Зачем мы столько лет ее выписываем, надо сходить отменить эту подписку!» – вступает в диалог с самим собой Валентин. Одну за одной он отрывает страницы коричневого крепкого журнала с темными буквами, неизвестными именами и бесконечными столбиками текстов.

«Неужели это кто-то читает?!»

Каждая страница в умелых руках Валентина превращается в упругий комок. Всего комков нужно было пять или шесть, чтобы построить из них пирамиду, а сверху складывать щепки помельче, потом побольше и так далее. Зажечь печь каждый раз авантюра, игра! Собрал конструкцию, закрываешь задвижку и ждешь – потянуло или нет? Потянуло! Можно бросать поленья покрупнее.

Дело было почти сделано, вода в баке уже нагревалась, в самой бане становилось теплее. Валентин собрал всё, что принес для розжига – поднял щепочки, старые бумажки и несчастную “Дружбу”. Взгляд его притянула сама собой первая строчка, а потом глаза сами поскакали по тексту. Пробежавшись взглядом по первому столбцу, Валентин присел на неуклюжую лавочку в предбаннике.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.