Теперь осталось ждать подтверждения или опровержения о дворянстве Алтуфьевых. Единственное я перевел поручика Алтуфьева в Ветеранский полк, которым по-прежнему командовал полковник Константинов.

*

Ветеранский полк, подойдя к Выборгу, начал не спеша занимать все дороги и тропинки. Не спеша, потому что одного полка для окружения даже такого небольшого города, как Выборг всё равно маловато.

С другой стороны Ветеранский полк, когда только начал создаваться был вполовину меньше. Сейчас же значительно перерос размер полка, постепенно вырастая до размера бригады.

Впрочем, основная цель была перекрыть подходы к Выборгу. С чем полк и справился. К тому же полку была придана Егерская рота. А вот егеря наоборот, следили за тем, чтобы никто не мог проникнуть в крепость. Ну и заодно вели дальнюю разведку. Вдруг Карл найдет войск для поддержки.

А потом всё закончилось быстро и просто. Когда выпал снег и погода установилась окончательно снежная. К Выборгу на санях подъехала отдельная мортирная рота. Раньше стреляли полковые пушки, не предназначенные для разрушения крепостей. Мортиры же стреляли всего один день, на второй с началом первых выстрелов крепость выкинула белый флаг.

Солдаты радовались. Всё-таки зимовать в тёплом доме лучше, чем в сараюшке в лесу.

Так закончился один из этапов Северной войны. Самое удачное то, что датчане оттянули на себя шведскую армию. Мы же сражались с гарнизонами крепостей и городов. В результате нарвского поражения не случилось.

В устье Невы стал закладывать город. Ну как город, не Санкт-Петербург конечно. Напротив крепости Ниеншанц, заложили верфь, лесопилки, сушилки. Всё для строительства балтийского флота. Крепость я сносить не стал, заменит Петропавловскую. Правда Ниеншанц находилась выше по течению. Там где когда-то возможно будет Большеохтинский мост.

Единственное что я не утерпел и заложил, как в параллельном мире Невский проспект. Пока конечно, это была широкая дорога среди леса. Дорога эта упиралась в большой остров на стрелке, которого Василий Дмитриевич Корчмин установил артиллерийские батареи. С тех пор этот остров стал зваться Васильевским.

Правда, я до сих пор не определился с названием. Точно не Санкт-Петербург. Может просто перевести со шведского Ниеншанц, ведь значит Невская крепость. Точно знаю, что создавать из этого балтийского городка столицу я не намерен. В конце концов, ведь есть уже большие города Рига и Ревель (Таллин). Кто-то скажет, но ведь это… А вот тут я не соглашусь. Создавать федерацию и национальные окраины я не намерен.

Что мы знаем по истории. Куда делись народы меря, чудь, весь, мурома? Они растворились в русских или наоборот русские растворились в этих народах. Мы привыкли считать, так как принято. Но если заглянуть в архивы, то окажется не всё так просто.

Знаю одно, пока правлю сам и детям буду завещать, чтоб не смели, в едином Русском Царстве придумывать разные республики.

Тем более этими землями сейчас владели шведы, до этого немцы, крестоносцы, а когда-то жители этой местности понимали русских и верили в славянских богов. И каждая новая власть переписывала историю. Значит, не будем создавать трудности потомкам.

И вот мне пришлось отложить, самые важные и неотложные дела. И заняться делами семейными. Настоящий Государь не делит дела на важные и неважные. Второстепенное дело сегодня, завтра может оказаться самым наиважнейшим.

Так и мне пришлось, помня о других делах. Об экономике, производстве, дворянах и крестьянах. Всё-таки срочно искать своим детям вторую половину.

Пока я возился с Ильёй, не заметил, как подросли другие дети. И вот уже Марии, второй по возрасту, восемнадцать лет. Сейчас для девушки это предел. Но за ней третий сын Семен. Ему уже шестнадцать. И всех срочно надо женить и выдавать замуж. Проблема в том, что желательно, чтоб все шли по порядку. Пока не женился первый. Вторая не может выйти замуж.

Конечно можно через церковь, через патриарха получить разрешение. Тем более что очень уж строго запрета на порядок нет.

