Кратко описал сложившуюся ситуацию своим новым знакомым.

– Конечно, – понимающе закивал Афанасьев. – Вряд ли доктор Остерман настолько глуп, чтобы оставлять после себя улики. Если что-то и осталось после пожара, он увёз это подальше от Курганово, в надёжное место.

– И оставить Клара? – усомнился Шелли.

– А при чём тут Клара?

– Клара, – вздохнул с неподдельной печалью Афанасьев. – Чудесная милая девушка. Насколько хорошо вы успели узнать её?

Успел, но вот не нахожу её ни милой, ни чудесной. Лицемерная лживая манипуляторша. Как она ловко юлила, уходя от вопросов. Говорить об этом очарованному девицей профессору я не стал, потому что ожидал, что тот встанет на её защиту, но он меня удивил:

– Клара опасна, – неожиданно произнёс Афанасьев. – И для себя самой, и для окружающих.

– В каком плане?

– Вы же читали дневники Белорецкого?

– Конечно. Сколько раз можно повторять?

– Значит, вы знаете, что Клара – вештица?

Белорецкий и о таком писал.

– Хотите сказать, что Клара на самом деле ведьма?

– Не ведма, – вставил Шелли, наклоняясь вперёд. Он уткнулся локтями в колени и переплёл между собой длиннющие жутковатые пальцы. – Мутант.

Честно, я пытался сдержать смех. Но после всех событий минувшего дня, это было уже едва ли возможно. И в этом безумном диком доме, полном крыс-людоедов, трупов и загадок, я расхохотался посреди ночи так громко, что даже воя волков на короткое время не стало слышно в нашей забаррикадированной гостиной.

– Мутант? – повторил я. – Доктор, вы это серьёзно?.. Профессор?

Но они, оказывается, совершенно не шутили.

– Раз вы читали дневник Мишеля, – сказал Афанасьев, – то должны помнить, что он рассказывал о вештицах. Это люди, которые приобрели колдовской дар в силу инородного вмешательства.

– Инвазивное… ве… вед… тык, – Шелли ткнул себе пальцем в руку, изображая иглу шприца, введённую в вену, – Золотой сила. – И он взмахнул рукой, точно фокусник из уличного балагана, сотворивший заклинание.

– Что?

– Про Золотую силу вы слышать?

– Её изучал граф Ферзен. Якобы источник находится в Великом лесу. Это какое-то… явление природы?

– Ископаемое! – воскликнул Афанасьев так громко и восторженно, точно ждал этого весь вечер. – Понимаете, Демид Иванович, магия – это не вспышка – взрыв – и кролик появляется из шляпы. Магия существует на самом деле. Она живая, настоящая, её можно потрогать руками.

– И это называться Золотая сила, – добавил Шелли. – Aurea potentia на языке мёртвых. А на языке Исток… о… я бы желать это произносить правильно, но даже бояться, – он наклонился ещё ближе, почти впритык к моему лицу, – кто знать, что случиться, если ошибаться? Кто знать, как сильно оскорбить это боги?

– Язык Истока? Боги? Доктор, вы о чём?

На самом деле хотелось спросить, в своём ли он уме.

– Мы здесь, в Великолесье, почти так же близки к боги, как дома, – и он расплылся в широкой полоумной улыбке. – Вы напугаться, детектив?

– Чего я должен напугаться?

– Боги.

– Я не верю в богов.

– Даже в Создателя?

– Даже в Аберу-Окиа.

– Зря, – прошептал с наслаждением серийного убийцы, что четвертует свою жертву, Шелли. – Вы поверить во всё, детектив, если послушать нас.

Он откинулся на спинку кресла, созерцая меня с каким-то триумфальным превосходством.

– Господин Давыдов, – произнёс Шелли неожиданно чётко и даже чисто, – если вы хотите найти доктор Остерман, то должны найти Клара. А чтобы найти Клара, вы должны поверить в чудовищ-щ-щ. В мутант!

– И для этого, Демид Иванович, – добавил Афанасьев, – предлагаю вам отправиться вместе с нами в Новый Белград. Вы должны увидеть всё своими глазами, чтобы поверить.

– Но вы же хотели найти Клару, – напомнил я. – И помочь ей.

– Думаю, теперь Клару стоит искать там, где будет её отец.

– А где же он будет?

Афанасьев нахмурился ещё сильнее.

– Если я правильно всё понимаю, то где-то в Новом Белграде в местах, куда не так легко попасть.

– Это где же?

– В императорском дворце, например. Точно в высшем обществе, куда вхож граф Ферзен.

Они знают куда больше, чем говорят, и мне придётся довериться им. На время. Выезжаю в столицу.

Ничего не понимаю пока что, но догадок много.

Пришло письмо на имя К. Остерман. Если она куда и отправится, так это к своему другу в Новый Белград, что подтверждает теорию Афанасьева. Я оставляю Курганово на местного сыскаря, передал ему дела и велел Смирнову связаться с Волковым.

Медлить больше нельзя. У Остерман почти два дня форы.

Что ж… раз цель у нас с Афанасьевым одна – найти Густава Остермана и его дочь – значит, есть смысл объединить усилия.

Всё слишком удачно совпало. Подозрительно удачно.

Выезжаем в Златоборск.

Несколько дней спустя

Я свободна!