Я не хотела разводиться. Для меня развод- синоним смерти. Свидетельство о разводе лежит в документах вместе со свидетельством о смерти мамы. Я не хотела войны в отношениях после. Ни холодной, ни горячей. Знала, что с «войны» живой и здоровой не вернусь.
Я только раз видала рукопашный,
Раз- наяву и сотни раз – во сне,
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне. (Юлия Друнина).
Но какая-то невысказанная ярость притаилась внутри и искала выхода. Меня спасла моя сестра. Мы часто к ней ездили с мужем. Когда я ей написала, что муж ушел к другой, я не переживала нисколько. Перечислила просто факты: уехал в Крым, давно хотел, обещал, когда устроится, вызвать нас с дочкой. Устроился, жил на работе. Потом стал писать, что привык жить один и ничего менять не хочет. А потом, когда я купила билет и собралась к нему ехать, написал про другую женщину. Сестра ответила на все это голосовым сообщением с таким художественным матом, прямо заслушаешься! Прокатилась по мужу по полной да с чувством! Я отправила мужу ее голосовое, в конце концов, ему же адресовано! Но фактически это было и мое, запоздалое! Хотя в тот момент я чувственно ничего не испытывала, ни злости, ни тем более гнева. Мне нужно было это услышать. Я поняла, почему. Сначала я должна была провести с собой «чистку», ведь меня крутило не от светлых эмоций! И в благодарность за «генеральную уборку» получила бонус. Я давно знаю, что праведного гнева не бывает. Никаких сцен по поводу его ухода не устраивала. Не орала и не возмущалась. Я не стала «ведьмой от горя».
Классно, когда ты можешь проиграть свой психологический зажим или увидеть его со стороны, в фильме, в другом человеке, и увидеть так, как тебе в глубине твоего естества хотелось бы. Пусть даже это неправильно с точки зрения высокой морали. Я не умею гневаться, материться. Но когда услышала тираду сестры в адрес мужа, мне стало легче. Не из-за чувства женской солидарности. Я как будто виртуально вышла из маленького психологического кризиса. Конечно, есть женщины, которые орут, возмущаются, устраивают сцены. Наверно, им так легче, когда они выплескивают наружу свои негативные эмоции. Правда, легче в первый момент. Потом приходится платить своим здоровьем. Я не умею так. Я ухожу внутрь. Понятно, что результат все равно одинаковый: я тоже плачу своим здоровьем. Поэтому я и назвала голосовое сообщение сестры спасением для себя. В том смысле, что я так же могла бы себя повести. Что я такая же. И, как ребенок, удовлетворивший свою обиду, шагнула дальше.
Слава разводу! Пошла работа над собой. Целое психологическое исследование! Когда бы я еще обратила на себя внимание?!Всю жизнь я была сначала соратником, сотрудником, потом- просто женой Н. А сейчас пережила разнообразные переосмысления, переоценки себя как личности, женщины. Конечно, рвать пришлось по- живому, «приросла»!
Очень помогло присутствие 16-летней дочери рядом. Я прямо физически ощущала, что не могу исказить ее чувственный мир, не могу сместить ее моральные ценности в сторону обиды и осуждения отца. А так хотелось « женской солидарности»!
Хочу написать еще об одном интересном моменте в психологическом исследовании себя. Вначале, когда я сильно переживала, по утрам просыпалась с застывшей горестной маской на лице. Как у собаки-водолаза, будто пальцем кто-то поднял брови ко лбу, а уголки губ опущены вниз. Как раз в это время читала книгу Дины Рубиной «Синдром Петрушки». Опять помощь! Оказывается, могут рождаться люди с застывшим выражением смеха на лице, и это передается по наследству! А у меня был, похоже, синдром Пьеро! Разумеется, я не захотела передавать его по наследству. Предстояла увлекательная работа над своим чувственным миром.
