– Этот регион космоса не значится в наших картах как зона активности, – продолжила Лея. – Но структура сигнала слишком чёткая, чтобы быть природным феноменом. – продолжила Лея, стараясь говорить уверенно. – У сигнала чёткая структура. Я считаю, что его источник искусственного происхождения.

Её слова вызвали смешки у нескольких коллег.

– Искусственный источник? – переспросил один из инженеров, усмехнувшись. – Может, это Питер опять играет со своими радиопередатчиками?

– Ага, или решил напомнить всем, что у него скоро день рождения, – добавил другой, и комната разразилась смехом.

Лея почувствовала, как краснеет, но продолжила:

– Этот сигнал не может быть результатом человеческой деятельности. Я проверила данные несколько раз.

Хью поднял руку, чтобы прекратить смех.

– И что вы предлагаете? – спросил он, его голос звучал строго.

– Я хочу провести детальный анализ, – ответила Лея. – Проверить данные, возможно, получить разрешение на дополнительные исследования.

– И потратить на это наши ресурсы? – его тон был ледяным. – Мы уже видели подобные «находки», Грин. Большинство из них оказались помехами или остаточными сигналами старых спутников.

– Сэр, это не тот случай, – начала она, удерживая взгляд на графиках. – Да, моя работа заключается в анализе шумов от магнитных бурь и вспышек на Солнце, но этот сигнал не имеет ничего общего с этими явлениями. Он слишком упорядочен, слишком… систематичный.Лея почувствовала, как внутри всё закипает, но старалась сохранять спокойствие.

– Ты уже говорила так раньше. И каждый раз мы тратили время на анализ, а в итоге – ничего. Помехи, эхо от спутников, которые выловили ваши антенны, – он сделал паузу, чтобы подчеркнуть свои слова. – Почему на этот раз должно быть иначе?Хью фыркнул, его раздражение было почти осязаемым.

– Потому что это не просто случайный фоновый шум, который мы фиксируем. Я искала его сама, в свободное время, когда станция переключалась на ночной режим. И этот сигнал – он не из нашей системы. Он исходит из области, где не зарегистрировано ни одного объекта.Лея выпрямилась, её голос звучал твёрдо:

– Ты потратила свои личные часы на это? – он звучал скорее устало, чем раздражённо. – Грин, ты не можешь гоняться за призраками в своё удовольствие, когда у нас есть реальные задачи.Хью покачал головой, но его взгляд остановился на графике, который Лея вывела на экран.

– Но это и есть наша задача, – возразила Лея, её голос звучал громче, чем она ожидала. – Мы здесь, чтобы слушать Вселенную. И если там есть что-то, что хочет быть услышанным, разве мы не обязаны это изучить?

Хью поднял руку, жестом останавливая её. – Архивируй данные. Мы рассмотрим это позже. А пока возвращайся к своей работе, Грин. – произнёс он, затем повернулся к другим сотрудникам. – Продолжим.

Её сердце сжалось от разочарования. Слова Хью словно погасили её энтузиазм. Она молча собрала свои распечатки и покинула комнату. За её спиной продолжались обсуждения, как будто ничего важного не произошло.

Но Лея знала, что это не просто случайный шум. Этот сигнал был настоящим.

Лея вернулась в свою лабораторию, где царил привычный хаос. Металлический стол был завален распечатками отчетов и графиков. На экране всё ещё был график того самого сигнала, от которого у неё по спине бежали мурашки.

Она пыталась подавить разочарование, но каждое слово Хью отдавало в голове эхом. “Архивируй”, – словно приказ поставить точку на чём-то, что только начиналось.

Лея знала, что у неё не было ресурсов для полноценного анализа, но отказаться от этой загадки она просто не могла. У неё оставались часы после смены, тишина ночной станции, и её собственное упрямство.

Она уселась за терминал, пробежала глазами последние данные. Сигнал был слабым, но чётким, как далёкий отблеск маяка. Его структура выглядела слишком продуманной. Повторяющийся ритм, слегка меняющиеся частоты – это напоминало язык, который она не могла понять.

– Почему они не видят этого? – пробормотала она, записывая очередной временной интервал в журнал наблюдений.

