Победно улыбаясь, Ник заносит самолётик за спину и даёт мне последний шанс. Скрепя зубами от злости, я соглашаюсь на его авантюру, но только потому, что не хочу проблем. Если бы я только знал…

Разрезая воздух, бумажный Боинг пролетает через класс и приземляется на аэродроме «Парта Эмили». Кто бы мог подумать, что единственный пассажир – жалкое подобие мистера Симпсона – окажется самым настоящим эксгибиционистом! Брезгливо сморщившись, Эмили осторожно берёт самолётик и переворачивает его крыльями вниз.

– И это всё? – удивляется Ник. – Нарисуй ещё!

– Может, не надо? Эмили ясно дала понять, что ей всё равно.

– Не время давать заднюю. Оторви ещё листок, – командует он.

Пока мистер Симпсон занят графиками, как самый прилежный ученик, Ник тихо складывает ещё один самолётик и передаёт его мне. Чистый от носа до хвоста Боинг даже страшно взять в руки, не говоря уже о том, чтобы запустить в раздражённую Эмили. Она не похожа на злюку, но… говорят, в тихом омуте черти водятся. Если самолётиками её внимание не привлечь, то что это, если не бесполезная трата бумаги?

– Ну же!

Я запускаю второй самолётик за секунду до того, как перед моим носом пролетает первый. Как-то несправедливо, что перед Эмили затормозил белоснежный Боинг, а передо мной – готовый вспыхнуть под пристальным взглядом учителя Конкорд. Мы с Ником не успеваем обрадоваться нашей маленькой победе, как мистер Симпсон уже заглядывает в наши тетради.

– Майк, Эмили, – удивлённо добавляет он, обернувшись. Нику не хватает всего мгновения, чтобы столкнуть самолётик с портретом на пол. – Чем вы занимаетесь?

– Ничем, – отвечаю я, сглатывая.

– Ни-чем?

– Угу.

Поднеся самолётик к глазам и заметив то, что, я надеялся, он никогда не заметит, мистер Симпсон непонимающе глядит на меня поверх очков. Вы промахнулись, думаю я, надеясь, что он чудом прочитает мои мысли и посмотрит на Ника. Но чуда не происходит, и только двадцать пар ушей сдерживают его от красноречивой триады, целиком и полностью предназначенной мне и моей мазне.

– Я… люблю рисовать, – ужасное оправдание огромным причиндалам на лбу мистера Симпсона, но всё же лучше, чем ничего.

– Не похоже, что ты нарисовал это от большой любви.

– А это и не он, – встревает Ник. Я мысленно умоляю его не делать глупостей, но, видимо, Нику до экстрасенса как мне до отличника. – Это Эмили.

– Э-ми-ли? – протягивает мистер Симпсон, переводя взгляд. Ещё немного, и он запищит от злости, как старый чайник. – Не ожидал от вас этого, мисс Смит. С меня хватит. Вы оба, покиньте кабинет сейчас же!

Эмили вспыхивает раньше, чем дверь успевает захлопнуться. К её счастью и моему сожалению, мистер Симпсон вручил ей изрисованный самолётик, а в её руках даже бумажный Конкорд может стать орудием убийства. Побагровев от злости, она комкает самолётик и швыряет мне в ноги. Ну и где Ник, который утверждал, что всё под контролем?

– У меня просто нет слов! – гудит Эмили. – У меня просто, блин, нет слов, чтобы описать, как я вас двоих ненавижу! Ладно твой сосед, он хотя бы выглядит как идиот, но ты? Я думала, ты выше этих глупых шуток!

Я? Выше глупых шуток? Если она и вправду была такого мнения, то мне вдвойне жаль, что всё так вышло. Вот только моя жалость, наверное, последнее, что ей сейчас нужно. Когда Эмили ловко собирает волосы в хвост, бросает свой галстук на пол и сжимает кулаки, мне кажется, что она вот-вот ринется в бой. Даже не верится, что всего за минуту из неразговорчивой новенькой она превратилась в ходячий мясокомбинат. Но вместо того, чтобы наброситься на меня, она подходит к фонтанчику и делает несколько коротких глотков.

