– Мам, ты сваришь мне манную кашу? Ну только без комочков….

Преодолевая жуткий страх, Игнат поднялся и, пройдя по коридору, вышел на балкон: оттуда было видно кухонное окно соседей сверху. Света в их квартире не было. Игнат медленно вернулся на свою табуретку.

– Ярослав, ты домашку по сольфеджио сделал? – спрашивал Виктор сына в полном мраке.

– Я не доделал еще.

– Сейчас кашу доешь – и сразу уроки делать! Никаких телефонов!

Игнат почувствовал, как мелкой дрожью затряслась его левая рука.

Что за чертовщина здесь творится? Он явственно слышит голоса людей, которых уже несколько дней нет в живых. И это точно не сон.

Он попытался успокоиться и проанализировать ситуацию, но единственный вывод, который выдавал сейчас мозг – нужно побежать в комнату и спрятаться под одеяло. Но он, взрослый мужик, не может позволить себе детские страхи. Надо выдохнуть и подумать, подумать…

Сверху донеслись негромкие звуки пианино. Ярик слабой рукой пытался наиграть какую-то мелодию, долго думал перед тем как нажать очередную клавишу, и мелодия затухала и рождалась заново.

Он вдруг понял. Это все нечестные деньги. 8 миллионов на одном счету, и еще на трех – суммы куда крупнее… Грязные деньги, и кто-то «сверху» решил, что Игнат, раздобывший их, достоин наказания. Всевидящее око, от него не утаишь ничего… Оно знает, как пару лет назад Игнат устроился на «испытательный срок» к Кравину. И работенка-то была плевая – нужно было звонить или писать сообщения людям из базы данных и убеждать их сообщить номера личных банковских карт и пароли к ним. Потом переводить с их счетов деньги на один из счетов Кравина – и всего-то. Быстро заслужив доверие, Игнат получил повышение. Теперь ему самому нужно было пополнять базу данных. Это было легко, пользуясь наработками с прежнего места службы – когда-то, совсем недавно, он был айтишником в одном из федеральных банков. А у Кравина зарплата молодого сотрудника была на порядок выше… По результатам успешной работы Игнат получил повышение до руководителя «офиса». У Кравина было много «офисов», и такой Игнат, конечно, был не один. Но далеко не каждый из игнатов мог раздобыть информацию из личных переписок граждан, прослушать телефонные разговоры с их родственниками и с помощью нейросети подделать их голоса так, что мать родная не отличала. Схемы, проведенные Игнатом, действовали в 100% случаев и не давали осечек.

После с блеском пройденного испытательного срока Кравин взял Игнашку под свое крыло, в «основной офис» – собственно, для этого его и переманивали из банка. Теперь можно было пользоваться старыми каналами и связями в банковской службе, чтобы вычислять наиболее «вкусных» жертв, и предлагать им схемы совсем другого уровня. Уважаемому клиенту предлагалось поиграть на бирже криптовалют, вкладывая кровные на протяжении нескольких месяцев. Специально для него создавался собственный «сайт» и предлагались условия, подогнанные под его жизнь, информация о которой трепетно собиралась заранее. Чтобы рыбка заглотила наживку получше, клиенту выплачивались первые проценты. Такой пассивный доход чрезвычайно радовал, и на радостях жертва вносила все большие и большие суммы. Через несколько внесенных миллионов однажды утром клиент почему-то не мог зайти в свой личный кабинет на сайте и озабоченно звонил в офис компании, где никто не брал трубку. Еще через несколько дней приходило медленное осознание, что больше он не уважаемый клиент, а обычный лох, ничем не отличающийся от «разведенной» на деньги бабки на лавочке. «Каждого человека можно прогнуть под собственные интересы, – говаривал Кравин. – Надо просто быть на шаг впереди. Быть умнее умного и хитрее хитрого».

Хорошие доходы компании Кравина приносили кредитозаемщики. И это были не только частные лица, обмотавшиеся кредитами с головы до ног, и готовые за погашение ипотеки продать душу дьяволу. Гораздо более привлекательными были целые конторы, обмануть службу безопасности которых еще нужно было потрудиться. Но Игнашка любил задачки «со звездочкой». Кравин был в восторге от его работы и ценил «талантливого мальчишку», стараясь держать где-то рядом. Иногда, чтобы сделать Инашке приятное, называл его при подчиненных своим «замом» и «маленьким братцем».

