Главное — вот эти свои мысли вслух не ляпнуть. А то к уже имеющимся обвинениям ещё статью схлопочу.

Миновали ворота, где на нас с откровенным любопытством пялились стражники, и попали непосредственно в город.

Да уж, народа тут было немало. Все куда-то спешат, то и дело на пути попадаются кареты и возы. Причем в каждом случае тягловой силой выступают небольшие мохнатые, чёрного цвета, быки. Просто отличаются богатством упряжи, а так, что обычный воз, что позолоченную (не может-же быть она из чистого золота?) карету тащат одни и те-же животные. Хотя, зная стремление выделиться даже на ровном месте, готов поспорить что и быки тут разные. Просто наш неискушенный взгляд разницы не видит. Может там крутизна рогов или размер хвоста ценится.

Улицы широкие, на проезжей части спокойно три кареты сразу разминуться могут. На тротуары тоже метража не пожалели. Метра по три шириной, с обеих сторон улицы.

Невзирая на заполненность улиц народом, двигались мы шустро. Бронированной черепахе, в центре которой гремели кандалами мы, уступали дорогу все.

«Кендер, кендер”- так и звучало со всех сторон.

— Пользуешься популярностью. — не выдерживает Пако.

Руфус только молча плечами пожал.

— Не разговаривать! — резкий оклик.

Капец, мы до города почти час шли, а тут теперь по улицам ещё столько-же. У меня уже ноги в манипуляторах болеть начали.

На входе в центральную крепость нас передали уже другому конвою.

Минут двадцать блуждания по полутёмным коридорам и вот мы опять в камере.

Не чета той, которую недавно покинули. И потемнее, и потеснее.

Однако даже не успели начать обживаться, как пришлось снова выдвигаться. Пришли, гаркнули, в спину тычком ускорения придали и опять мы потянулись, кандалами гремя.

Я уже даже головой особо не кручу по дороге. Поднадоело. Побыстрее-бы на судилище. А там либо амнистия, либо лететь нам на круг возрождения. Хотя чуйка мне подсказывает, что не всё так просто тут с официальными казнями.

Нас вводят в здоровый зал, залитый светом. После тёмных коридоров свет здорово режет глаза в первый момент, и я не сразу могу рассмотреть обстановку.

А она говорит сама за себя.

Стража, в доспехах и с оружием наготове. Возвышение на той стороне, там стоит здоровенный стол, с восседающими за ними фигурами. И маленькая фигурка нашей гномки посреди всего этого.

— А вот и остальные преступники! — разносится над залом.

Промаргиваюсь.

Зал квадратный, по периметру колонны, между которыми в паре мест чернеют дверные проёмы.

На возвышении, за столом, сидят три гнома в гражданском. И как раз один из них нас только что назвал «преступниками».

— Уважаемые, мы не преступники! — тотчас подаю голос.

— Кто вам слово дал?! — мне даже отсюда видно, как наливается краснотой лицо того гнома, что сидит слева- Конвой, ставьте их всех сюда!

— Пошли, парни! — не дожидаясь направляющих тумаков, я подошёл к нашей девушке, и мы стали рядом, непроизвольно прикрывая её словно от нападения.

— Привет, Снеж! — улыбаюсь гномке.

— Привет, Шульц.

— Не разговаривать! — опять подпрыгнул этот гном, который нервный.

— Кхм, кхм! — демонстративно откашлялся гном, сидящий справа- Я начну?

Тот, что был в середине, благосклонно кивнул, с явным интересом рассматривая нас.

— Свободные Шульц, ПакоДваПупка, РуфусПешеход и БеллаСнежка обвиняются в попытке убийства должностного лица, командира таможенного поста, Балина, сына Бифура, клана Молт, рода Железноруких. Попытка убийства при исполнении и по предварительному сговору группой лиц.

— Доказательства есть?

— Показания Балина, сына Бифура. Также фиксация произошедшего сторожевым артефактом. Всё тут. — гном хлопнул по столу.

— Ой! — один из листов бумаги попытался соскольнуть со стола, но он успел прижать его в последний момент.

— Тогда какие тут есть вопросы? — тот, что в середине, с недоумением посмотрел направо, налево- Казнить, само собой. И всех делов.

— Это с какого пуркуа?! — вырывается у кендера.

— Ты вообще молчи! — вызверился на него тотчас председатель этой «чрезвычайной тройки».

