На сопящую жену он даже не бросил взор. А смысл смотреть на женщину, потерявшую всю былую красоту. Это как любоваться увядающим цветком. Если бы не родня, Ларс давно бы уже нашёл себе жену помоложе. Хорошо, что есть молодые служанки – хоть какое-то утешение.

Слуги помогли ему принять водные процедуры, а раскрасневшаяся от горячей воды служанка, находившаяся с ним в ванной и пыхтевшая всё это время, дабы он получил удовольствие, потеряла сознание. Результатом он был доволен, а потому наказывать её не стал. Слегка приободрившись, барон пожелал завтракать на веранде, куда спустя полчаса прибыла Матильда. Жена села напротив и принялась за еду. Ларс, читая письма, проигнорировал её приход, но замершие слуги с отвисшей челюстью заставили его всё же глянуть на баронессу.

Сначала он не сразу понял, что в ней не так, но когда осознал это, слова застряли у него в горле. Перед ним сидела та самая Матильда, ради которой он убил родного брата.

Когда он смог справиться с первым потрясением, то произнёс:

— Откуда он у тебя?

Матильда не была дурой и говорить, что в тайне от мужа проворачивала незаконные дела, за которые король по головке не погладит, конечно же, не стала. Легенда давно придумана и продуманна, а родственники предупреждены. Тем более им выгодно иметь в родных графиню, а не баронессу.

— Подарок от моего старшего брата Оурена. Так он поздравляет нас с новым титулом.

— А откуда он у него?

— Я не спрашивала. А ты, если хочешь узнать, спроси у него сам. Он прибудет ко двору на награждение.

— Ты хотя бы уточнила, орденский ли он?

— Конечно, я что, дура по-твоему?

Ларс отложил письма и встал из-за стола. Подойдя к жене, взял её за руку и заглянул ей в глаза. Так он простоял какое-то время, а после мягко произнёс:

— Ты выглядишь сногсшибательно. Боюсь, в замке меня ждёт ни одна дуэль, — и усмехнувшись, поцеловал её, а после вернулся в своё кресло.

Служанка, поняв, что госпожа готова завтракать, поставила перед ней тарелку с тушёными овощами.

— Жанна, убери это... И приготовь мне яичницу с беконом и сыра не жалей. «Мне теперь можно», — сказала она и улыбнулась во все тридцать два белоснежных зуба, что восстановились за прошедшую ночь.

Ларс бушевал внутри, но виду не показывал. Он понимал, что теперь ей проще избавиться от дряхлого старика, чем просить брата достать ещё. А потому надо срочно брать всё в свои руки и добиться от него дополнительной порции. Главное придумать, чем заинтересовать этого олуха.

Молодая служанка, словно ветер, метнулась на кухню и, передав удивлённому повару распоряжение своей госпожи, уже через мгновение вернулась с подносом, на котором стояла тарелка с заказанным блюдом.

Матильда с жадностью принялась за еду. Она отрезала кусочек поджаренного бекона, с нетерпением положила его в рот и с удовольствием принялась жевать. Однако, к её изумлению, бекон оказался несолёным. Возможно, это связано с тем, что она давно его не ела и забыла вкус. Если такое, конечно, возможно. Попробовав яичницу, она также отметила её несолёность. Странно. Взяв со стола солонку и хорошенько посолив блюдо, женщина отрезала ещё кусочек, но ситуация повторилась. Тогда, не выдержав, она высыпала чуть ли не половину солонки на бекон.

«Не может быть», — с ужасом подумала она. А ведь она не поверила ни единому слову «тени».

Ларс, наблюдая появившийся ужас на лице жены, решил поинтересоваться, в чём проблема. И, подойдя к ней, он попробовал бекон и тут же выплюнул. Потому как, кроме соли, он ничего не почувствовал.

Выгнав слуг, он сел перед женой и со свойственной ему ледяным голосом проговорил:

— Так откуда говоришь у тебя эликсир дорогая?

Матильда, осознав, что скрыть правду не удастся, решила довериться судьбе и рассказала всё как есть.

Глава 10.

Спасение проблемных.

Я возвращался на дорогу, когда услышал крики: «Пожар! Горим! Несите вёдра!» Не могу сказать, что был очень горд собой, но всё же испытывал некое удовлетворение.

