— В смысле? Я думал, что нравлюсь тебе?

— Нравишься…

— А че тогда выеживаешься?

Эля опешила. Не зная, что сказать, она молча пялилась на Диму, хлопая глазами. Ей бы понять, что ничего хорошего ждать не стоит, но внутри словно что-то сковало, она не смела даже пикнуть.

— Ты что, девственница?! — выпалил Дима. — Я целок не люблю. Не хочу возиться с их тараканами.

— Да нет… — пролепетала Эля. — Просто у меня месячные.

Дима повертел головой, вглядываясь в темноту за окном автомобиля. Повернувшись, он снова заулыбался. Он взял Элю за подбородок правой рукой и большим пальцем провел по губам.

— Ладно, тогда просто сделай мне приятно.

На улице пошел снег. Он блестел в свете уличных фонарей, от чего казалось, что он сыпется прямо из лампы, а не с неба. Белый автомобиль простоял на парковке совсем недолго. Потом он медленно тронулся, когда двое пересели с заднего места вперед. Но на следующий вечер, машина снова приедет сюда, как и в прошлый раз, и в позапрошлый, и все останется неизменно, кроме одного: нескончаемо сменявшихся пассажирок авто.

6

Эвелина стояла у каминной полки, взяв центральный снимок, она задумчиво на него посмотрела. Матвей улыбался широкой открытой улыбкой. Он недавно вернулся из Сочи. Довольный собой и жизнью, загорелый, он смотрелся чужеродно на фоне жены, дочери и падчерицы. Те бледные и как будто немного понурые, с серьезными лицами глядели в камеру. Будто бы они только и делали, что сидели дома и ждали, когда глава семейства вернется из нескончаемого путешествия.

Эвелина решительно отогнула скрепки на рамке, сняла подложку и вынула фото. Сложив его пополам, она спрятала эту фотографию в ящик книжного стеллажа. Потом прошла на кухню и принялась варить кофе.

— До возьми же ты трубку… — сердито прошептала она, глядя в окно. Наконец в телефоне раздался щелчок. — Алексей, привет. Слушай, Леш, ну я не могу себе простить, что отпустила тебя. Элька без тебя скатится. Прошу просто подтянуть перед экзаменом у Слепченко… Сколько ты хочешь? А в чем тогда? Что ты говоришь такое? Какое перевести? Куда?! Об этом не может быть и речи!

Эвелина обернулась вокруг себя и замерла. Эля стояла в дверях кухни и молча смотрела на мать.

— Я поняла тебя, — сказала Эвелина в телефон. — Но ты еще подумай.

— Что он сказал? — уставшим голосом спросила Эля.

— Что ты безнадежная! — процедила сквозь зубы мать. — А я скажу, что ты неблагодарная свинья! Я что, многого от тебя прошу? Всего-то учиться нормально. — Она сделала ударение на последнем слове. — Имей в виду, если ты принесешь долги, не сможешь пересдать, ты вылетишь из дома в том, на что себе заработала! И поедешь жить к своему папаше и его любовнице!

Эвелина демонстративно развернулась к кухонным шкафам. Взяв белую кружку, она достала из зеркального шкафчика бутылку коньяка.

— Куда делся виски? Опять что ли выжрал? Сил моих нет… — Она плеснула в кофе приличную порцию спиртного. — Что один, что второй! Никакой разницы! Запомни, Эля, мужики приходят и уходят, а работа остается, но, чтобы она у тебя была, надо учиться!

Эвелина развернулась, и снова открыла было рот, но так и замерла. Она увидела, что была на кухне совсем одна.

~~~

Эля успела закрыть дверь к себе в комнату до того, как мать крикнула ей вдогонку еще что-то злостное.

Она улеглась на кровать и уставилась в стену, поклеенную в обои с большими красными цветами, закрыла глаза и почти заснула, но звонок в дверь внизу заставил очнуться. Через пару минут на пороге комнаты возникла Катька.

— Привет.

— Привет… — опешила Эля. — А почему ты в очках?

Танька сняла солнцезащитные очки. Эля в изумлении открыла рот. Под левым глазом у Катьки чернел синяк.

— Да вот так… — Она вскинула руками, пройдя в комнату. — Я пришла извиниться, что забанила тебя, просто у меня плохо шли дела. Из-за отчисления, с родителями поругалась, ну ты в курсе.

— А синяк-то откуда?

— Ну я жила у парня одного. Мы поругались.

Эля внимательно посмотрела на подружку. Та, как и хотела, перекрасилась в блондинку, но корни начали отрастать, отчего с этим синяком и такой прической она выглядела совсем непривлекательно.

Катя прошла в комнату и села в компьютерное кресло. Пару часов она сидела и рассказывала о самостоятельной жизни. Эля молча слушала, хлопая глазами. Потом они собрались и поехали в торговый центр, посидели там в кафе. Перед тем как поехать домой, Эля купила краску для волос.

Дома Эля снова спряталась у себя в комнате. Через сорок минут волосы Эли из светло-серых стали белесыми. Она взяла телефон, чтобы сделать фото, смахнула заставку и обмерла от страха.

