– Вы пришли навестить свою старую подружку? – прозвенел вдруг холодный голос Джейн, позади нас.

Мы резко обернулись. Она стояла напротив нас. Живая и невредимая. Но от прежней Джейн мало что осталось. Ее зрачки из ледяно-голубых стали темно-красные, белок глаза заполнила чернота. Кожа стала белой, как мел.

– Ты же умерла? – Сара попятилась.

– Для вас да. Но на самом деле я переродилась. – улыбнулась она, блеснув острыми клыками. – Моя жизнь началась с нуля. Вечная жизнь. – Джейн тихо, звонко засмеялась.

– Что с тобой случилось? – спросил я, выступив вперед.

– Хочешь я передам тебе свой дар, Джеймс? – она взяла меня ледяной рукой за ладонь. – И ты станешь таким же, как я? Ты любил меня и полюбишь еще сильнее, разделив мою участь…

– Джеймс, пойдем отсюда. – шепнула Сара.

– Я не тороплю тебя. Не настаиваю, но если ты вдруг захочешь, то найдешь меня в моем склепе, где я погребена. Приходи в полночь.

Джейн отпустила мою руку и попятилась назад, усмехаясь. Вскоре, она скрылась среди деревьев.

С трудом могу подобрать слова, которые в полной мере бы отразили то состояние души и тела, пребывавшие в эту минуту со мной и не отпускавшие вплоть до наступления рассвета. Джейн воскресла. И не просто восстала из мертвых по неведомым нам причинам. Она обратилась в вампира. Я решил, что лучше об этом пока никому не говорить, дабы не провоцировать сплетни и насмешки. А того и хуже, я мог загреметь в психушку. Сара тоже дала слово молчать до поры до времени. Вернувшись домой, я мучил себя вопросом: кто укусил Джейнтину? Неужели в нашем городке завелся настоящий кровопийца? И кто он? Завтра, я намеривался отправиться на свидание с Джейн, дабы выяснить эти ужасные, леденящие душу подробности…

На следующий день, я обедал с Каролайн. Она сама подсела ко мне. То ли не нашла другой свободный столик, то ли была иная причина, о которой легко догадаться.

– Разреши, я присяду с тобой? – улыбнулась мисс Харкер, отодвигая стул.

– Да, конечно, садитесь. – кивнул я, взбодрясь.

Я заметил, что румянец ушел с ее лица. Она вновь побледнела, как прежде. Еще никогда я не видел ее так близко.

– Я не перестаю думать о бедняжке Джейн… – вздохнула Каролайн. (почему обязательно нужно говорить об этом?) – Она умерла, будучи такой молодой.

– Мы можем лишь посочувствовать ее родителям и близким. – кивнул я и отпил апельсинового сока. – Вы не пришли на похороны?

– О, ты заметил, мое отсутствие, мой милый друг… – тихо засмеялся она. – Я посчитала, что буду лишней на этой церемонии.

С этими словами Каролайн пододвинула свою руку к моей. Красивая кисть с изящными длинными пальцами и черными заостренными ногтями, блестевшими от попадания лучей потолочных ламп.

– Я могу освободить тебя сегодня от занятий. Ты этого хочешь? – улыбнулась она шире, чем обычно. Мне показалось, что ее зубы такие же острые, как у Джейн.

– Я этого заслуживаю?

– Более чем. Ты мой любимчик. – она накрыла мою ладонь своей. Я ощутил приятный холодный.

– А вы моя любимая учительница с недавних пор. – улыбнулся я.

– Ты можешь узнать меня ближе, если того жаждет твое сердце, Джеймс. – шепнула она.

Я заметил, что на нас покосилось половина учеников в столовой. Каролайн отстранилась и встала.

– Уже скоро звонок. Мне пора идти. – заметила Харкер, задвигая стул обратно.

Я проводил ее взглядом. Сердце бешено рвалось в груди. Пожалуй, лучше мне пойти домой и готовиться к вечернему визиту на кладбище. До полуночи предстояло много подготовительных хлопот. Не пойду же я с голыми руками на вампира? Впрочем, сама только мысль об этом заставляла мои волосы вставать дыбом, а по телу, как муравьи бегали мурашки…

10.

После школы я отправился в магазин, который принадлежал одной милой пожилой паре и носил название «Всякая всячина от Эбенезера и Аманды Брук». У них я надеялся приобрести осиновый кол.

