– Куда тебе, мальчик?

– В Нудоль, в универмаг.

– Ну садись. Только я в самый центр поселка не поеду, буду сворачивать. Но там тебе уже будет рядом.

По дороге водитель поинтересовался, почему я путешествую пешком. Пришлось рассказать ему историю с кондукторшей, он посмеялся…

В итоге рыболовные снасти я купил, двинулся в обратный путь. Прошел километров 6–7. Иногда сходил с дороги отдохнуть, посидеть в тени, погрызть кислых яблок с дикой яблони… Когда оставалось километра 3, слышу – сзади тормозит машина. Оглядываюсь, тот же «молокан». Водитель дверь открывает:

– Ну, – говорит, – безбилетник, закупил что надо?

И подвез меня аж до самого дома. Прибежал я к деду, отдал покупку, вернул сэкономленные деньги. А когда он мне сказал: «Молодец!», подумал: знал бы ты, какой я молодец!

Вспоминаю еще, что деда, привычного к патриархальному укладу жизни, первое время раздражало то, что мы с сестрой, перебегая из комнаты в комнату, не выключали за собой свет. Здесь, конечно, деду пришлось приложить серьезные усилия, чтобы нас приучить к экономии электроэнергии.

Впрочем, объяснялось это просто: дед рано вышел на пенсию, стажа было немного, и пенсия получилась маленькая, 60 рублей, а бабушке и вовсе платили 5 руб- лей, так как не работала официально. На эти деньги прожить было сложно. Поэтому деду пришлось проявить в полной мере еще одно свое мастерство – экономить буквально на всем. Вот и нас он приучал к бережливости. До сих пор у меня сохранилась привычка – переходя из комнаты в комнату, выключать свет.

Конечно, экономией дедовский метод хозяйствования отнюдь не ограничивался. На Урале, откуда он приехал, в ту пору из-за сурового климата садов почти не было. А у нас, в Подмосковье, дед сразу же с азартом начал заниматься садоводством. Высаживал яблони, вишни, смородину, даже цветник развел с розами, не на продажу, а просто для бабушки. Наш сад в итоге так развился, что мы с дедом смородину ведрами носили в магазин, обменивали там на сахар, варили на весь год варенье. Позже он развел пчел и даже стал приторговывать медом. Да еще и работал на фабрике.

В нашей сложной ситуации это очень поддержало.

Мама когда-то отучилась два года в финансовом техникуме. Дед отправился в тот город, поговорил там с директором техникума – в итоге нашлись мамины документы, она сумела завершить образование и получить диплом. Именно поэтому мама смогла на новой фабрике, созданной в те годы, получить должность главного бухгалтера.

Когда я стал повзрослей, бегал на танцы и даже выпивал перед танцами с друзьями портвейн, дед, воспитывая меня по-прежнему в строгости, делал это уже с учетом новых особенностей моего возраста. Помню, в выходные разбудит меня рано, часов в 6 утра, словами: «Что ж ты спишь? Соседи-то уже копают!» – и до завтрака мы орудуем лопатами. В конце работы он доставал из поленницы бутылочку, спрятанную между дровами. Как правило, это было дешевое вино, «плодово-выгодное» (так мы его называли), и предлагал: «Ну, давай выпьем с устатку».

– Как? – в первый раз я даже опешил. – Из горла, дедушка?

А он-то 55 лет вообще не пил. Кормил семью, отбывал срок в лагере, после на всем экономил, в общем, не употреблял. А в 70-е, как видно, решил, что можно и расслабиться.

– Дедушка, – спрашиваю. – Ну, как же мы без за-куски?

Он мне:

– Да вот яблоко! Чем не закуска тебе?!

И мы распивали с ним эту бутылочку.

– Только бабушке не говори, – предупреждал дед.

Впрочем, бабушке он сам всё рассказывал за завтраком.

