Пацан кивнул и дрожащими руками поставил их на пол.

— Господин, — Смирнов нервно облизнул губы. — Тут такое дело…

— Говори.

— Зубаровы, — выдохнул мужик, словно сама фамилия причиняла ему боль. — Они прошлись по всем лавкам и сказали: тот, кто хоть что-нибудь у вас купит, сразу станет их врагом.

— Суки… — улыбнулся я, чувствуя, как внутри разгорается холодная ярость. — А тот лысый?

— Нелегалам тоже передали послание, — печально добавил Смирнов. — Зубаровых боятся. Все знают об их связи со ставленником императора, и просто так рисковать никто не станет.

В лавке повисла тяжёлая тишина. Ольга переминалась с ноги на ногу, не решаясь поднять на меня взгляд. Лампа замер. А я… Я начал понимать, что мои противники решили ударить по самому больному. По деньгам.

— Папа, у нас эталонка первого и второго уровней и вышка, — Ольга произнесла это с плохо скрываемой гордостью.

— Как? — Смирнов уставился на дочь.

— Это он, — девушка обернулась, кивая на Лампу. В её голосе смешались восхищение и досада. — Он чёртов гений! Мало того, что читать не умеет. Просто чувствует, понимаешь? Что нужно и как… Стоит только объяснить.

— Молодой человек! — Смирнов мгновенно оказался рядом с пацаном, протягивая руку. Его глаза загорелись профессиональным интересом. — Игорь Николаевич, рад познакомиться с вами.

— А-а-а… — рыженький замямлил, явно не привыкший к такому вниманию. — Лампа.

— Что там с зельями? — прервал я этот обмен любезностями.

— Лохматый, — Смирнов процедил это прозвище сквозь зубы. — Он может рискнуть ради такого качества. Можно и в столицу продать.

— Кто это? — приподнял я бровь.

— Ну, тот, к кому мы уже ходили.

— Лампа, оставайся с Ольгой, и собирайте мои вещи, — махнул я рукой на содержимое лавки. — А мы пока прогуляемся.

Вышли на улицу. Смирнов тащил ящики и молчал, а я прикидывал. Выиграл или проиграл в этой ситуации? В моменте важнее уровень, ведь скоро дуэль с Димкой Требуховым. Да и алхимики нужны позарез. Ладно, посмотрим.

Подошли к знакомой двери, Игорь Николаевич постучал.

— Смирняга? — раздалось оттуда. — Ты чего припёрся? Денег просить? Лучше бы проваливал подобру-поздорову.

— Нет, — голос Смирнова изменился, стал жёстче. — Разговор есть. Зелье — эталонка первая и вторая, и вышка.

— Ой, чё ты заливаешь! — дверь приоткрылась шире, явив небритую физиономию. Глаза прищурились недоверчиво. — Откуда у тебя такое?

— Это не моё, — Смирнов кивнул на меня, — а Магинского Павла Александровича. Лохматый уже у него брал. Но после последних новостей, ты сам понимаешь.

— Ждите, сейчас боссу передам, — дверь захлопнулась перед носом.

В переулке повисла тишина, нарушаемая только далёким собачьим лаем. Я прислонился к стене, разглядывая облупившуюся краску.

Через минуту нас пропустили внутрь. Помещение тонуло в табачном дыму. Казалось, здесь не проветривали со времён основания города. За массивным столом восседал лысый, поглаживая огромный перстень на пальце. Мыкола, его верный дегустатор, маячил рядом.

— Ну здравствуй, — Лохматый оскалился, демонстрируя жёлтые зубы. Его глаза жадно впились в ящики. — Показывай, что принёс.

Я кивнул Смирнову, и тот выставил товар на стол. Мыкола тут же кинулся к первому ящику, словно голодный пёс. Его ноздри трепетали, втягивая запах зелий. Каждый флакон он изучал, нюхал, пробовал на язык, капал на запястье и слизывал.

— Вышка, — наконец выдал тот, облизывая губы. — Как в прошлый раз. Достойное качество. Мы хорошо его…

— Заткнись! — рявкнул лысый так, что пламя свечи дрогнуло. — Проверяй и меньше трепи языком.

Со вторым ящиком всё пошло интереснее. Мыкола взял первый флакон, и его руки заметно дрогнули. Капнул на кожу, принюхался и замер. В наступившей тишине было слышно, как часто он дышит. Дегустатор попробовал ещё и ещё раз, словно не веря собственным чувствам.

— Лохматый… — выдохнул пацан, утирая пот со лба. — Это… Это… — он сглотнул. — Имперка, отвечаю! Верните мне мой первый раз.