Когда тебе предлагают дружбу люди отличного от тебя социального статуса – грех отказываться. Как говорится – не имей сто рублей, а имей сто друзей. Да и получила я за двойной сеанс кроме денежного вознаграждения еще сумочку с набором дефицитных продуктов. Ну а кто бы отказался?

С Еленой Федоровной мы виделись не так уж и часто. А вот Валентина Ивановна настойчиво приглашала в гости частенько. И наверное движимая какими-то материнскими чувствами одаривала меня всевозможными вкусными подарками. Я была «очень тонкая и звонкая», как шутила моя знакомая. И ей всегда хотелось меня накормить. Я принимала дары со словами благодарности, либо поработав с Валентиной или ее очередной знакомой, либо просто поболтав с ней часа полтора, о том, о сем. Слова имеют целительную силу, если поймать определенный настрой. И главное – чтобы они шли от души.

Валентина Ивановна даже рассказала, что после нашей первой встречи она стала по-другому относиться к мужу, и у них наладились отношения. Насколько их отношения стали более крепкими – судить не берусь. Я видела ее мужа, который глядя на меня недоуменно пожимал плечами, не понимая почему жена дружит с девчонкой, почти вдвое моложе чем она. Но недовольства не проявлял. И мы общались до моего переезда в село под Находкой, куда попали совершенно неожиданным образом. Об этом я расскажу чуть позже. А пока опишу еще несколько удивительных событий, произошедших со мной, пока муж еще служил в лётной части. И связаны они были тоже, с моими клиентами.

Глава 5.

«Лучше быть уверенным в хорошем результате, чем надеяться на отличный».

Уоррен Баффет

Мы с мужем продолжали посещать клуб по интересам, организованный замполитом Валерой. И кроме клиентов, которые появлялись по рекомендации тех, с кем я уже проводила оздоровительные сеансы, у меня были занятия, организованные Валерой, как раз по обучению бесконтактному массажу. Но я же не одна была в этом клубе с экстрасенсорными способностями. Мы познакомились с удивительной женщиной, которая не только могла лечить руками, но и свободно улавливала мысли окружающих, удивляя ответами на мысленные вопросы. Она могла описать, какого цвета у тебя кастрюли дома, какая ручка у сковородки, где у тебя стоят цветы и так далее. Даже сколько у тебя купюр в кошельке… Удивительный талант. Хорошо, что она свой дар не использовала в негативном ключе. Хотя кто знает, что с ней стало через много лет практики: наши дороги разошлись, а диплом она получала у других учителей, куда я удивительным образом попасть не смогла. Потому, что несколько раз разминулась с руководителем ее «школы», и почему-то решила, что это знак и мне туда не надо. Мне хватило и своих мытарств. Как бы я «очищала свою карму», если бы мне пришлось заниматься чем-то, что находилось «по другую сторону черты», как прорычал мне во сне монстр. Шутки шутками, но все в жизни предопределено. Я Так Думаю…

Через Валентину Ивановну я познакомилась еще с одной женщиной. И она пригласила меня в свой дом, расположенный на окраине нашего городка.

Я работала с ней три дня. По какой-то причине не получилось определить основную проблему заболеваний. Кое-что, по мелочи, я почувствовала, пыталась распределить энергию, полечить некоторые органы. Но только удалось снять болевые симптомы, беспокоившие клиентку, а дальше у меня возникало ощущении холодка, пробегающего по рукам змейкой. Она озвучила, что язва желудка у нее давно. А на мои пассы она почти никаких ощущений не уловила. И я прервала сеансы, ответив, что не знаю, что ей надо лечить. Посоветовала найти кого-то еще, кто будет ей более полезен, и мы расстались. Я в растерянности, она – неудовлетворенная таким ответом.

Я не могу сказать, что это было. Может это было началом болезни, мало поддающейся и официальной медицине. В своих записях, сделанных в Москве я нашла описание ощущений при диагностике онкологии, но они были не совсем похожи на то, что чувствовала я. Может это было из разряда аутоиммунных заболеваний. Здесь у меня не было наработанных примеров и подробных описаний, поэтому я не стала морочить голову ни себе ни клиентке. Честнее дать ответ «не знаю», чем тянуть бабки и вешать лапшу на уши. Я всегда была за честность и открытость в любом общении.

