–Малыша разбудил…– chk chk – запел я, и в этот момент, когда взял его лицо в руку, засунул пистолет ему в рот и выстрелил – Boom.

–Даниэль—закричала его мать, когда его тело со грохотом  упало на пол.

–Он же сделал.. сделал то, что вы… что вы сказали— всхлипывал его отец, обнимая голову своего сына и присаживаясь на алый пол. Я, встав во весь рост, отдав револьвер Самуэлю, вышел из квартиры. Парни последовали за мной.

–Он совершил суицид ввиду разбитого сердца— бросил я через плечо, одновременно протирая лицо и руки платком. Сел в машину и, открыв окно, пригрозил Самуэлю, сняв маску:– Перевоспитай своих парней.

–Да.

Я завёл машину и вернулся обратно в сторону дома. По пути снег перестал падать. Я позвонил Эмину и спросил, как там малая.

–К ней пришла её подруга, переживала за неё

–Хорошо.

Открыв все окна салона, я впустил холод в себя. Я чувствовал себя измотанным после порыва ярости. Легко убил его. Он бы не выдержал моих пыток, да такая тряпка и вовсе не заслуживала их.

Через  полчаса я добрался до дома. Дорога заняла больше времени, так как я не спешил, наслаждаясь зимней ночью. Когда я припарковал машину , я заметил мотоцикл Yamaha. Вероятно, он принадлежит подруге моей сестры. Какая дура в зиму будет кататься на байке? Вероятность разбиться насмерть выше любого. Если она сдохнет, малая сново заплачет, а мёртвых нельзя ни пытать ни убивать.

Выдохнув и усмирив пыл, я открыл дверь.

Передо мной в чёрной куртке стояла кудрявая девушка с хвостиком и большими чёрными  глазами. Снова эти тёплые глаза встретились с моими, когда я был поглощен холодом.

Снова. Эти. Тёплые.Глаза.

Она.

Кого я принял за свою марихуану и ошибку.

Рена.

Глава 5

Улыбка

Передо мной возвысился высокий парень  с чёрными, слегка растрёпанными волосами и лёгкой щетиной, в тёмном худи. Его холодный, изучающий взгляд скользил по мне с ног до головы. На миг, его взгляд показался мне знакомым.

–Не собираешься впускать?– спросил он. Его голос, странным образом, тоже показался мне знакомым. Я молча отступила в сторону, позволяя ему пройти. Он направился к Зиале, тут же обнял её и нежно провёл рукой по её волосам.

–Я…пожалуй, пойду— пробормотала я, не желая смотреть на их тёплую сцену. Это напоминало мне, о моей семье и какой одинокой я осталась. Моя семья разлетелась по кускам: родители пропали без вести, брат, оставил меня одну и ушёл к жене. До сих пор он ни разу не позвонил мне, не смотря на то, что меня выпустили с больницы, точнее сбежала с больницы. Я должна была скорее подать заявление в полицию и найти отца с матерью.  Я не оставлю их. Если брат отказался от них, то я— никогда.

–Но ты же на байке, на улице уже лёд и скользко, и форма у тебя совсем не тёплая— запротестовала Зиаля, высвободившись от объятий брата, который скрестил руки на груди, и смотрел на меня с лёгким высокомерием.

–Не переживай Зиаля, я наберу когда доберусь—мягко уверила я её. Я уже собиралась выйти за дверь, как вдруг кто—то схватил меня за руку и мягко, бережно потянул назад. Хват не был грубым или сильным. скорее всего оно было ласковым. Слишком ласковым для брата моей лучшей подруги. Я  часто забывала его имя. Многие девушки нашего факультета бегали за ним, ожидая хоть взгляда от него. Я же эти надежды не разделяла, он был слишком недостижим для меня, чтобы надеяться на что—то.

Отведя меня от двери и хлопком закрывая дверь, он сказал приказным тоном:

–Тебе завтра всё равно сюда возвращаться – он смотрел мне в глаза, не отпуская руку, мне было не по себе. Но похоже его это не заботило.– Останься.

–Томиан прав— промямлила Зиаля с улыбкой, положив руку на плечо брата. Наконец, он так же бережно отпустил мою руку.

Томиан. Его зовут Томиан. Того парня, который заступился за меня, тоже так звали. То как он уставился на меня, когда увидел у порога. Мотоцикл, который я каждый день видела в ТТ – в их гараже. Его чёрные густые брови, его чёрные глаза, где даже можно было увидеть своё отражение, его голос. Даже его рука, такая холодная рука. Будто тепло было недостижимо для него, как и он для меня.

