Литмир - Электронная Библиотека

— Но мне он не нравится, — уже своим обычным голосом пожаловалась она.

— Это не извиняет твою невоспитанность! — Он шагнул вперед и уселся на подоконник рядом с ней. — Такого я от тебя не ожидал, крошка. Неужели не веришь, что я способен тебя защитить?!

— Да, но ты не всегда будешь рядом.

— Твой кузен просто нанес нам визит. И я никуда не отлучусь, пока он здесь.

А вот это было абсолютной правдой, но Гай высказал ее таким небрежным тоном, словно намеревался всего лишь развеять беспричинные страхи Магдалены.

— Итак, ты собираешься вести себя, как подобает госпоже замка? — спросил он, приподнимая

ее подбородок и глядя в глаза. — Если нет, знай, что я буду крайне тобой недоволен.

Гай смягчил замечание улыбкой, но Магдалена нисколько не сомневалась, что он сдержит слово.

— Я сделаю все, от меня зависящее. Но большего не могу обещать.

— Этого вполне достаточно, — заверил он, целуя кончик ее носа. — Магдалена Ланкастер — дочь славного рода и должна держать себя с достоинством, а не как напуганное дитя, причем без всяких причин.

— Может, и без причин, — согласилась она, вскинув голову, — но я стою на своем. В душе у моего кузена свил гнездо целый выводок змей, а сам он замыслил недоброе против меня. Можешь говорить что угодно, это ничего не изменит.

Ему вдруг захотелось рассказать ей все, вопреки соображениям и расчетам здравого смысла: вдруг правда поможет ей справиться со страхами? Но нет, никакая правда не оправдает ту боль, которую он нанесет ей. Все еще может обойтись, пока Гай стоит между ней и Борегарами.

— Я здесь, — мягко напомнил он, вставая. — Никакой беды не случится с тобой, когда я рядом. Магдалена кивнула:

— Я тебе верю.

— Тогда одевайся в лучшее платье, чтобы почтить наших гостей за обедом. И приветствуй кузена, как полагается хозяйке замка.

— Как прикажет мой господин.

Магдалена честно пыталась изобразить всегдашнюю шутливую покорность, но получалось на редкость неубедительно. Однако Гай довольствовался и этим и, поцеловав ее, ушел.

Эрин, все это время прижимавшаяся ухом к замочной скважине, поспешила в спальню. К сожалению, до нее доносились лишь отдельные слова, но госпожа приветствовала ее достаточно спокойно: очевидно, гнев господина не обрушился на нее, как ожидала служанка.

— Я надену котт из алой парчи, — решила Магдалена, открывая шкаф и рассматривая содержимое. — Поверх пурпурной камизы.

— А золотую, цепь, госпожа? — спросила Эрин, мигом вспомнив свои обязанности и принимаясь хлопотать над хозяйкой. Такой великолепный наряд указывал на важное положение гостей.

— Да, и шелковую сеточку для волос с золотой нитью.

— И сапфиры, — докончила Эрин.

— И сапфиры, — согласилась Магдалена.

Женщина, встретившая вечером Шарля д'Ориака в большом зале, казалась лишь отдаленным подобием той бледной измученной тени, которую он впервые увидел у гостиницы в Кале, и такой же бесцветной угрюмой особы, не пожелавшей даже поздороваться с ним при встрече.

Масса темных волос была спрятана под сеточку из белого шелка, переплетенного с золотой нитью. Котт из богато изукрашенной алой парчи с низким вырезом облегал тело до бедер, где расходился широкой юбкой, подхваченной с одного бока, открывая темно-фиолетовый шелк камизы. Рукава котта кончались у локтя, а руку до запястья обтягивали узкие рукава камизы. Она казалась сказочным видением в королевском пурпуре и переливах ало-золотого цвета. Шею отягощало тяжелое сапфировое ожерелье, бедра стягивала филигранная золотая цепь тонкой работы. На ногах сверкали золотые туфельки с неестественно длинными острыми носками, так называемые пулены. Носки для удобства ходьбы привязывались к щиколотке. На длинных пальцах сверкали аметист и огромный рубин.

У Шарля перехватило дыхание. Дрожь возбуждения пронизала его. Да, он не ошибся, перед ним женщина, за которой мужчина пойдет в ад. Истинная дочь Изольды.

