Городок у нас небольшой. Все друг друга знают. На окраине нашла себе пристанище единственная на весь город школа. Когда случилась эта история, я как раз заканчивал последний класс. А все началось с того, что к нам устроилась новая учительница английского и литературы…

В тот день, к нам на последнее занятие зашла директриса. Миссис Патрикс. А вместе с ней порог нашего класса переступила молодая пугающе красивая черноволосая женщина. Она была бледна, как полотно. Вытянутое лицо, с высокими скулами, красиво очерченным подбородком. Глубоко посаженные, пронзительные глаза дополняли длинные ресницы. Тонкие алые губы. Блестящие черные волосы, собранные в длинный хвост. Она носила черную рубашку с красным галстуком и длинные брюки, под которыми сияли черные лакированные туфли на шпильке.

При виде нее, все в классе зашептались. Я встретился с ней взглядом. И почувствовал, что в ней есть нечто особенное. Такое, что не встретишь ни в одном обычном человеке.

– Дети, успокойтесь. – залепетала директриса, захлопав в ладоши. – Я хочу представить вашу новую учительницу английского и литературы. Каролайн Харкер.

Большинство из нас запали на новенькую учительницу, буквально раздевая ее взглядом. Слишком уж красивой она была для того, чтобы работать в школе.

– Я оставлю вас. Пообщаетесь с ними наедине. – улыбнулась миссис Патрикс, положив ладонь на плечо Каролайн и ретировалась.

Директриса вышла, прикрыв за собой дверь. Громко стуча каблуками по полу, Каролайн прошла к учительскому столу и остановившись за ним заговорила. Ее голос, как и внешность оказался поразительно красив и холоден.

– И так, как уже сказала, миссис Патрикс, я буду вашей новой учительницей в области английского и литературы. – проговорила она, не сводя глаз с центра класса. – Я надеюсь, что мы с вами поладим и быстро найдем общий язык. Хотелось бы, чтобы на уроках мы стали одной командой. Завтра, мы познакомимся поближе. А сейчас, полагаю, вы все хотите поскорее разбежаться по домам. Если у вас нет ко мне, никаких вопросов, то я с радостью вас отпущу.

Она улыбнулась. Белоснежные зубы блеснули. После последней фразы, все схватили свои рюкзаки, сумки и пулей вылетели из кабинета в коридор, где уже начался постурочный хаос. Я выходил последним и прямо перед порогом, новая учительница окликнула меня.

– Постой. Как тебя зовут?

Я повернулся.

– Джеймс. Джеймс Крид. – представился я.

– О, мне очень приятно познакомиться с тобой первым из твоего класса. – улыбнулась она. – Мне кажется, что ты особенный.

– Все дети по-своему особенны, мисс. Но я не думаю, что я чем-то отличаюсь от своих одноклассников. – вздохнул я. – Простите, мне пора идти домой. Рад был познакомиться.

С этими словами я, едва не переходя на бег вышел из класса и поспешил по коридору к лестнице.

На подходе к гардеробу, я различил голоса своих одноклассников:

– Не кажется ли вам, что она слишком красивая для училки? – усмехнулся Патрик.

С головой, в форме яйца, хамоватый тип, носящий широкие рваные джинсы, клетчатую рубашку и футболку на выворот Патрик был тем, кого принято считать «школьным придурком», однако таковым он отнюдь не был, скорее создавал себе такой образ, чтобы симулировать при случае от учебы.

– Она скорее похожа на модель, чем на сотрудника школы. – согласилась Сара.

– В любом случае, эта будет лучше, чем та старушенция, которая у нас была. – засмеялся Курт.

– Эй, ты что так долго? – поинтересовался Патрик, завидев меня.

Я остановился, положил рюкзак на скамейку и произнес:

– Она остановила меня и спросила имя.

– Твою мать! – вырвалось у Курта. – Видать, ты ей понравился!

Курт был афроамериканцем, носил очки и короткие дреды. Всегда одевал спортивный костюм, за что не раз получал по соплям от учителей.

– Она сказала, что я особенный.