Некоторые отказы я давала сразу же при знакомстве с людьми. Помня, что когда вы не понравились с клиентом друг другу, то нормальной работы не будет, я сразу так и говорила: «Извините, но вам лучше обратиться к другому специалисту».

Но когда муж привел мне очередных клиентов, я была очень удивлена.

Чей это оказался знакомый – я уже не помню. Зато помню, как необычно мне рассказали про них.

– Понимаешь, там у девочки такое заболевание, которое врачи не могут вылечить. В народе это называют водянка мозга.

– Очень интересное начало. А я что могу сделать? Я не хирург.

– Нет, послушай. Родители возили ее по всяким бабкам-дедкам, некоторые начинают лечить, а потом отказываются. Может ты ее посмотришь?

– Жора, а-фи-геть! Там целители со стажем отказываются, а я начинающий. И ты мне предлагаешь такую авантюру – обнадежить родителей обещанием? Это ребенок! Ты понимаешь вообще, что ты мне предлагаешь?

Жора немного помолчал. Потом ответил: – Понимаю. Но может посмотришь на нее?

Посмотреть – согласилась.

Жалость – плохое чувство. Никогда не ведитесь на него. Это всегда имеет последствия «так себе»… Мне это чувство преподало жесткий урок. И выводы я сделала, хорошо, что вовремя.

Когда к нам во двор зашел мужчина, несущий на руках девочку, я застыла на месте на несколько секунд. Бывают встречи, когда у вас возникает чувство, будто вы встречали раньше этого человека, но никак не можете вспомнить – где же именно? Эффект де-жа-вю. Но не всегда это ложное воспоминание. Иногда это как в тех картинках, которые шокируют окружающих подробностями описаний. Как петля времени, что ли.

Но тут я не могла понять. Никаких «картинок» не видела, но уже знала, что я буду с ней работать.

– Знакомьтесь – это Николай, это Елена. А это моя жена Рита.

Я улыбнулась, глядя в лицо белокурой девочке, хотя взгляд так и притягивало к огромной части ее головы. Представьте – голова, и выше лба как еще половина головы. Такое неприглядное зрелище имеет гидроцефалия. Практика в онкоцентре, где мы наблюдали детишек с разными страшными диагнозами, показала, что всегда есть место надежде и необычной ситуации. И научила выдерживать шок, контролировать мимику. Но сердце неприятно сжалось при взгляде на малышку, 3,5 – 4-х лет от роду. А она посмотрела на меня глазами-щелочками, которые были такими из-за отека по болезни, и сказала:

– Ты добрая. Ты мне поможешь? Я буду ходить?

– Я не знаю, что тебе ответить. Но могу попробовать…

Она улыбнулась, протянула ко мне руки, чтобы обнять, и здесь уже отступать было некуда. Я обняла ее со словами: – Ну что, Елена-Прекрасная, рассказывай, какая у тебя любимая сказка… Я великий волшебник Гудвин, который исполняет одно желание у того, кто приходит к нему.

И забрав девочку у папы, я ушла с ней в дом.

Если мне скажут, что с детьми работать трудно, потому что они не понимают, что с ними делают – я отвечу – это неправда. С детьми работать трудно потому, что они не могут усидеть на месте. Им же главное быть всегда в движении! И задавать кучу вопросов: «а что это?», «а как это?», «а зачем это?», «а почему так?». Все остальное их не касается. И как раз таки, для чистоты работы, и хорошо, что они не понимают. Никто не скажет, что результат работы был элементарным внушением.

Здесь же ситуация была гораздо серьезнее. Это заболевание связано со скоплением спинномозговой жидкости в ликворных пространствах головного мозга. Бывает врожденным и приобретенным – после черепно-мозговых травм и по ряду других причин. Куда пойдет отток жидкости при работе – совершенно невозможно предсказать. А без современных медицинских аппаратов и посмотреть, где она скапливается, не представлялось возможным. Скопление жидкости давило на какие-то отделы, отвечающие за координацию, на двигательные центры. Елена не могла самостоятельно ходить. Даже с поддержкой за руки ей сложно было двигать ножки так, чтобы они не выворачивались и не цеплялись за что-то.