— Да здравствует подгорный суд! — уже я.

— Самый гуманный суд в мире! — подхватывает Пако- Ура!

— Прекратить балаган! Стража!

С лязганьем конвоиры делают шаг к нам.

Нормально мы так в Эребор сходили. Накрылся, похоже, наш квест медным тазом.

— Папаша, ты чего такой токсичный? — видимо, Пако пришёл к такому-же выводу и решил не сдерживаться напоследок- Снеж, ты ему объяснила, где мы были и какое тебе поручение дала Тайра?

— Сказала! — пискнула гномка, а через миг нас скрутили и потащили куда-то назад.

— Вот вы удоды! — выкрик Пако- Вот и на какой чёрт ваши там помирали?! Рундар сейчас молот-бы свой засунул вам прямо в угольную шахту!

Бух! разнёсся металлический лязг.

— А тебя, бородатый, я лично отрихтую!

— Правильно Кламдор вас старыми маразматиками называл! — звенит возмущённый девичий голос- Ой!

— А-а-а! — чей-то вопль.

— Держите её!

Дёргаюсь, вырываясь из рук потерявших бдительность конвоиров, оборачиваюсь.

На полу лежат несколько гномов. Над ними курится дымок. А ещё над ними стоит Снежка с раскинутыми в стороны руками.

Когда я уже падал с заломленными за спину руками, вижу, как у нашей подруги между ладонями проскакивает электрическая дуга.

Как?!

— Барра! — клич знакомый, вот только голос женский- Ой!

— Ага! Вяжите её!

— Руки убери, извращенец!

— Молчать!

— Жене своей так скажи! Иди её лапай!

Лежу лицом в пол, офигеваю от чата.

— Кстати! — ещё один женский голос.

О, а это кто?

— Уважаемый Кхим, а правда, чего это вы тут при живых жёнах какую-то юницу за места разные хватаете?

— Тебя не спросили!

— Зря, кстати. — ещё кто-то.

Я аж почувствовал, как вздрогнули руки, которые меня держали.

— Что тут происходит? — тот-же голос, наполненный властной силой.

Чувствуется, что обладательница его привыкла повелевать. Во всяком случае, я-бы лично подумал, грубить-ли его владелице.

— Мадам! — только не он! — Беспредел тут! Ваша вон девчо… — голос внезапно прерывается.

— Не затыкать ему рот!

— Уважаемая Дис! Не мешайте суду!

— Уважаемый Кхим, а почему вы суд устроили?

Ё-моё, да дайте посмотреть, что там происходит-то!

— Вы вмешиваетесь в правосудие?

Мне чудится или правда в этом голосе появились какие-то вкрадчивые нотки? Как будто его обладатель еле сдерживает своё нетерпение?

— А где здесь правосудие? Как сказал этот хуман… — в тишине раздался звук, будто кто-то щёлкает пальцами, пытаясь что-то вспомнить.

— Беспредел, номги Дис. — с почтением.

— А, точно! Беспредел!

— Что?!

— Да-да, мастер Кхим! Именно он. Неприкрытый. Вы тут кого судите?

— В смысле?!

— В прямом.

— Вот этих свободных!

Тут меня вздёрнули, поднимая с пола, и я, наконец, увидел новых персонажей этого странного судилища.

А их, надо сказать, добавилось. И все, главное, женского пола.

Никаких тебе доспехов, лишь на некоторых кольчуги, и те украшенные, и приталенные. Плюс буфера выпирающие и полное отсутствие бород.

Перед возвышением стоит с десяток гномок. И, видимо, главная у них, стоит впереди этой толпы, уперев руки в боки. Над головой горит имя «Дис».

— И что они натворили?

— Напали на командира поста! При исполнении!

— Вы не горячитесь, уважаемый Кхим. Не надо. Или боитесь, что ваша супруга узнает, как вы тут гному … кхм, вяжете?

— Это грязные обвинения!

— Девочка, у вас есть что по этому поводу сказать?

— Конечно! — горячо кивает Снежка- Меня за попу трогали!

— За попу?! — гнома картинно хватается за сердце, а точнее, за ту часть фигуры, под которой где-то там подразумевается сердце.

— Что вы хотите? — вдруг резко успокаивается председатель суда и усаживается обратно за стол, давая всем понять, что, похоже, шоу закончилось.