– Может быть, я изменился? – его правая бровь поднимается чуть выше левой, – Может быть, я стал нежнее и теперь хочу все вернуть.

– А не поздно ли? Гарри, я пыталась тогда найти в себе силы держаться с тобой, но тебе это не нужно было, – зашипела я на него, – Ты делал все и даже больше, чтобы я сломалась и ушла, – я оглядела увлеченную разговором с официантом Натали и выдохнула, – И у тебя получилось.

– Гарри, – я позвала парня, но он не откликался.

Свет на кухне и в зале включен, значит, что хозяин квартиры здесь. Но мне не нравится то, что он не откликается. Я кладу свою сумку на тумбу и иду в его спальню, чтобы проверить там. Так как свет выключен, я постаралась приглядеться в темноте, но ничего не увидев, я решила не испытывать судьбу и включить свет.

– Не надо, – потребовал голос из темноты, заставляя меня вздрогнуть от испуга. Хриплый голос Гарри был недалеко от меня, поэтому я решила пойти по ощущениям, однако парень сам нашел меня.

Я столкнулось спиной со стеной и испустила подавленный вой от боли, однако Торнтон не среагировал. Гарри обхватил мои запястья и прижал их к стене над моей головой, принося мне этим боль.

– Гарри, мне больно, – скулю я.

Его зеленые глаза сверкнули в темноте злым огоньком, после чего я почувствовала его губы на своих.

Его поцелуй не был нежным и ласковым, как раньше. Была только грубость и страсть, и я не хотела это продолжать. Я не хочу быть использованной игрушкой! Я постаралась отвернуться или, по крайней мере, не отвечать на поцелуй, но парень стал кусать мои губы и рычать мне в рот. Он злится. Я сглотнула и зажмурилась, отвечая на его действия. Руки парня ослабили хватку на моих запястьях и пустились по телу, стараясь стянуть с меня одежду, но этого я терпеть не стала.

Я сжала кулаки и оттолкнула Гарри от себя, прерывисто дыша.

– Что это, чёрт возьми, было!? – кричу я в гневе.

Вместо ответа я получаю пощечину.

– Джо, я действительно стал другим, – продолжает Гарри.

– Наш заказ принесут через двадцать минут, – радостно заявляет Натали и улыбается нам двоим. Если быть честной, то я уже не хочу быть здесь. Я хочу уйти домой и оставить Натали вместе с ее братом-тираном.

– Хорошо, – говорю я и улыбаюсь ей.

– Пока, Нат! – кричу я и перевожу взгляд на Гарри, который стоит чуть поодаль от своей сестры, – И тебе Гарри. – добавляю я и тут же разворачиваюсь к двери, избегая взгляда шатена.

Мне хочется запереться у себя и плакаться в подушку, что есть силы от нахлынувших эмоций и воспоминаний, но вместо этого я иду на кухню, где меня ждет мама. Рыжеволосая женщина парит около плиты и что-то усердно готовит, не замечая моего присутствия. Она напевает себе под нос какую-то мелодию, заставляя этим улыбнуться.

– Мам? – зову её я и улыбаюсь во все тридцать два зуба, когда она подпрыгивает от испуга и растерянно смотрит на меня своими голубыми, как небо весной, глазами. – К чему такой ужин?

Мама выдавливает сухую улыбку, старясь избежать моего пытливого взгляда, она качает головой, когда обращает свое внимание на мой стакан с кофе.

– Ты же знаешь, как я не люблю эту гадость, – говорит она и отворачивается обратно, оставляя мой вопрос без ответа.

– Ты же знаешь, как не люблю, когда ты уходишь от ответа, – передразниваю я.

До этого я думала рассказать ей о встрече с Гарри и Натали, но ужин, что она готовит, заставляет меня обо всем забыть. Неужели к нам кто-то придет?

– Эм, – мама поджимает губы и испускает вдох, – К нам придет наш сосед. Я познакомилась с ним…

– Мне без разницы, – прерываю ее я. Мысли о другом мужчине в этом доме угнетают меня, но я не могу запретить матери строить свою личную жизнь. Даже если я против, – Я буду в своей комнате.