У меня есть пара секунд, в лучшем случае минута, чтобы смыться. Но почему-то я продолжаю стоять, как вкопанный, посреди коридора и наблюдать за Эмили. Может, потому что здравый смысл подсказывает, что я заслужил её гнев? А может, потому что все её выходки показались мне до боли знакомыми?

Я тут же одёргиваю себя. Если бы в Эмили действительно была хоть частичка Роуз, она бы никогда не сказала «ненавижу». Но почему тогда слова, сказанные совершенно чужим человеком, так резанули слух? И почему моё сердце забилось вдвое быстрее? Ник бы назвал это совпадением или обыкновенным чувством стыда, но мне кажется, дело в чём-то другом. Не без опаски разглядывая Эмили, я пытаюсь угадать в ней Роуз, но, когда она выпрямляется и бросает на меня очередной злой взгляд, понимаю: я ошибся. А ещё влип.

– Нужно вернуться, – говорит она и решительно заходит в класс. Но сурового «нет» мистера Симпсона, на удивление, хватает, чтобы ненадолго умерить её пыл.

Набравшись немного смелости, я начинаю:

– Не бери на свой счёт. Вообще-то он редко злится, просто сегодня…

– Дело в тебе, – отрезает Эмили. – Почему ты дал своему другу соврать?

– Он хотел помочь.

– Что?

– Помочь, говорю, хотел, – ещё тише повторяю я. – Мне.

Хорошая помощь, ничего не скажешь. Особенно теперь, когда Эмили готова стереть меня в порошок. Надо было бежать, пока была возможность. Чего я ожидал? Что она улыбнётся, погладит меня по голове и назовёт «хорошим мальчиком»? Да по одному её выражению лица было понятно, что беды не миновать. И почему-то я сомневаюсь, что ей уже полегчало. Если бы я только мог ей всё объяснить!..

– Зачем вы вообще это затеяли? – не унимается она. – Зачем были нужны все эти игрушки, если в итоге вы всё равно подставили меня?

– Я…

– О, я догадалась! Вам просто нечем заняться, и вы решили найти себе козла отпущения, а тут такой шанс, новенькая! Так вот знайте: я могу за себя постоять. И если мне на парту прилетит ещё хоть один самолётик, то я лично затолкаю его тебе в…

– Я понял, понял. Извини, – говорю я, вскинув руки.

Вывалив на меня свое негодование, Эмили, как настоящий палач, наблюдает, как я всё это выдержу. Я отворачиваюсь от неё с невыносимой тяжестью на сердце и абсолютной пустотой в голове. Если она хотела размять мне мозги, у неё определённо получилось. Жаль, что она не рассчитала силу. Поджав губы, я бросаю всякие попытки защититься – не потому что это бесполезно, а потому что это неправильно. Я обидел Эмили, причём самым глупым образом. А ещё я болван, раз ищу себе оправдание.

Каролина

Эл останавливает диктофон и переводит взгляд на меня. Мы отпустили Майка домой ещё час назад, но я настояла на том, чтобы переслушать его показания. Я невольно задумываюсь: чего я могу не знать о собственном сыне? Номер мистера Симпсона всё ещё хранится в моём телефоне, как и изрисованный бумажный самолётик на дне шкатулки воспоминаний. Пока всё сходится. Но где же ложь?

Молча протягивая мне кофе, Эл повторно воспроизводит запись и останавливает, когда мистер Симпсон просит Майка и Эмили выйти в коридор. Я заставляю себя вслушиваться в каждое слово, хотя единственное, что меня сейчас беспокоит, – это излишняя забота Эла. Он знает, что я не спала. Он знает, что я не откажусь.

Он знает, что я всё ещё люблю его.

– Если верить Майку, Эмили была импульсивной, – резюмирует он.

– Так и было, – соглашаюсь я.

– Ночью в её крови обнаружили алкоголь.

– К чему ты клонишь?

Эл нагибается через стол и смотрит мне прямо в глаза.

– Если она и вправду была такой неуравновешенной, какой её описывает Майк, то в состоянии алкогольного опьянения она могла вытворить что угодно.

– Но она не могла спрыгнуть, – упираюсь я.

Эл садится на место и пожимает плечами.

– Факты говорят об обратном. Дело будет закрыто сегодня вечером.

– Эмили не самоубийца, – повторяю я.