Даже не обернувшись на истерику любовницы, Влад продолжал рыться в морозилке.

– Вот вроде, – произнес он, вытаскивая две ячейки со льдом.

Видя, что девушка уже умылась, он указал на табурет.

– Присядь, посмотрю, – велел он. Она послушно села, чуть задрав к нему голову. – Сильно саданула. Синяк будет. Но все равно приложи лед, чтобы не опухло сильно.

Быстро обернув ледяные коробочки одноразовыми полотенцами, Влад приложил их к носу Анюты, показывая, к какому месту лучше прижимать.

– Так посиди, голову чуть запрокинь. Больно? – спросил он.

Аня поразилась его мягкой интонации голоса. Разве этот грозный опасный мужик мог быть человечным? Она даже опешила на миг.

– Уже не больно. Только ото льда очень холодно.

Вдруг раздался звон бьющегося стекла. Аня ахнула от неожиданности.

Окно рассыпалось на куски. Большой камень, влетев в окно, прокатился по полу. Взбеленившись окончательно, Екатерина в бешенстве выбила стекло.

– Кобель! – закричала она.

– Ах ты дрянь! – процедил Влад угрожающе и бросился в другой конец комнаты.

Стремительно распахнув шкаф, он что-то достал оттуда.

Когда он повернулся, Аня увидела в его руках ружье.

Уже через минуту Громов высунулся в разбитое окно и, подняв ружье, выстрелил.

– Вы что?! Что вы делаете?! – закричала испуганно Аня и, забыв про свой травмированный нос, вскочила с места и кинулась в сторону мужчины. – Не стреляйте в нее!

Она повисла на его руке, видя в разбитое окно, что Екатерина, как можно быстрее ковыляя на каблуках, поспешила к калитке. Ее отборный мат отчетливо слышался на весь двор.

– В воздух стрелял! Эта бешеная дура по-другому не поймет, – прохрипел он, опуская ружье.

Отметив, что неадекватная женщина скрылась за поворотом дороги, Громов опустил ружье на пол, оперев его о стену, и начал осматривать раму.

– Выбила окно. Новое теперь вставлять. А у меня времени нет, дел невпроворот!

– Вы не расстраиваетесь, – попыталась успокоить его Аня, стоя рядом.

– Как же, – мрачно сказал он, осторожно вытягивая остатки битого стекла из рамы. Обернулся к ней и скомандовал: – Ты иди, садись на место, нос лечи. А то кровью все мне зальешь.

– Да, хорошо.

Присев на табурет, Аня быстро выключила газ под сковородой с картошкой, которая уже стала черной.

– Опять сгорела, – констатировала она.

– Твою ж дивизию! – выдал он разочарованно, скидывая стеклянные осколки в пластмассовое ведро.

Быстро подмел пол и выставил ведро в сени. Вернулся в комнату Громов смурной, поджимая губы. Подойдя к окну, еще раз осмотрел его.

– Вроде ночь теплая должна быть. Не замерзну. Завтра что-нибудь придумаю.

Подхватив ружье, Влад направился к шкафу.

– Вы ведь не думаете, что это я виновата во всем? – спросила Анна осторожно, вновь прижимая лед к носу.

– Я разве так сказал? – обернулся он к девушке, убирая ружье обратно в шкаф. – Екатерина всегда бешеная была.

– У вас есть разрешение на оружие? – спросила подозрительно Аня.

– А если нет? То что? Доложишь? – прищурился Громов, обернувшись к ней. И как-то кровожадно ухмыльнувшись, добавил: – Мужик с ружьем живет один на отшибе. Неуравновешенный, злой. Не боишься проситься на ночь?

Сглотнув, Анюта убрала от лица лед и тихо сказала:

– Вы, по крайней мере, не кусаетесь, как та собака. И дом у вас добротный. Отчего мне бояться?

Тут Громов рассмеялся. По-доброму и сухо. В его глазах зажглись даже игривые огоньки.

– Смелая ты. Пострадала, опять же. Ладно. Оставайся на ночь, – заявил он и, увидев, как радостно зажглись ее глаза, тут же выдал: – Но завтра чтоб шла покупала билет и туту! Уяснила?

– Да, – кивнула Аня, улыбаясь ему.

– Нос-то как?

– Вроде не болит.

Он наклонился к девушке и, осмотрев ее нос, сказал:

– Надо же, и синяка вроде нет.

– Прекрасно же, – снова улыбнулась она.

