— Ладно, — пробурчала Маша, снова опуская глаза в экран смартфона. — Будем надеяться, что небеса окажутся щедры на подсказки и нам. Ведь не зря же тебя отправили в будущее. — Она быстро пролистывала ссылки с краткими аннотациями, бормоча под нос: — Это не то… Ерунда… Это вообще не из этой оперы… А это… Стоп! — неожиданно воскликнула женщина, и Готтлиб напрягся, жадно всматриваясь в текст на экране.

— Три дня назад в музее Самарканда открылся зал с частной коллекцией, — прочла Маша. — Выставлены предметы быта разных эпох… Так, это неинтересно. Вот, смотри! Среди представленных экспонатов несколько личных вещей, принадлежавших ханам Золотой Орды: Тохтамышу, Корейчаку, Джелал ад-Дину, а также женские украшения из… Всё, дальше уже не то. Что скажешь?

— Джелал ад-Дину достался один из ключей после Грюнвальдского сражения, — задумчиво проговорил Готтлиб.

— Здесь про ключ ничего не сказано. А личными вещами может оказаться его туфля, уздечка от коня или любимая чаша для омовения. — Маша вопросительно посмотрела на Готтлиба. — С одной стороны — шансы, что среди выставленной коллекции есть ключ, минимальны. А с другой — это пока единственная, хоть и призрачная, зацепка.

— Думаю, нужно отправиться в Самарканд, взглянуть на коллекцию и заодно пообщаться с её хозяином. Вдруг ему что-нибудь известно?

— О Боже, — вздохнула Маша. — Люди летят на экзотические острова, отправляются в горные долины и красивейшие места планеты, а мы собираемся в романтическое свадебное путешествие аж в столицу Узбекистана! В Москве об этом лучше никому не говорить. Ладно, попробую забронировать билеты на самолёт.

— Мы полетим? — взволнованно спросил Готтлиб.

— Ну не на верблюдах же поедем!

— Брат Иоганн показывал нам великолепные аппараты с большими светлыми крыльями! Неужели на одном из них мы поднимемся высоко в небо?

— Будем надеяться, что не «на», а внутри комфортного салона, — улыбнулась Маша. — Так, есть билеты на завтрашний вечерний рейс. Бронировать?

— А когда же мы туда прибудем? — упавшим голосом спросил Готтлиб.

— Завтра вечером и прибудем. Лететь всего четыре с половиной часа.

— Так быстро! — поразился рыцарь.

— А ты думал? Благодаря самолётам, можно в течении дня добраться в любую точку земного шара. Всё, места забронированы, завтра в полёт. А пока давай заедем в отделение банка.

— Как я мог забыть! — неожиданно воскликнул Готтлиб. — Деньги! Прости меня, Маша! — Он извлёк из кармана маленький кожаный мешочек, развязал его и высыпал на стол десятка два жёлтых монет.

— Что это? — Маша в изумлении уставилась на него.

— Золотые императорские дукаты. Деньги. Ты же за этим собиралась в банк? Я не должен быть тебе обузой в вопросе финансов. Забирай их и пользуйся при расчётах.

— Спрячь их, пожалуйста, — прошептала Маша, заметив любопытные взгляды со всех сторон. — Люди смотрят. Никогда не видела такую кучу золота!

— Это принадлежит тебе, делай с ними, что хочешь.

— Не возьму! Это же целое состояние!

Готтлиб демонстративно убрал руки под стол.

— До чего, оказывается, скверный характер у благородных рыцарей, — проворчала Маша, сгребая деньги в сумочку. — Ладно, могут пригодиться. Хотя бы для того, чтобы выкупить ключи, если кто-то согласится их продать. Дукаты давно нигде не ходят, но золото по-прежнему имеет высокую цену. Только в банк я собиралась не за деньгами.

— А зачем?

— У меня там арендована депозитная ячейка. Думаю, не стоит носить подвеску с собой, раз на неё ведётся охота. Хочу вернуть её в банк под надёжную защиту.

— А Кирилл знал о ячейке?

— До дня свадьбы — нет. — Маша помотала головой. — Он заходил со мной в банк прямо перед росписью.

— Тогда о твоей ячейке известно и двум другим офицерам СС.

— И что? Там знаешь, какая охрана!

— Я бы не был таким наивным.

— Носить ценную вещь по городу в сумочке — тоже плохая идея!

— Можешь отдать подвеску мне, — предложил Готтлиб.

