–Зайди ко мне, малая— он не обратил внимания на её слова, как и я. Зная подругу, она любила сравнивать свою жизнь с дорамами. А я должна была убедиться в своих домыслах, поэтому спросила, когда она закрыла дверь и переоделась в ночную пижаму.

–Откуда это роскошь, если твой брат – спецназ?– вопрос прозвучал глупо, но должен быть эффективным

–А? Откуда ты знаешь, что мой брат – спецназ? Я никому не говорила, или у вас..

–Нет— резко оборвала я её – помнишь я говорила про Капитана, который в меня стрелял?

–Омг, Томиан?

–Да

Она закрыла рот руками.

–Он знает, что ты знаешь его лицо?

–Нет, пока что, и ты не говори ему – попросила я её, когда она направилась к двери.

–Без проблем, ты ложись, гигант меня звал.

Она удалилась с комнаты, а я легла на её кровать, только потом почувствовала всю измотанность и повалилась в глубокий сон.

На следующее утро я проснулась раньше, чтобы успеть приготовить завтрак. Я не стала переодеваться, особняк был и так тёплым. Взглянув в окно на лестницах, была восхищена этим видом. Белые сугробы, накрыли всё зелёное большое поле, где играла хаски. Подняв голову на крышу, заметила ледяные сосульки. Раньше мы ели их, словно что— то вкусное. Я не хотела сново погружаться в мысли, поэтому быстро спустилась на кухню, где к моему удивлению был Томиан.  Он был одет в синюю спортивную одежду поверх белой майки. Волосы неряшливо растрёпанны, в отличие от вчерашнего дня, был побрит. Он наливал себе воду когда я зашла.

–Должна была проснуться раньше меня— он проронил это, не посмотрев на меня.

–Не знала, что ты так рано просыпаешь..– не успела я закончить, он с яростью швырнул стакан с водой на пол перед мной, со словами:

– Кто тебе разрешал говорить со мной неформально, а?– По инстинкту я должна была отпрянуть назад, но к своему удивлению не реагировала даже на это.

Посмотрев на разбитый стакан, он провёл руки по волосам и приказал:

–Хорошенько тут приберись, не хочу чтобы Зиаля пострадала из—за твоей неаккуратности.

–Моей?—переспросила я, сделав к нему шаг. Острые осколки внедрились в мою кожу, отчего мне стала лучше, физическая боль всегда помогала оглушать душевную— Капитан 2— го ранга 7— ого спец отряда. Я же говорила, я ни за что не перепутаю эти глаза— процедила я сквозь зубы, таращась прямо ему в глаза. Потом он ко мне приблизился, я подумала, что вот сейчас почувствую физическую боль, но он не перестаёт удивлять.

–Я всё ждал, когда ты это скажешь— его голос был тихим, но каким—то торжественным. Он наклонился, и обнял меня за талию, нежно прижимая к себе. Я попыталась отстраниться, но он был крепче, сильнее. Аккуратно, словно я была хрупким фарфоровым изделием, он поднял меня на руки. Я невольно обвила его шею, ощущая его дыхание совсем близко. Он был серьёзен, как тогда, в гараже. Только теперь так близко, что я чувствовала его запах— древесный одеколон с нотками кедра и сандала. Щёки вспыхнули от смущения. Он тем временем не смотрел на меня, уверенно шагал в сторону гостиной, осторожно опуская меня на софу.

–Я промою твои раны. Сиди тихо— сказал он, кивнув на мои ноги. Я заметила, как шла кровь маленькой струйкой, и испачкала ткань. Я чувствовала себя пустой, сломанной, как многие персонажи моих любимых аниме. Но они находили силы бороться…Смогу ли я? Я даже не знаю код от флеш—карты, которую мне передал отец. Глубоко выдохнув я хотела сесть, но вернулся Томиан, с аптечкой.

–Сказал сидеть тихо, слов не понимаешь?– на его руках были медицинские перчатки. Сев рядом, он положил мои ноги на свои. Даже через одежду я чувствовала его холод. Я наблюдала за ним подобно новому открытию человечества. Я не понимала его, грубый но одновременно и ласковый. Открыв аптечку,  смочил стерильный тампон спиртом.

