Но что-то не так. Совсем не так.

Ночью Ликс выбирается из его объятий, выходит на балкон и, свесив с него ноги, легонько бьёт пятками по звонкому металлу на стене. Сверху манит своим светом перевёрнутый город. А на языке чувствуется яблочный привкус.

***

Второй звоночек заметила Джерри.

Ян позвонил ей спустя три дня, попросив недолго побыть с Ликс, пока он сам отправился выкашивать головы недовольных своим возвращением. Слишком давно его полноценно не было в Хеливаторе, пора местным одарённым задирам узнать, кто здесь хозяин.

Пусть Джерри боялась до чёртиков и его, и непонятного существа из нижнего мира, с которым ей предстояло столкнуться, она не могла отказать в просьбе. Потому что, выплакав все глаза в тот день, когда нашла кольцо, пришла к выводу, что единственная ниточка к поиску ответов – живы ли ребята Паредайза и Бин ее мира – это Ликс. Потому что если хотя бы кто-то из ее товарищей ещё дышит – за ней обязаны прийти.

Джерри надеялась встретить этих знакомых незнакомцев и успокоить свою мечущуюся в неизвестности душу. Она пересилила себя и переступила порог проклятой квартиры.

Ликс хотела пойти с Яном, но получила отказ. Ей только и оставалось, что целый вечер пялиться через стекло на перевёрнутые многоэтажки. Балкон Ян закрыл – видимо, боялся, что она простудится от долгого нахождения снаружи.

Ей понадобилось немало времени вот так просидеть, чтобы понять – в комнате Яна кое-чего не хватает... Разве над окном не висело ветряных колокольчиков?

Ликс нахмурилась. Куда же они делись? А ещё... Она неожиданно обнаружила, что рисунки со стены тоже пропали. Почему Ян снял их?

Джерри застала Ликс в момент, когда та прикрепляла к стене силовой кнопкой маленький рисунок.

Неумелый, больше напоминающий детские каракули. Но явно изображающий улыбающуюся пачку попкорна.

Увидев Джерри, Ликс капельку смутилась.

– Я не умею рисовать так же хорошо, как Ян, – призналась она.

А Джерри обмирает в ошеломлении. Тщательно обдумав, через сколько кругов ада ее в последствии перемелет Ян, не без удовольствия отвечает:

– Но Ян тоже не умеет рисовать.

– Правда? – Ликс своим ушам не поверила. – Да не может такого быть, здесь ведь целая стена рисунков была, откуда они тогда взялись?

Джерри пожала плечами. На губах неожиданно расцвела улыбка. А Ликс не промах!

– Он правда не умеет. Я не вру тебе. Но ты видела на этой стене рисунки. И это тоже правда. Подумай, что это может означать.

Ликс чувствует накатывающую головную боль. И почему-то вместо ответа на ум приходит красный цвет.

Джерри больше не подсказывает ей. От сердца у нее немало отлегло.

Она плюхается на кровать. Вертит в пальцах кольцо Тома. И смотрит на рисунок попкорна.

Одинокая фигурка Ликс, чужеродная для их злого мира, стоит напротив окна и хмурится, глядя на свой, родной. Джерри верила, что очень скоро она сможет вернуться туда, откуда пришла.

Потому что всё идёт своим чередом.

Сейчас они с Яном вместе, но это только пока. Потому что в судьбе Яна действительно нет любви. Хоть своей, хоть ворованной – что ни делай, всё тщетно.

Острый камень на кольце режет палец. Выступает капелька крови.

Пожалуйста, ребята. Заберите Ликс домой скорее.

Акт XCV. Надейся на чудо

Правило клуба O(r/d)dinary №239: Если любишь – отпусти

Третий звоночек не прозвенел. Он ударил так, что у Яна перед глазами разверзлись земля и небеса. Призрачная надежда на счастье истончилась и пошла дырами. А сам он осознал, что окончательно сошел с ума.

Действия его темной силы хватило на четыре дня. Сдерживающей способность выдержки – на четыре с половиной.

***

Глубокая ночь. Но Хеливатор не спит. Не спят и те, на кого Ян сегодня открыл охоту.

