“Ну, будем брать обаянием!” – сказала она себе и вышла на импровизированную сцену. Ее коротко расспросили об опыте работы, ожиданиях от проекта и возможностях, например, ездить в долгие туры, в том числе и за пределами родной страны. На все она, естественно, ответила утвердительно и с энтузиазмом.

Им предложили на выбор пару известных произведений исполнить под минус, который сделать нужно самим. Несложно для любого современного музыканта, но неплохой тест для тех, кто не способен быстро собраться, подстроиться, недостаточно мотивирован.

Мася выбрала известный Drown от британских суперзвезд Bring me the horizon, не сложно технически, но есть возможность показать свой вокал и умение держаться, экспрессию. И если остальные выбирали что-то более сложное, при этом выглядели сосредоточенными на партиях, то девушка просто наслаждалась исполнением.

Ее сдержанно поблагодарили и отправили восвояси, в целом так кастинги и проходят, ничего необычного, тут не понять, выбрали тебя или нет. Тем более, что, скорее всего, материалы будут пересматривать фокус-группы и те, кто за все это платит.

Она вышла на улицу и посмотрела на привычно тяжелое февральское небо. Но что-то неуловимое, то ли в воздухе, то ли в сильно рассеянных солнечных лучах, с трудом пробивающихся сквозь облачную завесу, подсказывало ей, что зима прощается, уступая место прекрасной, полной жизни и надежд, весне.

– Масяш! – мама позвонила, как всегда, вовремя, – ты как?

– Ой, – вздохнула Марина и постаралась собраться с мыслями, – с кастинга только вышла. Думаю погулять до репетиции, или домой успеть заскочить…

– И как прошло? – живо поинтересовалась маман.

– Вроде неплохо, – задумалась девушка, – точно узнаем если перезвонят.

– А, ну то да, – согласилась та.

Она переключилась на нейтральные темы, стараясь не накручивать дочь, понимая, что все это очень сложный путь и не так много шансов получить желаемое. Пусть ребенок будет счастлив и поменьше переживает. На то она и мать, чтобы поддерживать свою малышку.

*****

Григорий Сергеевич, всю жизнь именовавшийся Грошем, все никак не мог привыкнуть к тому, что он теперь не забулдыга и панк, а арт-директор. Его б никто на это место и не взял, но Мишка попросил. Так что теперь приходилось соответствовать.

Грошу повезло учить музыке сыночка олигарха, который решил посвятить свою жизнь творчеству. Ну, таким-то чего бы и нет; деньги есть, поддержка в порядке, можно спокойно искать себя, развиваться, играть. Главное не забухать, но в этом плане Мишка кремень.

Он вздохнул. Муторно как-то все. Бесконечный отсмотр материала, совещания, фокус-группы, работа эта вся. Проще было пить, отсыпаясь в бабкиной хате и лабать в гараже, а он зачем-то устроил все это. Женился вот, сынок родился, так уже не получится никогда.

Будучи сам ребенком исключительно никому не нужным, Грош поклялся, что лучше не будет отцом, чем допустит такое. И вот, пути назад нет. Мужик повернулся к Крису и вопросительно посмотрел на него. Кристиан пожал плечами и почти без акцента сообщил.

– Девчонку бери, не прогадаешь, экзотика.

– Чегой-та? – нахмурился Грош.

– Молодая, амбициозная, свежая, вон как старается, и петь еще может, – пояснил амер.

Хотя, он уже давно особых связей с США не поддерживал, зато с удовольствием работал здесь более чем успешно, с чем на родине у него не особо складывалось.

– Техника почти ноль, ошибается, – поморщился тот.

– И что? – заломил бровь Крис, – подтянется, отрепетирует, зато бодрая какая!

Грош пожал плечами, мол, ладно. Пожалуй амер прав.

Письмо о том, что ей предлагают место в исполнительском коллективе пришло рано утром, когда Мася отсыпалась после очередной ночной смены в баре. Она с трудом разблокировала телефон и осоловело посмотрела на экран. Нажала на уведомление, прогрузилась почта.