— А ты возьмёшь и исчезнешь с ней, и окажется, что всё это был хорошо разыгранный спектакль, в котором мне отведена унизительная роль. Нет, Готтлиб, — Маша печально покачала головой, — хватит с меня разочарований. Очередного я не выдержу. Слишком много их на одну слабую женщину.

— Маша, я находился рядом с тобой, когда ты была без сознания, и не воспользовался таким благоприятным моментом для совершения подлости. Я мог тысячу раз применить силу! Мог запугать тебя или убить! — Готтлиб покраснел от волнения. — Но лучше пусть меня четвертуют или повесят, пусть на мою голову обрушится весь гнев небес, если я позволю хоть чем-то причинить тебе боль! Женщине, за которую готов отдать по капле кровь и…

Крестоносец неожиданно замолчал, словно наткнулся на невидимую преграду, и Маше стало неловко после его слов. Она быстро расплатилась с официантом и повела рыцаря на выход. До самого банка они ехали молча. Готтлиб деликатно не донимал её расспросами, только сдержанно ахал, рассматривая Москву из окна автомобиля.

— Подожди меня в машине, — попросила Маша, паркуясь на стоянке. — Я быстро.

Она вошла в отделение, подождала, пока улыбчивая девушка менеджер с толстой, старомодной пшеничной косой, перекинутой на плечо, отметила её посещение в журнале, и прошла следом за ней в депозитарий.

— Теперь можете вставить свой ключ, — проговорила девушка, поворачивая в замке экземпляр банковского ключа.

— Ключ? — встрепенулась Маша. — Какой? Ах да, простите, задумалась.

Она вставила второй ключ от ячейки, вытащила из хранилища плоский металлический ящик и зашла в комнатку для посетителей.

— Я недолго, — сообщила она девушке, прежде чем закрыть дверь.

Маша достала подвеску из сумочки и положила её поверх документов собственности на квартиру и нескольких пачек денег, завёрнутых в целлофановый пакет, закрыла крышку ящика и уже взялась за ручку двери, как вдруг остановилась, задумавшись. Что, если Готтлиб прав и банк больше не является надёжным хранилищем? Один охранник на входе, совсем молоденькая девушка менеджер, водящая клиентов в депозитарий. Да, конечно, везде видеонаблюдение и система защиты. Но смогут ли они остановить дерзких грабителей, способных на многое ради достижения своей цели? Маша решительно переложила всё содержимое ячейки в сумочку и вышла из комнатки.

— Всё в порядке? — поинтересовалась менеджер.

— Да, всё хорошо, — улыбнулась Маша, ожидая, пока её выпустят через дверь с электронным замком.

— Ну, вот и всё на сегодня, — сообщила она Готтлибу, снова усаживаясь за руль. — Купим еды по дороге, и отвезу тебя обратно в особняк. А завтра приеду, заберу перед вылетом.

— А ты где будешь?

— В своей квартире.

— Тогда и я не останусь в доме, а поеду с тобой в квартиру, — заявил рыцарь.

— Это ещё почему? — возмутилась Маша.

— Потому что должен постоянно находиться рядом. Маша, неужели ты не понимаешь, что твоя жизнь в опасности?

Женщина задумалась. В памяти всплыла фотография молодого Дитмара Лемана, имена двух его сослуживцев и телефонный звонок с незнакомого номера. По спине пробежал невольный холодок страха.

— Хорошо, пока поживём вместе за городом, — решила Маша. — Особняк арендован до конца недели, в нём несколько комнат, и нам будет гораздо комфортнее, чем в однокомнатной квартире. К тому же у меня есть подруга, которая с нетерпением ждёт фотографий счастливой пары молодожёнов. Придётся тебе немного поизображать из себя влюблённого мужа.

Готтлиб ничего не ответил, только бросил на Машу такой взгляд, от которого у неё по телу разлилась тёплая волна и взволнованно забилось сердце. «Не хватало ещё влюбиться в этого крестоносца, — думала она, выруливая со стоянки. — У меня было две неудачи в отношениях, завершившихся третьей, поистине катастрофой. Больше никаких мужчин! А тем более временно прибывших к нам из девятнадцатого века».

Надо отдать Готтлибу должное — он очень старался изображать новобрачного, и снимки с его участием вышли великолепные. Маша успела добраться к особняку до наступления темноты и нащёлкала несколько фотографий, где они с Готтлибом, словно голубки, прижимались друг к другу с сияющими от счастья глазами на фоне деревьев и озера.