– Лютер, ты живой? – громко спросила Элара, боясь приблизиться. Аскер дёрнулся, поднял голову, словно по спине его ударили хлыстом, но даже не обернулся.

– Похоже на то, – прохрипел он и отвалился в сторону, распластавшись спиной на грязной жиже, в которую превратился берег.

Взгляд его упёрся в высокое небо, неясное, но всё-таки неизмеримо высокое, с тихо ползущими по нему серыми облаками. С удивлением Лютер заметил, как стало тихо вокруг.

Пока Элара вытаскивала из воды тело умертвия, собирала дрова и разводила погребальный костёр, аскер лежал, наблюдая, как колышутся ветви вековых деревьев на ветру, и думал. Только сейчас он отчётливо понял, как же хорошо, что энергия в оживших мертвецах не восстанавливается. Если бы пришлось таскать с собой такое чудище в качестве скольдера, то чем бы он сам отличался от некроманта? А ещё хорошо, что мертвецы медленные, иначе всё могло закончиться куда как хуже, и лежал бы он сейчас с разорванной глоткой, а два безобразных орка доедали бы его молодое тело.

От огня спас аптропей, подаренный торговцем Охром. Этот оркский артефакт сгорел, но непостижимым образом защитил от сорвавшегося с поводка плетения вихря. Лютер вспомнил, что ему удалось сотворить, и улыбнулся. Он создал новое плетение, которого точно не было в учебниках. Исполни он такое на выпускном экзамене, половина курса бы обмочила штаны, а артефакт, с помощью которого в академии определяют ранг, показал бы уровень магистра вместо презрительного «ученик второй ступени». Вот только скольд он потратил не свой, и что толку от умения, которое не сможешь применить без под завязку полных накопителей. Даже в дуэлях аристократов запрещено использовать скольдеры, а в обычном бою ученику и вовсе не светит заполучить и использовать накопитель.

– Ты обещал очистить воду, – орчанка перекрыла небо, нависнув над Лютером. Волосы её спадали косичками вниз, едва не касаясь его лица, ворот куртки оказался расстёгнут, и аскер невольно скользнул туда взглядом. В образовавшееся декольте, где на тонкой верёвочке скрывался замысловато сплетённый оберег орков. Почти такой, как только что спас жизнь самому Лютеру. Эти висюльки никогда не пользовались популярностью среди людей. О них даже не говорили в академии, а, может, зря не говорили?

– Броили хотят пить, – продолжила Элара, проследив за молчаливым взглядом Лютера. – А после того, как люди осквернили этот источник, вода в нём отравлена. Ты вообще слышишь меня?

– Что? Вода? А, да. Слышу. Сейчас, – Лютер попытался подняться, но чувство неимоверной усталости давило на плечи и голову. Он попытался создать малое плетение восстановления, но отчётливо понял, что энергии больше нет. Он не смог зацепить даже те тонкие меридианы, что были ему подвластны раньше. Паника тут же охватила сознание. Лютер попытался перейти на магическое зрение, чтобы заглянуть во внутренний источник, но и тут ничего не вышло.

– Нет, нет, нет, – он в спешке сел. Лютер перебирал одно за другим простые плетения, что приходили на ум, в напрасной надежде обнаружить в себе хоть каплю, хоть крупицу скольда. И всё зря.

– Что-то случилось? – не выдержала Элара, которая заметила его метания.

– Да, глэйд, случилось, – аскер сорвался на крик. Он подскочил, в поисках своего клинка бросился к месту боя, но камень в эфесе, как и кольцо на пальце, были безнадёжно пусты.

– Арр, что же это?

И тут Лютера осенила простая, но в то же время гениальная догадка. Он понял, где взять скольд. В панике Лютер подскочил к броилю и замахнулся клинком, однако тут же сам получил тяжёлый удар по затылку. Орчанка била открытой ладонью, так их матери учат детей, которые сильно провинились, но оплеуха получилась знатной.

– Эй, какого хрена? – потирая ушибленное место, Лютер повернулся к Эларе, каким-то образом очутившейся рядом. – Ты что, совсем головой поехала?

– А может, ты поехал? Ты что сейчас хотел сделать?

– Я? Мне нужна энергия. Скольд, хотя бы немного, – пояснил Лютер очевидные вещи.