Теневой клинок уносил одну жизнь за другой. Он бы мог прикончить всех разом, но по одной забирать веселее. Тем более, он не хотел отбирать веселье у Ликс. Они, всё же – команда.

Всё идёт хорошо. Пока не остаётся один, последний враг. Ян уступает Ликс сцену, отходит к стене, прислоняется к ней спиной.

Ликс уклоняется от одного удара, второго. Третий блокирует и берёт руки противника в захват, не давая ему вырваться.

В зеленых глазах блестят очертания чёрного ворона – вот-вот вырвется.

Но Ликс закрывает веки. Голову пронзает такая сильная боль, что она разжимает пальцы, отпуская врага. И тут же получает удар поддых.

Ликс падает на колени, сжимая руками сходящую с ума голову.

Где-то на фоне Ян добивает ее цель.

Перед зрением одна за другой меняются картинки. Красный свет. Красное яблоко. Красные волосы.

А в ушах смех. Который больше похож на хохот, но его звучание – выигрыш самой большой лотереи в жизни.

Ян тормошит ее за плечи. Ликс от боли срывается на крик. И теряет сознание.

***

– Знаешь, есть такая поговорка. Если любишь – отпусти.

Ян оборачивается так стремительно, что Джерри знает – от смерти ее отделяет только надежда на остатки здравого смысла у Алена в мозгах.

Ледяные пальцы демона молнейносно сжимают хрупкую шею и пришпиливают ее голову затылком к стене. Перед глазами пляшут звезды, но Джерри сжимает ладонью кольцо в кулак. И улыбается.

– Зачем ты пришла? – Ян, всё же не спешит ее окончательно добивать.

– Напомнить тебе, что ты когда-то был человеком. Даже несмотря на то, что стал демоном, хоть что-то от тебя прежнего остаться внутри должно. Так услышь меня, душа Яна. Дрянь, которую ты вселил в Ликс, вот-вот ее убьёт.

Ян слушает ее широко распахнув глаза. Пальцы с каждой секундой сжимают шею сильнее, так что на последних словах Джерри уже задыхалась.

Ален косит глаза за спину. Там, на кровати, корчится от боли Ликс. Его любовь всей жизни, которую он с таким рвением старался обрести.

– Я придумаю другой способ..., – тихий, едва слышный шепот Яна звучит растерянно.

Остатки кислорода вырываются из лёгких Джерри смехом.

Ян вдруг понимает, что вот-вот действительно убьёт ее. И в испуге отдергивает руки.

Джерри давится кашлем. Глядит на Яна, который снова принял надменный и злобный вид. Но она видела секунду назад его испуг.

Значит, она угадала. Прежний Ян всё ещё живёт где-то глубоко внутри этого тёмного создания. Главное теперь до него докричаться. Если она не сможет, не сможет уже вообще никто.

– Другой способ – вернуть ее туда, откуда взял! – рявкнула Джерри на Яна. – Она не сможет жить у нас, что бы ты ни делал! Темнота внутри и вокруг отравляет ее и будет отравляеть до тех пор, пока не убьет! Что лучше – живая Ликс, но не твоя, или твоя, но мёртвая?!

Яна перемыкает. Перемыкает окончательно. Перед глазами всё тает и плавится, как свечной воск. Надежда согреться об огонёк в виде Ликс медленно затухает, оставляя морозную стужу.

Что-то ломается. Кажется, остатки нежно хранимых надежд.

Ян выходит, хлопнув дверью. И не сказав ни слова.

Поднимается на крышу. Глядит на чертов перевёрнутый город на головой. И кричит. Кричит от боли до тех пор, пока режущие сердце осколки не растворяются во тьме окончательно. Пока в груди не становится нечему болеть.

***

Джерри чувствует, что дела совсем плохи. И с Яном. И с Ликс.

С Ликс в особенности. Джерри не знает, как ей помочь. До Яна, как видно, докричаться так и не получилось.

Фэй садится на краешек кровати. Ловит Ликс в объятия. Та отпирается и старается вырваться. Получив сопротивление, постепенно успокаивается. Но вместо этого начинает плакать.

Джерри снова пытается набрать номер Бин. Звонок всё так же не проходит.