Её пальцы быстро забегали по клавиатуре, вводя команды для анализа. Она искала что-то – шаблон, закономерность, способ понять, с чем имеет дело. В наушниках раздавались едва слышные вибрации сигнала. Они напоминали… сердцебиение.

Непривычный холодок пробежал по её телу. “Может быть, это просто совпадение”, – подумала Лея, но её сознание упорно тянуло её дальше. Она вспомнила, как в детстве ей нравилось разбирать музыку на ноты, искать скрытые мелодии, которые могли ускользнуть от остальных. Может, это тоже была мелодия? Только не для человеческих ушей.

Стук в дверь вырвал её из мыслей.

– Грин? – на пороге стоял Питер, механик станции. Его высокий, долговязый силуэт заполнил дверной проём. Он держал в руках кофейную кружку и выглядел так, словно забрёл сюда случайно. – Ты снова застряла в своих графиках?

Лея тяжело вздохнула, но промолчала. Пит был одним из немногих, кто относился к ней без насмешек, но он всё равно казался ей помехой, отвлекая её от действительно важного.

– Если хочешь остаться в здравом уме, тебе стоит делать перерывы. – Механик усмехнулся, почесав затылок.

– Ладно, Грин. Надеюсь, ты откопаешь что-то стоящее. Если понадобятся мои инструменты или… кофе, зови.

Он развернулся и ушёл, оставив Лее кружку кофе и странное ощущение, что он действительно хотел помочь. Но её мысли уже вернулись к сигналу.

Лея знала, что отступать нельзя. Она отправила данные на дополнительный анализ, а затем настроила оборудование на постоянный мониторинг. Она собиралась выяснить правду, чего бы это ей ни стоило.

Неожиданно экран её личного коммуникатора загорелся. Вибрация вырвала Лею из мыслей. Она нахмурилась – звонки здесь были редкостью. Она потянулась к устройству, взглянула на имя звонящего и замерла.

– Мама? – тихо пробормотала она.

На экране появилось лицо Эллы Грин. Это была женщина средних лет, с копной густых каштановых волос и добрыми глазами, которые, несмотря на усталость, светились теплотой.

– Лея, дорогая, наконец-то я тебя поймала! – голос матери звучал обрадованно, но с ноткой упрёка.

– А у меня такие новости, – голос матери звучал тепло, но Лея сразу почувствовала скрытый подтекст. – Ты помнишь рыженькую Надюшу, дочь соседки, ну ту что весной вышла замуж? Так они сыночка ждут. Ты представляешь, как Мария рада внукам?

Лея стиснула зубы, но старалась улыбнуться:

– Это замечательно, мама. Я рада за них.

– Вот бы и мне увидеть своих внуков, – продолжила мать с мягким вздохом.

– Мам… – начала Лея, чувствуя, как разговор снова сворачивает в привычное русло.

– Ладно, ладно, я понимаю. Ты работаешь. Но как ты сама? Ты выглядишь уставшей.

– Всё нормально, просто много задач, – ответила Лея, стараясь уйти от темы.

– Ты хоть питаешься нормально? Или опять сидишь на сухариках?

– Мам, это называется рацион для космических станций, – попыталась пошутить Лея.

– Конечно. Но ты понимаешь, что работа – это ещё не всё? Ты там хоть с кем-то общаешься?

Лея почувствовала, как раздражение начинает нарастать.

– Мам, сейчас не самое подходящее время.

Мать замолчала на мгновение, а затем мягко сказала:

– Лея, я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Ты сама видишь, эта работа делает тебя несчастной.

– Это не так, – твёрдо ответила Лея, чувствуя, что разговор нужно завершать.

Элла наклонилась ближе к камере, внимательно глядя на дочь.

– Ты выглядишь уставшей, – заметила она. – Снова работаешь ночами?

Лея вздохнула, но старалась не показывать раздражения.

– Ты же знаешь, как это бывает. Особенно здесь, на станции.

Мать тяжело вздохнула, но улыбка не исчезла с её лица.

– Ты вся в отца. Он тоже мог работать сутками, забывая поесть. – Она сделала паузу, затем мягко добавила: – Он бы гордился тобой, знаешь?