«Офисы» компании Кравина имелись во многих городах страны. Свое детище, свою империю Кравин выстраивал много лет. Это была не просто мошенническая шайка, а паучья сеть околозаконных, а если честно, откровенно воровских организаций, имеющих общие управление и «крышу». Крышу надо было кормить, и Кравин не мелочился в откатах. Все, кто имел с ним дела, всегда оставались довольны. За исключением «клиентов», конечно…

Да, периодически Кравину приходилось делиться выручкой с другими структурами, которые смотрели на дела «фирмы» сквозь пальцы и делали вид, что ничего не видят. В тот день, когда представители этой структуры пришли выяснить, почему положенный им процент в этом месяце не поступил, Кравин был уверен, что всё уже оплачено. С недоумением он набрал номер того, кто должен был перевести деньги, своей любимой правой руки – Игнашки. Но маленький братец уже поменял номер телефона. Он сидел в отеле с ноутом и любовался своими округлившимися банковскими счетами.

Заглянув в свои счета, Кравин, в свою очередь, с удивлением обнаружил, что некоторые из них опустели. Товарищи из смежных структур не стали ждать, когда Кравин разберется. Не особо располагая логикой, они были уверены, что тот решил их кинуть, и стали говорить всякие неприятные вещи. Но Кравин был тертый калач. Он позвал на помощь других своих товарищей. Тогда его первые друзья, которые считали себя единственными, обиделись и застрелили Кравина.

Игнашка не думал, что так получится. Он не хотел смерти наставника. Он просто хотел немного больше денег. Он ни в чем не виноват.

Каждый раз, думая о произошедшем, он пытался проанализировать, мог ли он предвидеть такой финал. И каждый раз, не слушая никакие аргументы, совесть упорно твердила: да мог, ну конечно, мог! Фантазия тут же дорисовывала картину, как парни в балаклавах врываются в кабинет Кравина, и тот в ужасе убегает к окну своей офисной «пальмы», но быстрая пуля его догоняет, и наставник медленно и живописно опускается на колени. Да, Игнат знает, что все было не так, но мозг упорно подбрасывал сцену, где Кравин долго и мучительно ползет по полу в луже крови и шепчет: «Игнашка… Убью…»

Парни в балаклавах тоже не были ни в чем виноваты, они просто хотели свой «законный» процент. И сумма-то была пустяковая – 8 миллионов, но Игнату, выросшему в трущобах Ленинского района, и она показалась не лишней. Так-то на какой-никакой кроссовер хватает…

Игнат стряхнул видение и ощутил почти физическую потребность избавиться от этих денег. Выкинуть? Нет, этого мало. Надо сделать что-то настолько чудовищно хорошее и благородное, что вышестоящие над человечеством организации умилятся и мгновенно даруют ему амнистию. Ничего более благородного, чем пожертвовать нечестные деньги другому существу голова Игната не придумывала.

Кому?

Игнат мысленно перебрал в уме знакомых из бедной жизни, но вовремя смекнул, что эти 8 миллионов станут для каждого из них роковыми. Вряд ли приближенные Кравина, которые сейчас разыскивают Игната, поймут, что это всего лишь акция благотворительности.

С другой стороны, его новых паспортных данных, счетов, телефонов и прочих документально-материальных привязок не знает никто – ни те, кто ЗА Кравина, ни те, кто ПРОТИВ. Соответственно, если скинуть деньги на любой частный счет, человек, которому он принадлежит, останется в безопасности и сырых от счастья штанах.

Игнат достал ноут и, зайдя в программу, набрал первые попавшиеся цифры счета адресата. Ввел сумму: 8 000 000. Пару секунд помедлил, но палец, который немного потряхивало от происходящего наверху, сам нажал кнопку «перевести». Игнашка с тоской представил, как его черный кроссовер уезжает в гараж к неизвестному лысому мужику, но почувствовал облегчение.