Ну ладно с Ильёй я сам виноват, слишком демократично подошел к обустройству его семейной жизни. Но Маше и Сене сам найду.

Мелькнула мысль, что Марию желательно выдать за европейских государей. А Семёна можно и на русской дворянке. Но это планы, желательно не загоняться себя в жёсткие рамки.

Пока я размышлял над самыми сложными вопросами в жизни семьи, прибыл курьер из Орловской губернии. Привез бумаги, в которых было точно указано. Двойного толкования не допускалось. Совершенно точно Арефий Григорьевич Алтуфьев указом Ивана Васильевича записан в городовые дворяне. Его сын Никодим Арефьевич так же был дворянином. Дальше Анисим Никодимович оставался дворянином. Более того его дети Иван Анисимович и Варвара Анисимовна тоже указаны и конечно дворянами.

В приложение к этим документам шла записка. В которой указывалось, что в Орловском Приказе был пожар. Все документы спасли. Но многие из них оказались в случайных местах. Потому и сразу не нашли.

С этими документами я и пошел к милой супруге Агафье.

— Ну вот, матушка Государыня. Избранница нашего Ильи действительно дворянка. Что теперь делать будем? Пусть женятся или другую поищем?

— А сам как думаешь?

— Что ж, ты матушка на вопрос вопросом отвечаешь?

— Забыл, как мы поженились? Меня увидел и никого не спрашивал.

— Так-то так. Но я тогда один был. Не у кого мне спрашивать было. А у Ильи отец с матерью есть.

— Вот именно есть. Что ж мы для сына супругу верную не воспитаем. Она сейчас у меня под присмотром. А поженятся, всё равно из взгляда не отпущу.

— С такой стороны я не смотрел. Ну что ж готов Варю к замужеству. А я за Ильёй гонца пошлю, пусть возвращается.

*

Впервые в этой войне состоялась морская битва.

Корабли эскадры адмирала Мурманцева, выйдя из Рижского залива, прошли Моонзундский архипелаг, повернули направо, на восток.

Задача была не трудной, пройти Финский залив, проверить устье Невы. Шведских кораблей по маршруту не предполагалось. Во всяком случае, с берега их давно не видели. Поэтому появившиеся вдалеке паруса, адмирал принял за русские корабли. Но подзорная труба из Венеции быстро развеяла эту иллюзию.

По количеству кораблей силы были равны. Вот только у шведов все корабли были линейные, а в эскадре Мурманцева половина фрегатов, остальные шнявы и флейты.

Избежать боя было невозможно по двум причинам. Противники заметили друг друга. К тому же дул умеренный западный ветер. То есть попутный для русских кораблей, нес на шведские корабли.

Андрею Ивановичу, предстояло быстро разработать стратегию боя. К тому же ветер с умеренного усилился до свежего. То есть русские корабли, могли просто промчаться мимо. Если бы не рядом находящийся Ревель (Таллин), куда по видимому и шли шведские парусники.

Шведы попытались встать в линию. Но при боковом ветре строй ломался.

Русская эскадра мчалась в середину этого, начинавшегося разваливаться строя. Казалось бы, русские самоубийцы, потому что линия пусть рассыпающаяся, но ещё была. А попасть в середину этой линии означало попасть под выстрел всех кораблей.

Но Андрей Иванович знал больше. Он знал, когда увеличится или стихнет ветер. Когда поменяет направление. Сейчас ветер усиливался, и надо было использовать то небольшое преимущество.

Не доходя на расстояние выстрела русская эскадра, повернула налево. Тем самым направляя свой удар на последние корабли линии. Шведы не выдержали, выстрелили. Расстояние было предельно, может быть и попали бы. Но волнение сыграло злую шутку, волна отошла, корабли качнуло, и ядра нырнули в пучину Финского залива.

Тут русские корабли использовали свой шанс. Тоже не идеально, качало всех одинаково. Но русские подошли ближе, и стреляло по одному гораздо больше. Шведский корабль, стоявший последним в линии, потерял бизань мачту, которая треснула и навалилась на грот мачту. К тому же часть ядер попала на пушечную палубу. Один корабль из битвы выбыл.