Встряхнув себя, я решила не делать поспешных выводов. Я должна была убедиться, являлся ли человек который стрелял в меня, угрожал мне, моим первым крашем, к тому же братом моей лучшей и единственной подруги.

–Если вы не против…– ответила я, уступая. Томиан лишь усмехнулся и молча направился на второй этаж, а Зиаля с широкой улыбкой, потащила меня за собой.

Мы вошли в её комнату, а Томиан скрылся за дверью своей спальни.

Дом был в стиле Old money, с роскошной, строгой элегантностью. Я знала здесь лишь её комнату и комнату, где мы обычно слушали музыку и готовились к экзаменам.

Иногда я хотела покатать её на моей Ямахе, но её брат не разрешал ей, мол это опасно. Она предпочитала машины, так как у них их было много. Когда мы сели на противоположные белые пуфы, она внезапно спросила:

–О Даниэле ничего не слышно?– её светлые голубые глаза опухли. Когда я не смогла до неё дозвониться, я не сдержалась и приехала к ней. Оказалось её брат сломал её телефон в бешенстве, а она плакала не из—за оскорблений, а потому что брат был в бешенстве.

–Не знаю— соврала я. Я видела его прямой эфир, после чего он погиб. Новости словно ветер достигали всех источников, якобы он совершил суицид. Но ей об этом знать было не обязательно.

–Ладно, я принесу тебе одежду— сказала она, похлопав себя по коленям и вышла.

Я подошла к окну и вгляделась в уличную метель. Такие зимние вечера были для меня наполнены теплом: мы всей семьёй собирались вместе за чашками горячего кофе и фильмами. Я закрыла глаза, надеясь вновь ощутить их присутствие.

В моём воображении вспыхнули образы:

Дина и Мегги спорят на кухне, чья очередь мыть посуду. Брат рассказывает какие—то факты. Мама и папа уютно устроились в креслах, а я – посередине, окружённая их заботой, с чашечкой кофе, и широкой улыбкой. Папа, обняв меня, шепчет, что я его маленькая принцесса, а мама тут же забирает меня к себе, называя ангелочком, целует в щёки, в лоб, и нежно нашёптывая, как сильно она меня любит и дорожит мной.

 Мегги шутливо возмущалась, заявляя, что она старшая и любима больше, чем я. Дина в свою очередь, дразнит её, говоря, что родители подобрали её возле мусорного бака. Все смеются, а я, наблюдая за ними, дорожила этим моментом. Стараясь никогда не забыть их голоса, смех, лица…

–Рена, ты плачешь?– я не слышала, как Зиаля зашла, она положила руку мне на плечо. Не осознавая, по моему лицу текли слёзы. Медленно, словно потухшая свеча. Я чувствовала, как моя душа горит в агонии. Словно мне перекрыли воздух. Словно мои лёгкие не хотят принимать кислород. Словно я разочарована во всём мире, в этом жестоком подлинном мире, где счастье отказалось от меня.

Зиаля крепко прижала меня к себе, говоря какие—то утешительные слова, которые не доходили до меня. Её голос был таким далёким, объятия казались лишь притворством, хотя я знала, что она искренне за меня переживает. Но в эти дни мне всё казалось фальшивыми.

–Малая! – раздался голос Томиана

–Я принесу тебе попить— сказала Зиаля, сжав губы, и ушла. Тем временем, опустошенная, с глубоким выдохом, я принялась переодеваться, повернувшись лицом к окну.

–Малая!– дверь резко распахнулась. В отражении окна, я увидела Томиана. Он сразу отвернулся, начал чесать затылок. Как ни странно, я не реагировала. Ни сил, ни реакций не было,чтобы реагировать на что—то. Во мне отключили некий аппарат .

–Дверь закрывать не учили?– видимо, его это смутило,  я с трудом выдавила смешок.

–На вид такой дерзкий, но увидев девушку лишь в майке, постеснялся?– натянув на себя пижаму я обернулась. На нём была лишь тёмная майка, от чего были видны его мускулы, результат упорных тренировок.

–Брат, я сейчас подошла бы— появилась Зиаля со стаканом воды, глазея то на меня, то на брата она тихо засмеялась.

–Начало великой любви, прямо как в дорамах— она поставила стакан на тумбочку рядом с дверью.