– Мне кажется, тебе нужны новые мозги. Хотя бы немного, – съехидничала Элара. – Свои ты, похоже, поджарил. Убьешь броиля и до Хайкхура поскачешь пешком. А потом ещё и обратно.

– Но… Я боюсь, что… Тогда я не смогу очистить воду, – нашелся он.

Лютеру было плевать, он готов хоть весь Хосдур пройти пешком вдоль и поперёк, лишь бы убедиться, что дар не пропал. Что его источник скольда не выгорел, как у мастера Ксандерса, а просто пустой, поэтому невозможно его почувствовать. Лютер хотел удостовериться, что меридианы не купировались от неконтролируемого всплеска энергии, что… Да что он всё еще не обычный человек, а аскер, в конце-то концов.

– Слышал меня? Отвали от броиля. Ты как минимум жив, хоть и напился из болотины несколько часов назад, так что будем считать, что вода не слишком-то и отравлена. Залазь в седло, а я напою животных, и отправимся дальше. Уверена, что в деревне ты найдёшь, где взять скольд. А броилей трогать не смей! Они нам как братья.

– Ну они же неразумные!

– Ты, похоже, что тоже не слишком разумный, это не повод прирезать тебя. Или всё-таки повод? – Элара нахмурилась и положила руку на эфес своего огромного меча.

– Не повод, – Лютер сдался. В конце концов, даже с выжженным источником люди живут. Например, всё тот же Ксандерс. Главное – заполнить хотя бы один скольдер.

Как назло, дальнейшая дорога оказалась пустой. Ни одного ожившего мертвеца так и не встретилось вплоть до последнего, ближайшего к Хайкхуру поля. Теперь Лютер не мог проверить, верной ли они едут дорогой, но Элара и без того отлично знала путь до деревни, поэтому её броиль шёл впереди.

– Смотри-ка, руины башни Гул'Драк-Тула вскрыты, – остановила она своего скакуна и указала на виднеющиеся вдалеке камни. – Может быть, с этим связано появление оживших мертвецов?

– А что там за место и кто такой этот Гул Драк Тул? – без особого интереса спросил Лютер. Мир без скольда казался серым и пустым.

– Раньше он был очень сильным шаманом. Мордред собственноручно уничтожил его башню и запер в ней самого Гул'Драк-Тула.

– Но это же было так давно. Думаешь, он выжил и поднял армию нежити, чтобы отомстить?

– Смеёшься? Как он мог выжить за десять лет без еды и воды? – Элара по-прежнему сомневалась в умственных способностях Лютера. – Нет, тут наверняка что-то другое. Кто-то мог разграбить его гробницу и навлечь на нас предсмертное проклятие шамана. Проклятие, в которое шаман вкладывает свои жизненные силы без остатка становится особенно сильным. Пойдём проверим.

– Стой! Я не пойду в логово шамана, пусть он и мёртв. Вначале надо вернуть мне способности. Давай наведаемся в деревню. Может, там есть мертвецы. Мне нужен хотя бы один. Или давай сходим на кладбище, где-то оно тут есть?

– Я не знаю.

– Тогда точно в деревню, – решительно заявил парень, и пришлось послушаться его.

Такое простое решение оказалось роковым. Северный Хайкхур встретил путников тишиной и разрухой. Всё выглядело так, будто жизнь тут закончилась уже много лет назад, хотя поле перед деревней зеленело отличными свежими посадками. Лишь пройдя по центральной улице к дому старосты, Лютер почуял неладное, но было уже слишком поздно.

С разных концов деревни, повинуясь чьей-то команде, на них вышло пять мёртвых орков. Обычные батраки в обносках и без оружия, но выглядели они очень скверно. Ловушка захлопнулась.

– Хаос вас всех подери, откуда их столько? – Лютер обернулся к идущей следом Эларе, но та внезапно расхохоталась. Что-то в её взгляде не понравилось аскеру, и он развернулся в сторону травницы всем телом, приняв боевую стойку.

– Глупый мальчишка! – голос орчанки изменился, стал грубым, гортанным, будто в неё вселился бес. – Хозяин ждал тебя. Я уже думала, что вы вовсе никогда не дойдёте. Надеюсь, что он сможет занять твоё беспомощное тело и вернуться в наш мир, чтобы отомстить проклятому Мордреду.

Оскаленное её лицо светилось неподдельным торжеством.