Она действительно затаилась в кустах, не сразу разобрав от волнения, что это обычные колючки. Шапка с нее сразу же слетела, потихоньку превращалась в лохмотья одолженная корабельным юнгой куртка. Мало этого, колючки впивались ей в спину, в плечи, царапали руки, цеплялись за волосы. Однако самым главным и неприятным было то, что сквозь густую плотную зелень она не видела, не могла видеть происходящее на улице. Слышала только выстрелы да звон клинков.

Не в силах пребывать в неведении, она с трудом выбралась из кустарника и поискала глазами Кейто. Сначала взгляд ее упал на кровь на мостовой; потом она обратила внимание на то, что улица совершенно пуста, если не считать тех, кто сражается. Все жители при звуках первого же выстрела попрятались по домам: в подобных случаях лучше и безопаснее не высовываться.

А вот и Кейто: двое здоровенных мужчин ринулись на него в атаку. Не долго думая, она бросилась на одного из них, присела на корточки, схватила за сапог. Тот в недоумении обернулся, едва не упал, а выпрямившись, собрался накинуться на Фиби, но получил удар шпагой Кейто в правую руку. Он повернулся к ней, и она увидела его глаза — темные, горящие, смотревшие куда-то сквозь нее. Он ничего не произнес, но она все поняла и ринулась туда, откуда пришла, — в порт.

Однако кто-то безжалостно схватил ее за волосы и потащил, больно заломив руку за спину. Она невольно вскрикнула.

Внезапно бой прекратился. Наступила мертвая тишина.

Кейто опустил шпагу. Уолтер Стрикленд замер на месте с приподнятым клинком.

Брайан Морс еще сильнее нажал ей на руку, и она снова вскрикнула, глаза ее наполнились слезами.

— Ну-ну, — сказал он насмешливо, — не печальтесь. Пожалейте-ка лучше своего муженька. — С неприкрытым торжеством он взглянул на Кейто: — Бросьте вашу шпагу, милорд. — Он говорил мягко, даже вкрадчиво: видно было, получал удовольствие от создавшейся ситуации. Правой рукой он вытащил из ножен кинжал, приставил к горлу Фиби. — Бросьте шпагу! — повторил он, обращаясь к Кейто. — И вы тоже, Стрикленд.

Кейто по-прежнему пристально смотрел на Фиби и на Брайана, причем так холодно и задумчиво, словно размышляя о чем-то весьма далеком от тех обстоятельств, в которых они оказались.

— Ты глупец, Брайан, — сказал он вдруг неторопливо и чуть удивленно. — Отъявленный глупец. И у меня не осталось к тебе никаких чувств. Как и к твоей матери. Никаких обязательств.

Последнее слово он вроде бы не договорил. Во всяком случае, что-то яркое мелькнуло в воздухе — это Кейто сделал молниеносный, какой-то немыслимый выпад, и кинжал вылетел из руки Брайана. Однако левой рукой он успел схватить Фиби за горло. Она рванулась, ударила его локтем в живот, а когда он ослабил хватку, вцепилась зубами ему в руку, а затем, чуть не упав на землю, сумела отскочить в сторону.

Кейто оттолкнул ее еще дальше, и тогда она, не удержавшись на ногах, рухнула на колени.

Стрикленд в это время продолжал отбивать атаки остальных. Кейто вступил в схватку с Брайаном, которому, впрочем, нельзя было отказать ни в смелости, ни в умении. Маркиз дрался молча, в нем бушевала холодная ярость, в душе не осталось места для жалости, угрызений, воспоминаний. Человек, покусившийся на жизнь Фиби, должен умереть.

Поднимаясь с колен, Фиби заметила блестящий предмет, валявшийся в мелкой водосточной канаве. Кинжал Брайана! Она подняла его и, подобравшись к одному из мужчин, окруживших Стрикленда — кажется, это был тот могучий бородач, — зажмурив глаза, ударила его куда-то пониже плеча и почувствовала, как клинок, пропоров одежду, входит в упругую и мягкую плоть.

С жутким проклятием тот выронил шпагу, а Фиби, отпрыгнув от него и оставив кинжал в его теле, подняла обеими руками его оружие. Все эти действия не помешали ей отметить, что Стрикленд испытал явное облегчение, а Кейто же сумел прижать Брайана к стене дома, но тот продолжал отчаянно отбиваться.

