– Ян, где ты? – прозвучал голос воспитателя.

– Он здесь, Николай Владимирович.

– Да, этот урод снова дерется, Николай Владимирович.

– И кусается, Николай Владимирович. Посмотрите, какой след остался.

Пробираясь сквозь стаю оголтелых волчат, воспитатель-педагог, работающий в приюте для сирот, подошел к Яну, который стоял в центре.

– Ян, ну е-мое, ты выглядишь… Как обычно, – после этой фразы Николай Владимирович улыбнулся своей самой теплой улыбкой. – Пойдем, дорогой, к тебе кое-кто приехал.

– Кто приехал к этому уроду?

– К нему никто никогда не приезжал же.

– А ко мне когда приедут?

– Мальчики, хватит ругаться, – Николай Владимирович взял Яна за плечи и повел в сторону зала, в котором проходили встречи с гостями.

Отойдя от места, где только что была драка пятеро против одного, оставив там немного своей крови и стервятников с их недоуменными лицами, Ян спросил у Николая Владимирович:

– Николай Владимирович, зачем вы им сказали, что кто-то ко мне приехал? Они же теперь еще больше будут надо мной издеваться. Все знают, что ко мне никто никогда не приезжал.

– Дорогой мой, к тебе приехали два хороших человека. Они очень хотят познакомиться с тобой. Сначала мы тебя умоем, а потом уже покажем им. Будь хорошим мальчиком. Запоминай, мужчину зовут Александр Александрович, а женщину…

Вкус пресной еды во рту. Звон подносов, столовых приборов и гул бессмысленной болтовни вокруг.

В хаосе школьной столовой Ян ощущал себя сильно некомфортно. Он сидел за столом, без особого энтузиазма ковыряясь в еде, а его взгляд исподлобья был прикован к морю незнакомых лиц, которые, казалось, сливались в одно большое размытое пятно.

Призраки сиротских дней в приюте не отпускали его, постоянно напоминая, что вокруг – враги, готовые в любой момент начать насмехаться над ним. Это чувство обрубало на корню все попытки наладить связи в этом новом мире.

Он рассеянно помешивал борщ в тарелке и загадывал желание, чтобы этот день поскорее закончился.

Да пошли они все нахер, малыш! Нам никто не нужен. Нам и вдвоем хорошо.

Внезапно в его тарелку прилетел неопознанный объект и расплескал содержимое во все стороны, в том числе и на самого Яна. Задорный и злобный смех захватил небольшой закуток столовой. Дети, сидевшие там, зыркали на растерянного и залитого супом Яна и корчились от смеха. Их было четверо.

– Видели? Я с первого раза попал!

– У тебя есть еще монетки? Я тоже хочу попробовать!

Второй летящий в сторону Яна предмет, который оказался пятирублевой монетой, угодил ему прямо в лоб. Это попадание одновременно повышало и громкость хохота задир, и уровень злости Яна.

Одно твое слово, малыш и я повыбиваю им зубы.

Ян вскочил и уже был готов накинуться на своих обидчиков, которые, очевидно, только этого и ждали, как внезапно, из ниоткуда, появился он.

– Эй, петушары, вы чего раскудахтались?

Детский голос, которым были произнесены эти слова, звучал не по годам дерзким, но в то же время веселым и добродушным.

– Грязный, присоединяйся! Смотри, как весело, – пацан, который чуть ранее радостно говорил, что ему удалось попасть в цель с первого раза, взял в ладонь еще одну монету и сразу кинул ею в Яна.

Судя по траектории полета, она тоже летела прямиком ему в голову. Обычно, когда ты оказываешься перед лицом опасности, то стараешься спрятаться или как минимум увернуться от приближающейся угрозы, но Ян настолько привык к любым ударам судьбы, что даже не планировал моргать в момент, когда монета неумолимо приближалась к его лицу.

Когда до столкновения оставались считанные мгновения, на пути монеты возникла рука мальчика, которого назвали Грязным. Он поймал монетку прямо возле лица Яна и сжал в кулаке.

– Слушайте сюда, петушки, – произнес он и вытянул сжатую в кулак руку в сторону веселящихся детей. Грязный был слишком высокого для своего возраста роста и крепкого телосложения, с широкими плечами. – Если вы так любите веселиться, то давайте поиграем. Я сейчас раскрою ладонь, и если там будет “орел”, то вы извиняетесь перед ним, – он указал жестом на Яна. – А если “решка”, то я сначала разбиваю ваши веселые ебальнички, а потом вы все равно извиняетесь перед ним.