Я знаю, что это все довольно грубо, но в любом случае я не собираюсь сидеть с ними за столом и мешать их сближению. Точнее говоря, я не хочу видеть, как моя мама сближается с кем-то другим. Не с моим папой. После их развода мне и так тяжело, и чувство вины за то, что я выбрала маму, а не папу, гложет меня.

– Но я думала, что, может, ты хотела бы.., – мама звучит неуверенно, будто бы до этого я думала, что я с радостью приму в этот дом незнакомого мне мужика.

– Нет, не хотела бы, – я снова обрываю ее и иду в свою комнату, оставляя маму на кухне.

– Гарри очень странный, – говорю я Ане.

Блондинка задумчиво смотрит перед собой. Анастейша не из серьезных людей, но в моменты, когда мне нужна помощь, она всегда становится сосредоточенной.

– Я давно это заметила, – говорит она, – Просто не зацикливала на этом внимание, ведь меня интересовал Уилл, а не он.

Я киваю и от усталости опрокидываюсь на кровать.

Сегодня Гарри угрожал мне, чтобы я не подходила к Нилу, после того как блондин прилюдно поцеловал меня в губы. Я не особо понимаю Торнтона, ведь фактически я не его девушка, и он не имеет права мною командовать. Если мы один раз переспали это не означает, что мы теперь вместе или что-то вроде того.

Это значит, что мне было скучно или я была пьяна. В нашем случае это и то, и другое.

– Он… Больше ничего не говорил? – спрашивает подруга. Она ложиться рядом со мной, прежде чем выключить лампочку, которая была включена до этого и стояла на тумбочке.

Она оборачивает свою руку вокруг моей талии и кладет голову на подушку рядом с моей. В этот самый момент я безумно счастлива, что у меня двуспальная кровать.

– Нет, – отвечаю ей я.

Мы молчим некоторое время, в течение которого я понимаю, что Анастейша самый близкий мне человек. Только ей я могу позволить спать со мной в одной постели, обнимать меня или же, как она любит, чистить моей зубной щеткой свои зубы. Со стороны это выглядит дико или может возникнуть мысль, что мы сумасшедшие, но мы всего лишь лучшие подруги с детства. Мы вместе росли, многое узнавали и менялись. Мы с ней всегда были вместе и даже мелкие ссоры не могли повлиять на нас.

Я поворачиваюсь к блондинке лицом и мягко улыбаюсь ей.

– Я люблю тебя, Ана, – говорю я.

Анастейша не отвечает мне, что говорит о том, что она уснула.

Ее ровное дыхание касается моей кожи, а брови смешно хмурятся во сне. Она выглядит безумно мило и красиво во сне, не то, что я! Уиллу очень повезло с такой девушкой, как Ана, уверена, он знает это.

Я делаю глубокий вдох, сдерживая подступившие слезы.

Каждая вещь, которая напоминает мне о прошлом городе и жизни, что была в том месте, может заставить меня разреветься, ведь там я жила адом.

После того, как Гарри Торнтон появился в ней, естественно.

Я хлопаю дверью и без сил валюсь на кровать. Предательские слезы подступают, и я уже не в силах сдерживать себя. Я бы могла сейчас позвонить Ане, но разве звонить умершим нормально? Господи, как только я думаю о моей лучшей подруге, мое сердце сжимается, а глаза на автомате становятся мокрыми.

Я залезаю в ванную, чувствуя, как горячая вода раскрывает мои поры и расслабляет тело. Я все еще чувствую, как каждое движение приносит мне боль, но старюсь не признаваться в этом самой себе. Я должна быть сильной, ведь я пообещала Гарри. Я пообещала ему, что ради него буду терпеть все, что он сам же мне преподнесет. Ради нашей любви. Или, может быть, только моей?

Телефон начинает звонить, раздражая меня. К счастью, я беру его с собой, когда иду купаться.

Я отвечаю на звонок.

– Да, Ана? – требовательно говорю я, – Подруга, ты на самом деле не совсем…

– Извините, но это не Анастейша, – говорит мужской грубый голос на том конце трубки. Сначала я подумала, что это Фултон, но его голос высокий, а не низкий, – Меня зовут офицер Гилберт. Я звоню вам, потому что ваш номер был последний, на который звонила ваша подруга. Мне очень жаль, но Анстейша Браун скончалась. Час назад ее сбила машина и… Я думаю, вам следует приехать на место проишествия…