Брайан знал, что Кейто искуснее владеет холодным оружием, чем он сам, и потому громко призывал на помощь своих соратников, но те из них, кто еще не был ранен, оставались глухи к его призывам. И тогда, в очередной раз поймав взгляд темных непроницаемых глаз отчима, он осознал, что пришел его конец. Ни тени жалости или прощения он в них не прочел.

Шпага Кейто вошла в его тело, как нож в масло, и он вздохнул почти с облегчением. Слава Богу, все кончено. Брайан упал на одно колено, потом замертво рухнул на землю.

Нападавшие на Стрикленда бандиты, увидев, что Брайан повержен, пустились наутек, почти комически жестикулируя и бросив раненых дружков на милость победителя.

Глаза невидимых зрителей — чье присутствие все равно ощущалось — продолжали наблюдать за полем сражения, за тем, как Кейто подошел к распростертому на камнях, неподвижному телу Брайана.

— Он мертв? — спросила Фиби дрожащим голосом, все еще сжимая обеими руками огромную шпагу.

— Кажется, нет, — ответил лорд Гренвилл, вкладывая в ножны свое окровавленное оружие и бросая на нее мимолетный одобрительный взгляд.

Удовлетворенно кивнув после осмотра шеи Фиби, которой грозил кинжал Брайана, он взял из ее рук шпагу и кинул к ногам одного из раненых. Потом оглядел обоих и повернулся к Стрикленду:

— Все в порядке?

— В общем, да. Если не считать, что я по-прежнему кое-чего не понимаю. — Он повернулся к Фиби, которая все еще стояла возле Брайана, не зная, что делать, и расплылся в улыбке. — Если не ошибаюсь, вашей светлости весьма повезло с супругой?

— Нужно уходить отсюда, — ответил на это Кейто и окликнул Фиби: — Идем!

Она медленно подошла к нему, спросила, указывая на Брайана:

— Вы оставите его здесь?

— Я не стану его убивать, — сказал он, — если уже не сделал этого. Пора уходить, — повторил он. — Скоро весь город сбежится сюда и будет показывать на нас пальцами.

Он слегка подтолкнул Фиби.

— А все-таки, — спросил его Стрикленд, вкладывая кинжал в ножны и с неприкрытым восхищением глядя на Фиби, — кто эта женщина? Вы не шутили?

— Клянусь, моя жена. Не верите?

Словно в подтверждение своих слов, он вытащил очередную колючку, застрявшую в ее волосах.

— Нет, — откровенно признался Стрикленд. — Эта одежда…

— Я ее верну, — объяснила Фиби. — Пришлось одолжить за гинею. И кажется, соверен в придачу.

— Довольно дорого за такую рвань, — проворчал Кейто с видимым неодобрением.

Фиби резанули по сердцу его слова. Почему он говорит о такой ерунде, да еще недовольным тоном? Неужели не понимает или не хочет понять главного, что толкало ее на все эти поступки и что определяется одним коротким словом «любовь»? Нет, она не требует благодарности. Но хотя бы один добрый взгляд, одно ласковое слово! Ничего этого не было и в помине. Да, разумеется, он спас ее, когда Брайан уже готов был пронзить кинжалом ее горло, но спасал он не любимую женщину, а жену, продолжательницу рода, и потом, когда все благополучно окончилось, ничем не выразил радости. Окинул ее все тем же холодным взглядом и отвернулся. Отвернулся от нее…

Впрочем, правила хорошего тона, по-видимому, взяли верх, и Кейто решил представить ее своему сподвижнику.

— Леди Гренвилл. Уолтер Стрикленд, — произнес он с подобающим церемонным жестом.

— Рада познакомиться с вами, сэр, — пробормотала Фиби и добавила с некоторым вызовом: — Извините за не совсем подходящий туалет.

— О, вы сослужили нам добрую службу, леди Гренвилл, — с поклоном сказал Стрикленд. — Я восхищаюсь вами.

Ну, что стоило Кейто хотя бы сейчас поддержать его похвалу? Однако он промолчал. Все трое зашагали к набережной и, подойдя туда, увидели, что разгрузка корабля уже закончилась, суматоха улеглась; матросы, по-видимому, были отпущены в город.

— Надо поговорить с капитаном о предстоящем отъезде, Стрикленд, — бросил Кейто. — Если его нет на судне, он наверняка сидит в таверне «Чайка». Думаю, в этом городе вам сейчас уже никто не угрожает.

— Пожалуй, — согласился Стрикленд.

— Мне бы пройти в каюту, — сказала Фиби.