Гай ощутил реакцию гостя, как почувствовал бы вибрацию струны лютни. Ему вновь стало не по себе. Хищный блеск в глазах гостя мешался с откровенной похотью жаждущего случки жеребца. Он нервно облизывал тонкие губы, ноздри длинного, крючковатого носа плотоядно подрагивали, чуя добычу. Гай с неприятной очевидностью осознал, что угроза кроется не только в обычной мести.

У Магдалены же пристальное внимание д'Ориака вызывало нечто вроде тошноты, словно какие-то всепроникающие миазмы наполнили огромный зал, не давая ей дышать свободно. Ей снова захотелось убежать. Огромным усилием воли она заставила себя оставаться на месте и даже растянуть губы в деланной улыбке и протянуть руку.

— Надеюсь, вам пришлись по вкусу ваши покои? — заметила она бесстрастным тоном хозяйки, задающей обычный вопрос гостю.

— Да, благодарю, кузина, — кивнул Шарль, поднося к губам ее руку. — Вы очень любезны.

По какой-то причине ее манеры значительно улучшились. В чем тут дело?

Он искоса глянул на де Жерве, гадая, насколько серьезно тот воспринимает обязанности защитника и советника.

— По-моему, мы впервые увиделись в Кале, как раз после вашего прибытия из Англии. Вероятно, вы уже успели забыть?

Магдалена покачала головой.

— Что-то не припоминаю, — солгала она, хотя ужас той встречи до сих пор был свеж в памяти.

Однако Шарль успел заметить, предательскую дрожь ее губ и опущенные глаза. Странно, почему она лжет по пустякам? Какую цель преследует?! Или разгадала его намерения? Нет, вряд ли наставники открыли ей истину. Она всего лишь пешка в шахматной партии Ланкастера, который, как и родня со стороны матери, считает ее чем-то совершенно незначительным, всего лишь орудием для достижения собственных целей.

— Пора обедать, — объявил Гай, положив конец размышлениям Шарля. — Прошу вас, госпожа.

Магдалена с плохо скрытым облегчением подошла к Гаю, и он отчетливо почувствовал, какое напряжение сковало ее тело. Однако она покорно шествовала рядом с ним к возвышению, на котором стоял стол для хозяев и почетных гостей. Шарль занял место по левую сторону от нее, и Магдалена вынудила себя выполнять роль хозяйки, выбирающей для гостя самые вкусные кусочки.

Такие пиры были прекрасным способом показать богатство и знатность хозяина, и замок де Брессе не оказался исключением. Перед каждым гостем стояла зажженная восковая свеча. Тарелки на высоком столе были из тяжелого серебра, винные чаши усыпаны драгоценными камнями, одно блюдо сменяло другое. Шарлю редко доводилось видеть такое разнообразие еды и вин, не говоря уже о хлебе, белом и очень мягком, и даже на остальные столы подавали караваи, хотя не столь отменного качества, но все же не черствые ржаные, как во многих хозяйствах. Правда, те, кто рангом пониже, ели из оловянной посуды.

Магдалена де Брессе, очевидно, была очень богатой женщиной, но пока что это богатство шло на поддержку английской короны.

— Если хотите поохотиться после обеда, д'Ориак, только скажите. В наших лесах водятся олени и вепри, — заметил Гай, смирившись с тем, что дела должны уступить требованиям гостеприимства.

— Буду рад, — кивнул Шарль. — Мы слишком долго пробыли в дороге. А вы, госпожа? Любите охоту?

— Очень, но я жду ребенка, и лорд де Жерве считает, что мне нужно беречься.

Ребенок?

Шарль потянулся к чаше и задумчиво пригубил вино. Ребенка ни в коем случае нельзя оставлять Ланкастерам. Он должен разделить судьбу своей матери.

— Поздравляю, госпожа, — улыбнулся он. — Ваш муж должен быть счастлив тем, что Господь благословил его в браке. Насколько я понял, он пока остался в Англии?

Магдалена слегка наклонила голову.

— Поскольку его здесь нет, сьер, ваш вывод кажется вполне разумным.

Шарль не подал виду, как разозлен ее холодным тоном. Ах эти проклятые Плантагенеты и их чертово высокомерие! Но оно надежно маскирует ложь! Она не проявила ни малейшей неловкости, отвечая на вопрос, а ведь они оба знали, что Эдмунд де Брессе мертв, что бы там ни было сказано всему остальному миру по поводу его внезапного исчезновения. Может, она куда хитрее, чем ему представлялось?

44
{"b":"9290","o":1}