Дожил дедушка до 91 года, множество испытаний выпало на его долю. Как-то за год до кончины я приехал к маме в квартиру. В это время дед жил у нее. Здоровье у него уже было подорвано инсультом, он даже иногда заговаривался. Помог ему добраться в ванную, помыл, потер мочалкой спину, и он, не поворачиваясь ко мне, вдруг говорит: «Как хорошо! Вот когда, внучек, в столько-то лет ты помрешь (цифры специально не называю, понятно почему), я тебя там встречу и так же помою». Признаться, мне стало немного не по себе, но я не придал этому значения, мало ли что деду в больную голову придет. Тем не менее запомнилось предсказание. Пока не обращаю на него внимания, чтобы не настроить себя на конкретную дату. С годами пришла уверенность в том, что каждому человеку предначертано свыше, как жить и когда уходить в мир иной.

А все-таки любопытно…

Только относительно недавно я смог ознакомиться с протоколами НКВД за 1937 год по делу деда и в полной мере осознал, как же ему досталось. Боже мой, все протоколы сводились к показаниям какой-то полуграмотной тетки. Дед с семьей у нее квартировали поначалу, он строил рядом дом. Потом они переехали, у тетки – по всей видимости – осталась какая-то обида. На что? Ниоткуда не явствует. Скорей всего, потеря приработка. Тетка эта показала, что мой дед в разговоре с приятелями высказал мнение о недостаточной мощи и боеспособности Красной армии. Второе показание тетки, послужившее основанием для ареста деда, рисовало случай, произошедший в лавке, где рабочие депо получали по талонам привозной хлеб. Деду полагалось две буханки. Он их получил, хлеб вскоре кончился, и стоявший в очереди сзади знакомый деда по работе попросил:

Младшая сестра Лидия, дед Петр Александрович, автор и мама Лидия Петровна

– Куда тебе две-то буханки? Дай мне одну.

Думается, отношения их давно были натянутыми, потому что дед ответил:

– Да я лучше собаке отдам, чем тебе.

Вот и все обвинения. За это деду дали 10 лет. «Враг народа». 58-я статья.

Поэтому, когда я слышу сегодня позитивные мнения «экспертов» и «историков» о сталинских временах, думаю: ребята, вашей бы семье такие испытания. Подумайте сами, живут люди нормально, честно работают, ничего не замышляют, ну иногда понервничают (как, в сущности, всем людям свойственно), иногда честно выскажутся о том, что у них перед глазами… Хвать и в кутузку. Всем остальным членам семьи уже нормальной жизни не видать.

Так, бабушке после ареста деда предстояло в 24 часа выселиться из дома и покинуть город. Все эти годы, пока дед сидел, она работала уборщицей в школе. При этом подняла троих детей. Какие она находила возможности? Откуда черпала силы? Как подумаешь об этом, тихий ужас, да и только. Запомнились ее скупые рассказы о тех годах. Особенно о том, как соседка иногда приносила ей очистки от картофеля – «покормить козу». Бабушка соскребала с них мякоть, лепила котлетки, обжаривала – кормила детей…

Дед рассказывал, что, когда его с первой партией осужденных доставили «на точку», там уже были выстроены бараки, на склад завезены бочки с селедкой, мешки с мукой и всё прочее. То есть, по ощущениям деда, к прибытию больших партий новых «врагов» было всё отлично подготовлено. Видимо, это была массовая акция по формированию бесплатной рабочей силы. Планировалась она руководством заранее.

Из 120 человек, работавших с дедом в депо, 80 забрали сразу. В одночасье они оказались «врагами народа». До последнего момента, пока их везли на пересылку в областной центр, не могли поверить в случившееся. «Ну, разберутся же, – думали, – глупость же какая-то!» Пели бодрые советские песни. Ждали, вот-вот их отпустят, во всем разберутся… Разобрались.

В 2017 году, на столетие Октябрьской революции, у меня появились такие стихи: