***

Несколько суток Игнат, не просыхая, пил. Старался спать днем, а ночью бодрствовать, чтобы не слышать голосов умерших соседей и не видеть никаких снов с участием Кравина. Эффект вышел диаметрально противоположный: день и ночь, явь и выдуманный мир духов очень быстро перемешались и слиплись в один непроходимый ком. Кравин уже среди бела дня обедал вместе с Игнатом засохшей колбасой и комментировал крики Виктора, заставлявшего Ярика делать злополучное сольфеджио. Наташу почему-то не было слышно, и Игнат начинал беспокоиться за нее. Все ли у нее в порядке?

После того, как они с Кравиным допили очередную бутылку и тот предложил Игнашке поменяться телами, раз тот такой слабак и не может перевезти какие-то драные 7 душ, а Кравин-то на спор ему покажет, как это легко делается, что-то в сознании Игнашки щелкнуло. Он вспомнил, что тело Кравина сейчас пребывает не в самом лучшем своем состоянии, и поставил стакан на место.

– Че ты пристал ко мне? Я сказал тебе: сам свои души вози. – Он сосредоточенно покачался и прислушался: ему показалось, что звонит домофон. – Я не пойму, ты на том свете грехи, что ли, отмываешь? В благотворители заделался? Ну так на здоровье, я не в деле. Я на земле-то задолбался за тобой хвосты подчищать, так ты меня и в царство мертвых за шкирку тащишь.

Кравин пьяно заржал.

– Если ты забыл, братец, так ты малясь причастен к тому, что я здесь нахожусь. А дела-то мои, дела… Не доделаны делишки-то…

– Ну так сам и доделывай, я здесь причем?!

– Если б я в зеркале отражался – сам бы доделал! Чтобы быть перевозчиком, надо отражаться в зеркале, дурень! А ты меня этого отражения малясь лишил! Так что давай дуй за моим зеркалом!

– Накой мне твое зеркало? Я новые подкрадули не покупал, чтоб любоваться.

– Ну, в мои старые штиблеты переобуешься.

– Что за чушь ты городишь? – Игнашка зажмурил уставшие глаза и изо всех сил попытался воспроизвести нить разговора, но окончательно потерял ее и запутался. Беседа зашла в тупик. Какой-то дурацкий, глупый сон. Когда он уже, наконец, закончится? – Че такое «штиблеты»?

– А че такое «подкрадули»? Вот она, разница поколений…

Маленький братец услышал резкое дребезжание дверного звонка и заткнул уши. Этот сон был вязким, липким, и из него никак не получалось выбраться.

– Да прекратите уже это… Прекратите! – от громкого звука выпитый алкоголь, казалось бьет изнутри головы кувалдой. Игнашка поднялся со стула и, натыкаясь на углы, проплыл в коридор.

Дверь открывалась бесконечно долго. Когда никто не открыл с помощью домофона, Клава зашла в подъезд вместе с соседкой и поднялась на знакомый 5-й этаж. Нажимая на кнопку звонка целую минуту, сначала думала, что в квартире никого нет. Потом решила, что шизанат все же помер. Затем услышала шарканье шагов и скрябание в замке. Когда дверь все же приоткрылась, в первую секунду девушка подумала, что попала не в ту квартиру: на пороге стоял обросший щетиной стремный мужик с мутными глазами и грязной головой.

– Зачем. Так. Трезвонить! – возмутился мужик.

Клава присмотрелась и узнала хозяина помещения.

– Я просто мимо проходила… Решила узнать, как у Вас дела. Здрасьте.

Кравин оттолкнул заблокировавшего собой выход Игнашку и вышел к Клаве. Присвистнул:

– О, нормальные чиксы к тебе ходят…

– Это не ко мне. И не чиксы. – Пробуровил Игнат.

– Что? – переспросила Клава.

Кравин хохотнул и поставил свой локоть Клаве на плечо.

– У внеземной формы жизни есть пара минусов… Особенно эти минусы ощущаются, когда рядом оказывается такая аппетитная чикса.

– Убери. Свои. Руки. – Язык плохо слушался Игната. Клава поняла, что зря приехала. Чем она может помочь почти незнакомому алкашу? Разве что вызвать врача. Это можно сделать и на улице.

– Ладно, я, пожалуй, пойду.

– Уже уходишь, деточка? – Кравин обнял Клаву за второе плечо. – Да оставайся с нами. Будет весело!

Игнашка размахнулся и шлепнул Кравина по подбородку. Рука легко проскользила в воздухе и остановилась на Клавиной макушке. Девушка взвизгнула и упала на четвереньки.

Ее голос подействовал на Игната лучше, чем отрезвляющая капельница. Он проморгался и увидел, что вовсе не спит, а находится в подъезде, а рядом нет никакого Кравина, а есть Клава, которую он сам только что ударил. Его охватил ужас, насколько собственная деградация продвинулась вперед по сравнению с последним просветлением. С торжественным маршем и криками «Ура!» его кукуха уверенно двигалась к дурдому.

– Изви…ните… ради бога… Я не Вам… не Вас… – он бросился поднимать Клаву. – Это в моей голове.

– Да, я вижу, что у вас проблемы с головой. До свидания. – Клава поднялась, отряхнулась и увидела, что очередным колготкам настал конец. Всё, хватит с нее участливости и сердобольности.

– Пожалуйста, не уходите. Почему Вы пришли?

– Это уже не важно. – Клава вызвала лифт.

– Но ведь Вы зачем-то пришли. Расскажите.

– Не стоит. – Лифт распахнулся, и Клава шагнула внутрь. Игнат хотел задержать ее за руку, но побоялся испугать. – Пойдемте вместе купим новые колготки. Пожалуйста… Мне страшно одному… Мне нужна Ваша помощь… – Лифт уехал, но последние слова подействовали на Клаву магически.

Ну не могла она оставить того, кто просил помощи. Вот в детстве оставила дядьку одного… Думала, он, как обычно, пьяный, не соображает ничего, кривляется, просит стакан водки налить: «Помоги, помоги»… А у него инсульт был. Не откачали…

– Скотина какая… Знает, на какие больные кнопки давить… – ругая и его, и себя, Клава доехала до первого этажа и вновь нажала цифру 5.

Когда лифт открылся, Игнат стоял у его дверей в той же позе, как когда Клава уехала.

– Я приехала узнать, как себя чувствует Ваша кукуха! – выпалила Клава, обиженно шагая на площадку.

– Штурмует Желтый дом, – улыбнулся Игнат.

***

– Так, значит, покойный бывший начальник приходит к Вам с настойчивой просьбой перевезти души? 7 штук? – Клава отмыла чашки и поставила на чисто вытертый стол. Налила крепкий свежезаваренный чай.

– Угу. – Игнат, отмытый и выбритый, благодарно взял напиток.

– А новопреставленные соседи сверху выясняют свои отношения по ночам?

– Угу.

– Ну и что Вас в этой схеме смущает? У всех жизнь кипит. Радуйтесь.

– Ну… – задумался Игнат. – Это просто странно.

– Чего тут странного? Считайте, что у Вас способности открылись видеть немного больше, чем другие, вот и все.

– Я предпочел бы их закрыть.

– Ну, тогда выполните просьбу Кравина – они и закроются. Чего проще.

– Как??

– Отправьте души Виктора и его семьи. Может, они сами не могут перебраться, например.

– Да как я это сделаю?? Куда?

– Так спросите Кравина своего! Вы спрашивали?

Игнат недоуменно покачал головой.

– Ну тогда я Вас вообще не понимаю. Вы же не попытались в проблеме разобраться.

Игнат молчал, наблюдая, как Клава раскладывает по тарелкам пиццу, привезенную службой доставки.

– Госсподи, мне бы Ваши проблемы… – вздохнула Клава.

– У меня такое чувство, что Кравин обратился не по адресу. Ему бы к Вам. Вы бы легко справились. А я не ощущаю в себе такие таланты. Меня раздражает, что я кому-то что-то должен. Должен помогать.

– Ну, знаете… Иногда нас не спрашивают, чего мы хотим. Но если какая-то ситуация произошла именно с нами, значит, нам самим она и нужна… А у вас с начальником хорошие отношения были?

– Идеальные. Почему Вы спрашиваете?

– Ну я просто подумала, что, может, он пришел, чтобы дать Вам шанс что-то исправить, так сказать, совесть Вашу освободить. Но, видимо, нет. Не знаю, Вам виднее, почему он именно к Вам пришел. Потом поймете. – Они жевали пиццу и размышляли каждый о своем.

– Ну так Вы хотели, чтоб я Вам как-то помогла. Чем я могу помочь?

Игнат обалдело смотрел на Клаву.

– Так Вы уже мне помогаете…

– Я?

– Конечно. Раскладываете всё по полочкам. И на кухне, и в мозгах. Мне надо понять, как действовать дальше.