Чтобы сдвигать себя с места, даже на миллиметр, нужны усилия. Усилия вознаграждаются неожиданными сюрпризами. И снится мне сон…
Сначала я будто со стороны вижу мужа. Он бежит к железнодорожным путям. Сошел с автобуса и бежит-бежит по направлению к железнодорожному вокзалу. Но не через мост, а прямо по путям. К подходящему поезду. А я как будто знаю все, что дальше произойдет и тихонько хихикаю. И- точно: он торопится к поезду, но падает руками на рельсы. Поезд проезжает, у мужа немного поврежден палец на руке, видна кровь. Сесть на поезд ему не удалось, он возвращается домой. Первая его встречает младшая дочка, перевязывает ему руку. Потом я вижу толстые доски, которые лежат на земле возле дома. Они лежат неплотно, между ними- просветы. И мы с мужем начинаем танцевать на этих досках. Ни разу не сбиваемся, не путаемся в просветах, не сходим. Танцуем вальс. В реальной жизни муж не умеет танцевать. Я смотрю ему в лицо, в глаза, открыто, радостно, и говорю без всякой «задней» мысли: «Как здорово, что Она научила тебя танцевать!» И просыпаюсь с улыбкой. Пусть не в реальности, а во сне пока, подсознание (учитывая какую-то проделанную работу по изменению себя в лучшую сторону) освободило меня от гнетущей тяжести комплекса неполноценности, который закономерно вскрыла эта ситуация, и оставило надолго чувство легкости и великодушия. Мой чувственный мир его (это чувство) запомнил. Разум запоминает информацию, чувственный мир- состояние. Теперь у меня появился «маячок». Шторм продолжался, мой корабль еще долго кидало в разные стороны, но уже горел свет маяка.
Следующий важный момент. Два года назад увидела в своем телефоне видео про древнюю башню, которая прямо вот сейчас обрушилась. Оказалось, это была башня Андрея Первозванного, которого муж очень чтил. Через несколько дней мы с подружками играли в психологическую игру. На первой же карточке, выпавшей мне, было написано: «Ваш любимый умер». Понятно, что он «умер» для меня чисто психологически. Все пьедесталы, на них я водружала мужа, не были надежной основой для правильных взаимоотношений.
Вот такие подарки- иллюстрации чего-то свершающегося в моих чувствах- реальность постоянно подкидывала как поддержку. И камушки в виде сердечек.
Бог дает человеку не то, что он хочет, а то, что ему надо.
Поэтому не спрашивайте: «За что!»– а подумайте: «Для чего?» (Мудрость).
Оглядываясь назад, я вижу, что все было подарком, и то, что муж уехал в Крым, жизненно необходимо было нам обоим! Отношения наши стали со-зависимыми. Мы дошли до состояния, когда уже не питали друг друга. Нет смысла описывать, почему. Цель этого исследования другая. Каждый сделал свои выводы.
Почему-то меня не покидает ощущение, что окончательная точка не поставлена в этой истории.
…Очень интересный день был, день развода. Два дня до него я чувствовала, что со мной мой Ангел-Хранитель. Этого словами не объяснишь. Ни требований, ни ожиданий у меня не было. В день развода меня по-прежнему не оставляло ощущение, что светлые силы прикасались ко всему существу моему крылами своими. Я физически ощущала чье-то незримое ласковое присутствие. По теплоте, по мягкости, по легкости в сердце. Будто какая-то светлая сила оберегала меня от горестного факта развода. Состояние было очень и очень умиротворенным. И, когда я вышла из кабинета, чтобы подождать, пока служащая ЗАГСа поставит печать в мой паспорт, то увидела в окно, как пошел снег! Было так волшебно! Вспомнила фильм «Семьянин» и др., где снег всегда шел в какие-то значимые минуты жизни героев. Сплошные чудеса в этот день творились! Я зашла в кабинет, и служащая извинилась передо мной за ошибку: она напечатала в паспорте «зарегистрирован брак» вместо «расторгнут». Да ты ж моя хорошая! Волшебница! Видимо, она тоже чувствовала, что в атмосфере происходит что-то сказочное! Ошибку перепечатали, но почему-то осталось ощущение праздника.
После развода меня ждал еще один подарок. Не в этот день, в другой. Я стояла на автобусной остановке и плакала. Это были не просто слезы, это совершался процесс, тайну которого я потом узнала. Попробую объяснить. Как будто моя чувственная связь (остатки привязанности?) к мужу таяла на глазах. Я плакала и плакала, не могла остановиться. Благо на остановке никого не было. Но одновременно с таянием остатков привязанности я ощущала не пустоту на этом месте, а другую чувственную основу. Приблизительно, как в фильме про Индиану Джонс. По словам из Библии он должен был шагнуть в пропасть. Он, конечно, медлил, настолько такой шаг был фантастичен. Но когда он сделал первый шаг в бездну, его нога вдруг ощутила твердую опору. Оказывается, пол был зеркальный, и его не было видно. Так и я шла, от остановки до остановки, плача от души, что я теряю чувственную связь с мужем, и в то же время ощущая другую, более прочную, связь с ним. В моем сердце разлилась горячая благодарность (к нему? к жизни? к такому необычному для меня чувственному всплеску?). Дошла до подружки, зашла к ней в дом. В доме висел большой портрет- икона Казанской Божьей Матери. Мой любимый. Помолилась перед нею от души.