– Раз так, то ужин с тебя. Картоха опять пригорела. Принес нечистый эту озабоченную бабу, – бурчал он про Екатерину. – Походу, не пожру сегодня. Сейчас почищу новую.

– Хорошо. Я только руки помою и переоденусь, – согласилась довольно Анна.

– Идет, – ответил Влад и снова полез в ящик за картошкой. – Да, и грибы возьми, сейчас сметану из погреба достану. И салат там свой приготовь. Как обещала. Че там для него надо?

Аня быстро назвала ингредиенты для салата, и Громов проводил ее на второй этаж в одну из трех спален. Небольшую и солнечную.

– Тут располагайся. И спускайся. Туалет на улице, справа от дома.

– Благодарю, я быстро.

Он уже почти вышел из комнаты, но обернулся и спросил:

– Звать-то тебя как?

– Анна.

– Я Влад. Можно на ты.

– Хорошо, Владислав.

Влад уплетал за обе щеки приготовленный девушкой ужин. Так жадно, словно никогда не ел. Аня сидела рядом, ожидая его реакции.

– Ну, как получилось? – пытливо спросила она, не выдержав через пять минут, не сводя внимательного взгляда с мужчины.

– Вкусно, – пробубнил Громов с полным ртом, снова нанизывая на вилку картошку и заедая салатом.

Довольно улыбнувшись, Анюта, наконец, и сама приступила к еде. И правда картошечка с лесными грибами не то что с резиновыми шампиньонами из магазина. Да еще с лучком и специальным соусом, который только подчеркивал и делал вкус ярче. Ане и самой очень понравилось. Она с аппетитом успела съесть почти половину своей тарелки, когда Влад как будто опомнился и заявил:

– Ты это… Анна. Не думай, что, если накормила меня, так я уже добреньким стал.

– Я и не думала, – насупилась она.

Конечно, она ожидала, что угодит ему с ужином и он немного смягчится, не будет смотреть так грозно. Но, похоже, этого деревенского дикаря расположить к себе было не так просто.

– Думала, по глазам вижу. Накорми мужика, и он твой – эта теория на меня не действует. Я и сам умею готовить.

– Нет чтобы поблагодарить просто, начал опять колкости говорить.

– Спасибо, Ань. Но завтра твой поезд, и потому нечего меня умасливать и пытаться угодить. Завтраки там ужины всякие готовить стараться.

– Боишься, что привыкнешь ко мне? – улыбнулась она.

– Ты хотела сказать, к твоей готовке? Нет, Аня. Я мужчина серьезный, на первых встречных баб не западаю.

– И молодец, – огрызнулась она, вставая из-за стола и убирая свою тарелку, начала ее мыть.

Влад невольно смотрел на девушку у мойки, на ее спину в обтягивающем боди и на упругие ягодицы в голубых джинсах, и этот вид ему отчего-то нравился. После сытного ужина в его голову полезли мысли о том, что эта городская девица даже ничего так. Красивая и сексапильная. Вот с такой бы, наверное, хорошо вечерком после ужина и трудового дня забраться в постель.

Поймав себя на шальных мыслях относительно девушки, Громов почувствовал реакцию тела внизу живота и сбивчивое дыхание. Это его вмиг разозлило.

Не хотел он эту Аню! Нафиг ему сдалась эта городская фифа? Он мужик и может контролировать свои порывы и реакции организма! Несмотря на то что перед носом маячит вот эта!

Быстро поднявшись на ноги, Влад спросил:

– Помоешь мою тарелку? Благодарен буду.

– Помою, конечно, – ответила она по-доброму, оборачиваясь к нему. – И все здесь уберу.

– Тогда я спать, с ног валюсь. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Он направился к лестнице и чуть затормозил перед первой ступенью.

– Аня, там в ящике у мойки «Фумитокс», и пластины возьми. Ночью комарья много будет. Я-то привык, а ты точно спать не сможешь.

Проснулась Анюта, когда третьи петухи давно пропели. За окном уже брезжил рассвет, Аня взглянула на телефон. Почти шесть утра. В приоткрытое окно спальни вливался свежий бодрящий воздух.

– Пойдем, подруга, подою тебя, пойдем, – услышала она с улицы мужской голос.

Быстро поднявшись на ноги, девушка выглянула в окно. В этот момент на заднем дворе дома Влад выключил шланг, которым только что мыл белую лопоухую козу, и теперь тянул животное обратно в сарай. Когда мужчина с козой исчезли в небольшой хозяйственной постройке, Аня проворно начала стаскивать с себя пижаму.