Уважаемая Марина Викторовна кое-как собралась в кучу и перечитала еще раз. Начало доходить. И самое главное, что играть она будет не попсу, и это высокобюджетный проект, так что… вот, кажется, тот момент, когда надо хватать птицу счастья за хвост.

Ее просили изучить все контракты и подъехать с документами в офис, то есть решение уже принято. Марина села на кровати и долго смотрела как зачарованная в одну точку.

– Ладно, – сказала она сама себе, – не время раскисать.

Поднялась и пошла умываться, не пропуская ни малейшей части привычного ритуала. Уход за зубами, лицом, волосами, телом. Все надо спокойно сделать, потом перечитать контракт, заодно показать знакомому юристу и ехать подписывать, даже если там будет пункт о том, что правообладатель ее задницы теперь сам черт-сатана.

Толик, пацан со двора, который как раз закончил юрфак, отписался, что обычный контракт, жесткий, но тут уж иначе никак. Добавил, что если по деньгам ее все устраивает, можно подписывать, ничего необычного, страшного или опасного там нет.

Агентство это ей было хорошо знакомо, у них много известных проектов, понятно, что фирма веников не вяжет. Чудесно. Надо ехать. Она ответила на письмо, что готова приехать в любое время, даже сегодня. На что получила скромное, – “хорошо, мы сегодня до 18:00, ждем вас!”.

На метро она успеет, конечно, главное не тормозить. Интересно, а инструмент с собой брать? Да ну нет, тут, скорее всего, просто бумажный вопрос и познакомиться, пообщаться лично. Волнительно, конечно.

Высокое здание в самом центре Москвы, ожидаемо, люди в деловых костюмах, надо отдать должное, разъяснили основные и сложные пункты в контракте, точно убедившись, что Марина понимает, на что идет. Мол, никто никого не хочет подловить или обмануть.

– Мы настроены на долгосрочное сотрудничество и серьезную работу, – вещала молодая женщина в брендовом пиджаке внимательно глядя на Марину, – и не хочется прийти к тому, что когда надо будет работать и выходить на высокий уровень, мы начнем судиться, разбираться и скандалить.

– Этого не будет, – покачала головой девушка, – я все прекрасно понимаю и уже перечитала контракт и со своим юристом, который подтвердил, что все нормально.

– Я рада, – со вздохом облегчения улыбнулась та, – мы должны понимать перед тем, как вложиться…

– Конечно, – закивала Марина, – конечно!

Когда все формальности были улажены ее отпустили домой предупредив, что пришлют в ближайшие часы расписание репетиций и прочих мероприятий. Например, у них обязательно должны быть тренировки спортивного характера, занятия по сценическому мастерству, этикету и иже с ними.

В метро она написала Сереге, поблагодарила за рекомендацию.

“Я не ожидала, что все будет так серьезно”, – писала она.

“То что тебя подписали, не значит, что не сольют коли что будет не так, не расслабляй булки”, – предостерег ее барабанщик.

С остальными участниками группы Марина познакомилась не сразу, да и произошло это весьма неожиданно. Очередная репетиция с преподавателем подходила к концу, оказалось, что партии не так уж и просты, особенно, если учесть, что на сцене требовалось еще и двигаться.

Все это оказалось тяжело, и каждый день заниматься, очень много и трудно, и спорт, и море новой информации. С другой стороны, уже за это ей платили и можно было отказаться от бесконечных шабашек, не переживая о том, будет ли чем заплатить за квартиру.

Но и бросать так сложно наработанные места… а вдруг она не потянет, и ее просто сольют за профнепригодность, и нужно будет как-то выживать. Ну, если что, вернется к маме, будет работать в магазине кассиром, или как там жизнь несложившаяся выглядит…

– Привееет! – протянул высокий брюнет, внимательно разглядывая ее.

Он вошел, нет, скорее ворвался, распахнув дверь, раскрасневшийся с мороза, с расстегнутой кожаной курткой, веселый, залихватский. Совсем будто и неуместный тут.