Конечно, этим я не ограничусь и обязательно, как только появится возможность, отправлю письмо в местную канцелярию. В нём я подробно изложу то, что увидел, и о том, как Матильда и её супруг занимались похищением людей ради эликсира омоложения. Также я попрошу проверить заведение, где чета Бергманов, возможно, и проводят тёмные делишки вместе с персоналом, подмешивая в напитки всякую гадость.

А вот нечего заниматься столь бесчеловечными делами. Убить было проще, но я им не судья. Да и вообще никому не судья.

За размышлениями не заметил, как ко мне подъехали двое вооружённых копьями мужчин, одетых в доспехи. На груди у каждого имелся герб города Десертум. Понятно, городская стража. Но что она тут забыла?

— Кто таков будешь? — обратился ко мне тот, что был постарше.

— Так это Филька я. Травника сын. Вот в лес ходил за травами, — я говорил, а сам медленно подходил к нему.

— Какой такой ещё Филька? Нету у Калема сына, дочка у него, Вилиара кличут.

— Так это другой травник, а мой батя, он из... — очутившись в шаге, я сделал рывок и с ходу ударил ножом, перерубая подпругу. Мужчина вместе с седлом повалился на землю. Клинок всё же ранил лошадь, и та, от боли заржав, встала на дыбы. Пришлось отпрыгнуть, иначе зашибёт и не заметит. А удар копытом — это больно. Знаю по себе.

Пока второй стражник с удивлением наблюдал за происходящим, я подбежал к нему и, схватившись за копьё, резко дёрнул вниз. То ли от испуга, то ли по какой-то другой причине, но он не выпустил оружие из рук и полетел вслед за ним, собираясь упасть прямо на меня. Но я не собирался становиться подушкой для его падения и отскочил в сторону, позволив ему приземлиться лицом к земле. От удара он потерял сознание, а вот второй успел освободиться и вскочить на ноги. Вынув меч, он со злостью на лице направился ко мне.

Я вынул из ножен шпагу и двинулся навстречу. Первой реакцией моего противника была усмешка при виде моего тонкого и длинного клинка, в то время как у него в руках полуторный меч. С виду вызывавший куда больше уважения.

Удар напитанным клинком, и половинка меча падает на землю, а тот ошарашенный стоит с обрубком и не знает, куда деться: бежать или попробовать атаковать этим... Умница выбрал первое. Бросив обрубок и своего товарища, он убежал.

А я что, я ничего. Ну да, не удержался, захотелось стереть с его лица мерзкую усмешку. А то усмехаются, понимаете ли, тут всякие, а потом бегут, сверкая пятками. И вообще, дело не в размерах, а в умении им пользоваться. Почему-то при этих мыслях Олька заржала в голос, на вопрос, что тут смешного, отделалась фразой, мол, вырастишь — поймёшь.

Стражник, упавший лицом об землю, так и не пришёл в себя. На всякий случай подошёл к нему и проверил, жив ли. Жив. Ну раз жив, то всё хорошо. Запрыгнув в седло, я поскакал в сторону горы.

***

Удача мне сегодня прям улыбается во всю. Во-первых, я быстро отыскал нужный мне дом. Во-вторых, Ганса ещё не было видно, а значит, я успел первым. И в-третьих, те четыре стражника дрыхли без задних ног. Подражая своему господину, они храпели на всю округу, пугая птиц. В-четвёртых, когда я наблюдал за домом, с неба повалил сплошной стеной дождь. Красота, да и только.

Поначалу я не мог поверить в свою удачу. Пока скакал, обдумывал, как пробраться внутрь дома незамеченным. Убить их и дождаться Ганса было не лучшей идеей. Если он заподозрит неладное, то может сбежать. Дело не во мне, он вряд ли меня испугается, а вот людей короля, преследующих чёрных алхимиков, и тех, кто с ними связан, — это уже другое дело. Они не то, чтобы их прям преследовали, но давать кому-то с ними работать кроме себя запрещали.

Оказавшись внутри дома, мне стало ясно, почему на дворе утро, а охрана сладко спит, похрапывая в унисон. Судя по количеству валяющихся пустых бутылок, я бы тоже дрых как минимум сутки. Это же надо столько пить. Я насчитал почти семнадцать штук. Представляю, как у них будет болеть голова, поскольку скоро сюда прибудет разозлённый начальник. А они ему дают такой прекрасный повод сорвать на себе всю злобу. Ну да ладно. Как говорит моя сестра, они сами себе злобные Буратино.