Я кивнула. И судорожно вздохнула, повернувшись за стаканом, потянулась к шкафчику, доставая стакан. И вздрогнула, ощутив его присутствие за спиной.

— Что ты делаешь? — нервно вздохнула постаралась я отойти в сторону.

— Так вроде ты моя девушка, которая должна была показать, как она меня любит и ждёт. — усмехнулся он, прижимая меня к столешнице.

Так понятно он пьян. От него просто разит алкоголем. На расстоянии, не так ощущался запах.

— Герман, или Ник, как правильно не знаю. — забеспокоилась я, облизав губы и постаралась быстрее внести ясность. — То, что ты видел в клубе это не то, чем кажется. Я не девушка твоего брата.

— Да? — рассмеялся парень мне в затылок, отчего у меня побежали мурашки. — Я так и подумал.

— Правда? — с надеждой в голосе произнесла я, я почувствовала радость, что он мне верит.

Парень резко развернул меня к себе, выхватил стакан из рук и громко поставил его на столешницу. И в глазах его была буря из эмоций, и уже прошлого тепла там не было, там была ненависть, лютая и колючая ненависть, которая впивалась в меня будто стекла.

— Ты на самой деле такая тупая или прикидываешься? — с насмешкой спросил, приподняв бровь.

Я смотрела на него в страхе, мне было страшно, это не тот Герман, который спокойно мог поговорить. Это какой-то чужой Герман, готовый разорвать меня на куски.

Он резко поднял руку, я зажмурилась, испугавшись что он меня ударит.

— Не бойся бить женщин не комильфо, уважение к себе для меня страшно потерять. — будто выплюнул слова и нежно провел рукой по моей щеке.

Распахнула глаза, непонимающе смотря ему в глаза. Там вновь появилось то тепло во взгляде, какое было всегда.

Он опустил взгляд мне на шею, и сжал челюсти, что проявились желваки, и рука спустилась в вырез моей пижамы.

— Герман, я правда только притворялась девушкой Елисея, я проиграла спор. Ты можешь спросить у него. — быстро выпалила я.

Надеясь, что он успокоится. Он снова посмотрел на меня. А у меня бегали мурашки по всему телу от страха, когда его рука гладила мою яремную впадину, я сглотнула.

— Я знаю это. — жестко произнес он. И снова посмотрел в вырез пижамы, я постаралась прикрыть свою грудь, натянув повыше рубашку пижамы.

— Тогда в чем причина твоего поведения, если ты знаешь, что между мной и Елисеем, ничего нет? — недоумевая спросила я.

— Дело не в этом. — усмехнулся парень, отходя от меня на расстояние и положил руки в карманы брюк смотря исподлобья.

— А в чем? — совершенно не понимая спросила я, сложив руки на груди.

— Ты очень бракованная игрушка, вот и всё. — усмехнулся парень и развел руки в стороны.

У меня в душе всё перевернулось от его слов. В груди разгоралась боль.

Я смотрю на него и думаю, что сейчас он объяснит мне свое странное поведение, но я даже не предполагала, что услышу то, что он сказал.

— Что ты на меня смотришь такими глазами, — в этот момент я думала мне послышалось, но нет он продолжил — Ты действительно думала, что могла мне по-настоящему понравится?

— Так ты ведь сам за мной ухаживал, на свидания водил, говорил какая я нереальная, что ты таких не встречал. — я стою и смотрю на парня передо мной с разочарованием, что снова ошиблась в человеке.

— Мне просто было скучно в этой ссылке, надо было как-то себя развлекать, Снежная королева, — он сказал это с циничной улыбкой, и тут до меня дошло что к чему, мне стало больно, но я улыбнулась и сказала.

— Ну и дурак ты Храмов, а я думала, что умный, но ошиблась и такое бывает, — мне безумно больно внутри, но я скрываю свою боль за улыбкой, разворачиваюсь намереваясь уйти подальше от этого фальшивого человека и с напускной веселость со стервозными нотками в голосе говорю — Ладно, раз уж мы все выяснили то думаю мы как-нибудь сможем сосуществовать на одной территории.

— Всё-таки они были правы, у тебя кусок льда вместо сердца, старайся не попадаться мне на глаза — он обгоняет меня и толкает меня плечом и поднимается по лестнице.

Я подождала пока наверху не хлопнула дверь.

Я последовала наверх в свою комнату. Всё ложь, я лгала, и он тоже, он даже с именем и фамилией врал. Может если он не Герман, а Никита, то он и не Храмов, а Вознесенский? И все было ложью, ему, видите ли, скучно было в ссылке.

Меня ещё никто не называл игрушкой и тем более бракованной, снежной королевой называли. Горько покачав головой, я поняла, что оказывается это было не обидное прозвище, всё-таки быть бракованной игрушкой в разы обиднее, да нет это было больно.

А я значит игрушка, получается? С помощью которой можно было развлекаться? И еще он мне говорит про кусок льда вместо сердца? Да у нас одна льдина на двоих.

В комнате, я дала волю слезам, включила самые грустные песни своего плейлиста. И просто рыдала. Понимая только одно, не было парня не было проблем. Никаких отношений не хочу больше.

И еще поняла, что слова ранят намного больнее от любимых людей, ведь они попадают прямо в душу и застревают там, потому что ты сам выделил место в душе для этого человека.

Мама разбудила меня утром.

— Вставай соня, уже почти обед. — улыбнулась мама, потянув одеяло на себя.

— Мам, я не хочу вставать. — хриплым голосом произнесла я.

— Это еще почему? — подползла мама к моему лицу, я постаралась уткнуться в подушку.

— Не хорошо себя чувствую. — буркнула я.

Мама стала меня щекотать.

— Врушка, давай вставай. — Я рассмеялась и стала крутиться, но за смехом снова полились слезы, и я стала всхлипывать.

— Саш, ты что плачешь? — с тревогой спросила меня мама, глаза по волосам, и снова укрывая меня одеялом.

— Мгм. — всхлипнула я. — Можно я не пойду на обед?

— Конечно милая. — сорвался мамин голос.

Я резко повернулась к ней. И увидела, как она поджимает губы, стараясь сдержать слезы в глазах, смотря наверх.

— Мам, а ты что плачешь? — обняла я её и улыбнулась, вспомнив как она в детстве давала нам по жопе или ругала за плохие оценки или поведение и плакала, ругала и плакала.

— Что улыбаешься? — шмыгнув носом спросила мама, гладя меня по голове.

— Вспомнила, как ты нас ругала и плакала. А почем ты так делала? — с интересом посмотрела я на неё.

Он улыбнулась и заправила мне волосы за ухо.

— А как не плакать, вы ведь часть меня, ругая вас я ругала себя. Да и вообще от бессилия своего плакала, как и сейчас, не знаю, чем могу помочь, вот и плачу.

— Да всё у меня хорошо, просто из-за учебы расстроилась. — попыталась улыбнуться, но слезы снова выступили на глазах от воспоминаний.

— Не обманывай меня, ты даже не плакала, когда мы с вашим отцом разводились. А уж из-за учебы, тем более бы не плакала. — тепло произнесла мама и с волнением заглянула мне в глаза. — Это из-за того мальчика?

Я снова вспомнила, что он вчера мне сказал, и слёзы снова покатились по моим щекам.

— Из-за него. — увердительно произнесла мама. — Ладно, как будешь готова рассказать, я всегда тебя выслушаю, ты ведь знаешь?

Непривычно, что мама теперь мама, раньше я так её успокаивала и готова была выслушать.

Я улыбнулась и кивнула.

— Обед, я тебе могу принести. А на ужин уж точно спускайся. Нечего сидеть в комнате, еще больше себя загоняя в разные неприятные мысли. Уж я-то знаю о чем говорю. — улыбнулась мама и вышла из комнаты, после того как я ей кивнула.

Я снова погрузилась в воспоминания прошлого вечера. Что-то не стыкуется. Он мной игрался, и я игрушка, но реакция его была странной. Из-за игрушки не психуют. И тем более его упрек, что я у меня лед вместо сердца, тоже не похоже, чтобы ему было всё равно.

Или может я хочу, чтобы так и было, я запуталась. Может хочу его оправдать? Но разве такие слова можно простить? И что я буду делать тем, что у него правда есть чувства, прощу его? Нет. И если нет чувств, то тем более мне нужно двигаться дальше.

Мне больно, но как я уже знаю, боль притупится, как было с отцом. Мне просто нужно переключить свое внимание и сосредоточится на другом.