Магазинчик занимал первый этаж углового здания на перекрестке. За стеклянной витриной, в которой отражались прохожие, машины и противоположные дома стояли старые антикварные вещи, среди которых имела место мебель, игрушки, различные прикладные безделушки и всякая всячина. Не зря же магазин носил такое название?

Звонок колокольчиков, подвешенных над дверью, оповестил мой приход. Я прошел к кассе налево от входа. Эбенезер Брук – добродушный старичок, чей лоб покрывали старческие пятна приподнялся в кресле и улыбнулся:

– О, Джеймс, заходи. Давно тебя не видел. Какими судьбами?

– Полагаю, что только у вас есть кое-что, что нельзя найти больше ни у кого в этом городе. – заметил я и остановился подле прилавка.

– Ты меня заинтриговал. Что же тебе нужно?

– Осиновый кол. – произнес я.

Мистер Брук переменился в лице. С его губ исчезла улыбка. Он поднапрягся.

– Говоришь осиновый кол… – вздохнул он. – А зачем он тебе?

«Не стоит пугать старика. Порой лучше солгать, чем сказать так как есть»

– Мы хотим использовать его, как оберег. Последние события в городе, сами знаете, произвели эффект и будет, куда спокойнее, когда твой дом защищен от всякого рода ударов судьбы. – пожал плечами я. – Так у вас есть?

– Да, был вроде. Щас сгоняю на склад и принесу.

С этими словами Эбенезер, кряхтя поднялся, вышел из-за кассы и скрылся среди ассортимента «всякой всячины». Я ожидал его на месте, переминаясь с ноги на ногу.

– А где ваша жена? – поинтересовался я, пытаясь вырваться из потока мыслей, которые пытались отговорить меня от этой безумной затеи.

– Аманда дома. Устроила себе выходной. Сам понимаешь, легче все скинуть на меня старика, нежели работать самой! Женщины! Что с них возьмешь? – отозвался он.

Брук вернулся через полминуты. Он встал напротив меня и разжал ладонь. В нос ударил горьковатый и терпкий запах осины. Острый, как копье, выточенный из ядровой древесины кол длиной около фута.

– Ну что, берешь? – спросил он с улыбкой.

– Да, сколько? – я полез за кошельком.

– Щас, гляну.

Брук обошел прилавок кассы, опустился на свою табуретку на колесиках и защелкал клавиатурой компьютера.

– Десять баксов. – сказал он.

– Идет.

Я протянул ему купюры и забрал кол. Повертел его в руках. Дерево приятно скользило по ладони.

– Спасибо, мистер Брук. – улыбнулся я и ушел. До полуночи оставалось три часа.

Осиновый кол я спрятал в рюкзак. Переступив порог дома, я поспешил в свою комнату. Там, я избавился от ноши на спине и взглянул на часы. Уже половина десятого. За окнами темнело. Солнце давно зашло и городок погрузился во мрак. Я освободил рюкзак от школьных принадлежностей. На данный момент в нем лежал только кол. К нему я положил маленький фотоаппарат, чтобы при случае зафиксировать улики, которые можно будет представить в полиции, а также веревку, которую раскопал среди вещей на чердаке.

До кладбища пешком около получаса. Оно находилось дальше, чем школа и почти не имело связи с городской инфраструктурой. То есть буквально было отрезано от цивилизации. Там жили лишь покойники.

Одна сторона моего разума пыталась переубедить меня, другая же твердила, что я на верном пути и душу Джейн надо упокоить. Ее укусили. Она стала вампиром, а значит сама рано или поздно, если еще не начала охотиться на людей в нашем городке, а тогда ситуация выйдет из-под контроля.

Я пошел на кухню. Там тихо играло радио.

– У нас есть чеснок, мам? – поинтересовался я, подходя к корзине с овощами.

– Нет, милый, а что?

– Что-то горло скребет.

– Не знаю. Можешь посмотреть в погребе. Вдруг там есть?

– Ясно.

Из кухни я вышел в прихожую. Обошел лестницу сбоку и открыл невысокую дверцу. За ней шла лестница вниз. Я нащупал на стене выключатель и зажег тусклый желтый свет. По скрипучим ступеням я сбежал вниз и открыл дверь в погреб.