– Грязный, ты чего? – непонимающе спросил испуганный пацан, который еще недавно держался за живот от приступов смеха.

– Ничего. Это мой друг, поняли? – Грязный повернулся в сторону опешившего Яна и по-дружески подмигнул ему. Тем самым он словно говорил: “Смотри, сейчас будет весело”. Его голубые глаза излучали тепло, а улыбка была такой доброжелательной, что Ян, сам того не желая, улыбнулся ему в ответ. – Так вы поняли или нет?

– Поняли. Извини, мы не знали, что это твой друг, – сказал пацан и виновато опустил взгляд в пол.

– Ничего, бывает, – Грязный расслабил вытянутую руку и положил монету в карман. – Ну и чего вы встали как вкопанные? Сдристнули отсюда быстро!

Компания из четырех испуганных пацанов резко вскочила со своих мест и быстро удалилась в сторону выхода, оставив на столе наполовину съеденные обеды.

Ян продолжил стоять, глядя в сторону убегающих обидчиков. Он был в шоке от произошедшего. Не из-за того, что кто-то выводил его на драку, к этому он как раз всегда был готов, а из-за того, что кто-то решил за него заступиться.

– Привет! Меня зовут Саша. Саша Грязнов. Но все называют меня просто Грязный, – голос Саши был таким же дружелюбным, как и его улыбка. Он не задумываясь сел за соседний с Яном стул… – Ты чего стоишь? Садись, в ногах правды нет… А тебя как зовут?

Ян сел.

– Привет. Ян.

– А фамилия?

– Филин. Меня зовут Ян Филин, – Яну все еще непривычно было называть эту фамилию своей, поэтому ему требовалось больше времени, чем обычно необходимо людям, вспоминающим свою фамилию.

– Вау! А твой папа случайно не милиционер Александр Филин, которого недавно по телевизору показывали?

– Наверное. Да, это он.

– Вау! Круто! Мне родители не разрешают смотреть новости, но я иногда тайком посматриваю. Я видел, как твой папа поймал тех преступников и потом давал интервью. Круто, наверное, иметь такого папашу.

После этой фразы Саша мечтательно задумался, глядя куда-то вверх. Яну показалось странным мечтать о том, чтобы твой отец был милиционером, но он решил этого не говорить, все-таки это единственный ребенок за последние несколько лет, который захотел с ним просто познакомиться, а не задирать. К тому же, тогда он еще не знал, что это лишь капля в море всех странностей, из которых состоит в Грязный.

Все время, которое Саша провел в своих фантазиях, он держал в руке ложку с супом, про которую, видимо, забыл, так и не донеся ее до рта. Но, тем не менее, она приближалась к своей цели. Просто очень медленно. В кульминационный момент, когда стыковка была уже неизбежной, что-то пошло не по плану. Алюминиевый корпус ложки стукнулся о поверхность губы из-за чего расплескалось все ее содержимое.

– Мдааа, – протянул Саша глядя на свою белую футболку, на которой теперь красовалось большое красное пятно от борща. – Если честно, Грязным меня называют не из-за фамилии, а из-за этого.

– Видимо, у тебя говорящая фамилия.

После этих слов Саша посмотрел на Яна горящими глазами и спустя несколько секунд залился громким смехом. В первое мгновение Яну стало неловко. Он не привык приковывать к себе внимание, а сейчас на них смотрели все дети, сидевшие рядом. Но спустя какое-то время, глядя на то, как хохочет Грязный, он не удержался и захохотал сам. Он уже и не помнил, когда в последний раз смеялся. Это было настолько давно, что он даже подумал, что это первый смех в его жизни.

– Говорящая… – все смеялся и повторял Грязный. – Говорящая…

Сладкий и одурманивающий вкус виски с колой на языке. Ощущение эйфории смешивалось с приторными нотами навязчивой музыки.

Яна и Грязного окружало скопление веселящихся и громко разговаривающих тел, которые заполонили уютную и вместительную квартиру их друга Корейца. В ней, как и всегда, было много красивых и успешных людей. В тот вечер, как обычно, все собрались без особого повода.