–Будет покалывать— предупредил он.  Он осторожно обрабатывал кожу вокруг ран, всячески стараясь избегать само повреждение. Его движения были  мягкими, аккуратными, уверенными, будто он делал это много раз. Его свободная рука покоилась на моей стопе, от его холода у меня прошёл холодок по коже. Он не поднимал на меня взгляда. Он окончил стерилизацию вокруг ран, и выбросил окровавленный тампон на пакет. Смочил стерильную салфетку спиртом, и потом начал вытаскивать первый осколок. Было больно, началось жжение, я увидела как софа сново испачкалась кровью, но его это не волновало. Он заглянул мне в глаза, когда заметил, что я не крикнула, или не ахнула от боли, сново начиная обрабатывать рану.

–Выпусти— прошептал он, я вопросительно приподняла бровь— тебе больно, я знаю. Не прячь это внутри, мелкая. Тебе больно— позволь себе ощутить эту боль, дай ей выйти.

Не надо быть сильной. Иногда сила – заключается в принятии своей уязвимости. Боль— это часть нашей человечности, но не позволяй ей целиком захватить тебя. Если хочешь быть сильной— помни: настоящая сила не в том, чтобы сдерживаться, а в том, чтобы двигаться вперёд, мелкая.

Его слова задели меня. Глубоко. Я молча смотрела на него. Мои глаза наполнились слезами. Как бы я не хотела сдержать их, его слова пронзили меня, мою душу насквозь. Я почувствовала как что—то внутри меня, окончательно сломалось . Я начала дрожать, из меня вырвался тихий всхлип, а слёзы медленно покатились по щеке.

Он вытащил очередной осколок, а я сидела и плакала жадно проглатывая воздух. Он больше ничего не говорил, тихо слушал мой плач, мне стало стыдно от своей беспомощности. Я не была из тех, кто выставлял из себя жертву, или плакал по простой причине. Потеря близких меня изменило, не знаю в какую сторону, но изменило.  Со временем, за каждой вытянутым осколком, я немного успокоилась, по крайней мере, перестала дрожать. Томиан нанёс мазь тонким слоем и аккуратно перевязал рану.

Закончив и выбросив кровавые ваты и салфетки, он встал, положив подушку под мою ногу.

–Спасибо— тихо я поблагодарила его, когда он скрылся из ввиду.

Вытерев лицо, я опустила ноги на пол и почувствовала резкую боль, морщась. Зачем  я так опрометчиво поступила? Как мне теперь в универ ходить? А завтра начнётся зимняя сессия.

–Знаешь, собаки слушаются лучше, чем ты— появился Томиан, заставив меня обратно ложиться на софу.

–Это у них в породе— ответила я, завязывая волосы в хвостик.

–А в твоей породе бесить меня?– с лёгкой улыбкой спросил он, усаживаясь рядом. Я хотела заявить ему, что не швырнул бы он стакан, этого не случилось бы. Но он не принуждал меня наступать на осколки. Виновата я сама, а говорить грубо – проявлять неблагодарность.

В ответ я лишь пожала плечами.

– Можешь сегодня не ходить на пары, Зиаля тоже не пойдёт.

–Завтра начнётся зимняя сессия, мы обязаны там быть.

–Зиаля вот— вот проснётся, я приготовлю завтрак— он хотел было встать, но я остановила его, лёгким касанием запястья.

–Прости, прибавила тебе хлопот— он улыбнулся и, неожиданно, погладил меня по голове.

–У тебя не такая уж плохая порода— с улыбкой он покинул большую гостиную. За ним побежали овчарка и хаски, весело лая.

Я закрыла глаза, пытаясь отвлечься от боли в ноге. Как ни кстати, откуда— то появилась овчарка и укусила меня за больную ногу. Я взвизгнула от неожиданности и боли. Пёс  никак не оторвался от меня, до того момента как пришёл его хозяин. Томиан поднял овчарку и бросил его на пол, собака с гневом лаяла на него. Томиан бросил взгляд на повязку, которая сново начала пропитываться кровью. Выругавшись и проведя рукой по волосам, достал что—то из пояса.

Пистолет. Казалось, он никогда не расстаётся с ним.  С ужасом я поняла, что он собирался сделать.

–Томиан!– выкрикнула я, осознавая, что это первый раз, когда я произнесла его имя вслух, да и перед ним. Но было поздно. Пуля вонзилась в овчарку. Она издала глухой, жалобный визг. На другой стороне, сидя на лапах, хаски лаяла на хозяина.

–Наверх!– приказал Томиан, и хаски послушно побежала по лестницам. На верхних лестницах стояла только проснувшаяся Зиаля, с расширенными глазами.