– Черт тебя возьми, Джеймс! – воскликнула Сара. – Кажется, ты заранее записался к ней в любимчики!

Рыжеволосая и симпатичная, вечно веселая – моя закадычная подруга с третьего класса, носила джинсовую куртку, темную мини-юбку, нейлоновые колготки и кеды. На спине у нее болтался легкий рюкзак, заклеенный стикерами-покемонами.

– Все это конечно смешно, но что-то с этой Каролайн не так. – покачал головой я. – Она такая бледная и одета во все черное…

– Все англичане бледные, как смерть. Там все белые поганки. – засмеялся Патрик. – Забейте. Просто она гот и все. Пошли они на хрен все эти теории заговора! – махнул он рукой.

Я просунул руки в рукава пальто.

– До завтра, народ. Мне пора.

С этими словами мы обменялись рукопожатиями с Патриком и Куртом, я обнял Сару и покинул гардероб. На улице меня встретил легкий моросящий дождь. Я добежал до дерева и спрятавшись под кроной, раскрыл зонтик. Поднял взгляд на фасад школы.

Старые каменные стены, выцвели и потемнели с течением лет. Время не знает пощады. Ни для людей, ни для зданий. В высоких арочных окнах отражалась улица. Однако, не во всех стояли отражающие стекла. Я заметил фигуру в окне центральной башни и узнал в ней нашу новую учительницу. Она улыбалась. Ее белоснежные зубы блестели.

На первом этаже нашего двухэтажного коттеджа, обшитого сайдингом горел свет.

– Привет, мам. – сказал я, прикрывая за собой входную дверь.

– Как дела в школе? – отозвался голос с кухни.

– У нас новая училка английского и литературы. – сообщил я главную новость, раздеваясь. – Посмотрим, что из этого выйдет.

– И как она?

– Странная, но всяко лучше прежней.

– Да, ох уже эта миссис Деррик… – вспомнила мать про нашу былую преподавательницу, вошедшую в историю нашей школы, как самая деспотичная и беспристрастная.

Я прошел из прихожей по узкому длинному коридору на кухню. В воздухе витал запах жареного бекона, который трещал на сковородке.

– А что ты нашел странного в вашей новой учительнице? – осведомилась мама, включая тостер.

– Она гот. – пожал плечами я. – Все этим сказано. И слишком красивая для того, чтобы работать в школе.

– Многообещающе. Садись, за стол, почти готово.

Я выдвинул стул, с протяжным скрежетом ножек по кафельному полу, так уж вышло и опустился на мягкую сидушку. Посмотрел в окно. Вдали на холме, в объятьях тумана над городом возвышалась наша школа.

– Пойми, Джеймс, одни люди приходят, другие уходят. Такова жизнь. Это нужно принять и все.

С этими словами у меня перед глазами возникла тарелка с горячим, сочным сэндвичем, состоящим из жареных подгорелых булок, меж которых нежился бекон.

– Спасибо, мам. – я приступил к трапезе.

– Как там ребята? – поинтересовалась она, садясь во главе стола со своей порцией.

– У всех на устах наша новенькая учительница. – коротко заметил я сегодняшнюю злободневную тему.

– Полагаю, она произвела на всех впечатление.

Я с полным ртом ответил двойным кивком.

– Главное, чтобы давала качественное образование, а остальное по сути ерунда. Как говорится: встречаем по одежке, а провожаем по уму…

Вечер, я посвятил изучению культуры готов. Каролайн Харкер по всем признакам вписывалась в эту субкультуру. Еще на одного фрика стало больше в нашем и без того полном чудаков городке. Задаюсь вопросом: каким образом она может быть учителем английского и литературы, когда ее увлечения связаны с мрачными, готическими направлениями искусства? В школах не поощряется пропаганда такого рода. Напротив – она строго пресекается… как и любое другое инакомыслие не выгодное системным и узкомыслящим людям, занимающим посты в администрации…

Новый учебный день. Ничем не отличающийся от предыдущего. Разве что появлением новой училки, но даже такие перемены в рутинных буднях школы быстро приедаются и перестают казаться новизной, со временем принимаются как должное.