~~~

С самого утра шел легкий снежок, который тут же таял на асфальте. Карина стряхнула капельки воды с кожаных перчаток, перед тем как открыть дверь в подъезд, постучала каблуками сбить слякоть с сапог.

Когда она вошла в квартиру, то услышала звук работающей стиральной машины, а Алексей мыл посуду.

— Ты опять дома? Ты что ли отказался от репетиторства? — сказала Карина громко и нарочито небрежно. Накануне они снова поругались, она чувствовала себя прегадко и потому хорохорилась.

Алексей обернулся и окинул ее взглядом.

— Здороваться по-прежнему необязательно, да? Ладно… Нет, больше я к ним не езжу, уже две недели. Ты не заметила? Зачем прикидываешься?

— Нет, не заметила. — Карина налила в кружку кипятка и насыпала в нее чайную ложку быстрорастворимого кофе. — Что случилось?

— Нашли получше, — помедлив, ответил Алексей.

— Как на яхте-то покатались?

Он только покачал головой. Кинув что-то вроде, что уже и не помнит, он ушел в гостиную. Карина отломила четверть плитки шоколада и пошла следом. Встав в проеме она в прихлебку пригубила из кружки.

— Мне сегодня тетка звонила. Бабуля из Питера умерла, — буднично сообщила она. — Оставила мне свою двушку.

Алексей, сидевший на диване, убрал пульт от телевизора в сторонку.

— Не знаю выразить соболезнования или поздравить?

Карина ухмыльнулась. Она прошла к креслу, стоявшему напротив дивана, и устроилась на подлокотнике.

— Вот что, Леша. В эту пятницу я улетаю туда, завещание послушать, квартиру посмотреть. — Она шумно выдохнула и уставилась в сторону. — Да, ей-богу, это куда сложнее, чем я представляла. — Голос ее дрогнул, она снова отпила.

— Что «это»? — настороженно спросил Алексей, словно догадавшись о чем-то.

Карина думала с минуту, а может, решалась.

— Я подаю на развод. — Она по-прежнему смотрела в сторону и потому не видела лица мужа. — Делить нам особо нечего, разве что квартиру. Но да мне есть теперь, где жить. Если несложно, дай мне на ремонт, сколько там понадобится, а больше я ничего не хочу.

Переведя взгляд на Алексея, Карина обнаружила, что он смотрит прямо на нее. Выражение его лица напугало ее, таким диким и яростным оно показалось. Вдобавок, он напрягся всем телом, будто готов был вот-вот вскочить с места и кинуться к ней.

— Что вдруг?

— Да какая разница?

— Разница?! — повысил голос Алексей. — Разница?! Я имею право знать. Шестнадцать лет дают мне на это право!

Его злость взбудоражила Карину. Она с грохотом поставила кружку на стеклянный журнальный столик.

— Ну что ты смотришь, что? Не люблю я тебя больше, понятно? Не хочу! Я с тобой уже давно из женщины превратилась в… Я не знаю даже, в какую-то тушу! Меня достало твое безразличие.

— Что ты такое говоришь?! — вскинул к голове руки Алексей.

— Что слышишь! Тебе всегда было похуй на меня! Тебе казалось, наверное, что ты думаешь обо мне? Вот Кариночка просит то, просит это, на вот тебе, как ты хочешь. Ты думал, ты такой славный, что умеешь не спорить со мной. Что мои чувства так важны для тебя, потому ты согласный такой. Да черта с два! Ты всегда на самом деле думал о себе! О своем спокойствии! Вот чтобы сидеть ровно, и чтобы ничто, и никто тебя не колыхали! — От избытка эмоций Карина вскочила с кресла. — Я задыхаюсь с тобой, я с тобой как в болоте живу.