Проснувшись утром, я взглянула на часы, висевшие на стене. Было ровно десять часов утра, Серафимы в спальне не было. Я взяла полотенце, которое лежало на спинке дивана, заботливо приготовленное Серафимой для меня и вышла во двор. Под навесом рядом с баней стоял умывальник, видимо тоже сделанный руками заботливого Серафима. Он представлял собою массивную тумбу с раковиной, над раковиной находился кран с двумя вентилями, а над ним большое зеркало, обрамленное в красивую рамку. На полочке за стеклянной дверцей, рядом с зеркалом стояла керамическая небольшая вазочка, а в ней зубная паста и зубная щетка. Я вернулась в спальню, взяла свою зубную щетку и пасту, почистила зубы, умылась и была очень удивлена тому, что вода в умывальнике была теплой, можно сказать, даже горяченькой. Не смотря на то, что солнышко поднялось над снежными вершинами гор достаточно высоко, во дворе было прохладно, чувствовалось свежее дыхание речки. Я присела на ступеньку крылечка, ведущего на веранду, закрыла глаза и подставила лицо утреннему солнышку. Какое то время я сидела неподвижно, слушая щебетание птиц, и кудахтанье кур и наслаждалась солнышком, которое ласкало мое тело, и у меня было очень хорошо на душе. Я услышала, как у дома остановилась машина и громкий мужской голос позвал Серафиму. Я открыла глаза и увидела молодого мужчину, одетого по походному, который стоял за забором у машины. Во двор, со стороны огорода , с пучком зеленого лука в руках, вышла Серафима. Она радостно приветствовала мужчину, назвав его Костей и сказала ему – : "Проходи дорогой, чего стоишь за воротами? Сейчас будем завтракать и я тебя познакомлю со своей гостьей". Мужчина помахал рукой и сказал – " Тут тебе Матвей передал гостинцев", потом он достал из кабины своей машины две холщовые сумки и занес их во двор. Серафима сказала ему, что меня зовут Татьяной, и, что я внучка сестры Зинаиды. Он улыбнулся, вытер об штаны свою руку и протянул мне и сказал, что его зовут Костей, и, что ему очень приятно. Он был высокий и широкоплечий, и мне показалось, что очень сильный, потому, что его рукопожатие убедило меня в этом. Он занес сумки на веранду и стал их освобождать, выставляя все на лавку. Подарки какого то Матвея были щедрыми. Две трехлитровые банки меда, литровая банка сметаны, пятилитровая банка молока, кулек с творогом и приличный кусок сливочного масла и два куска свежего мяса.. Серафима всплеснула руками и заговорила – " Ну, Матвей! Не забывает меня таежный леший! Спасибо ему за душу его щедрую". Костя сказал, что Матвей просил вернуть ему пустые банки, а то с тарой у него в тайге трудно. Серафима кивнула головой в знак согласия, что обязательно вернет пустые банки, достала из шкафчика полотенце и сказала: – " Ополоснись с дороги и к столу, можешь в бане, там водица еще горячая". Потом мы втроем завтракали вкусной творожной запеканкой и пили чай с вчерашними пирожками. Костя с Серафимой разговаривали о какой то недостроенной дороге, о лесных людях, о пасеке и о Матвее, которому он должен сделать покупки по списку, а я просто слушала и смотрела на них, почти ничего не понимая о чем речь. Иногда я встречалась взглядом с Костей. Взгляд его был открытым и добрым, серые глаза с темной радужкой были неотразимыми и очень привлекательными. Недельная небритость не портила его, а наоборот, придавала его образу брутальность. Он мне определенно нравился. После завтрака Серафима спросила Костю, когда он снова поедет в тайгу. Он ответил, что если сегодня все купит для Матвея, то завтра утром. -" Значит так, делай свои дела, а вечером к нам. Помоешься на дорожку в бане, поужинаешь и пойдешь домой отдыхать. Я там у тебя прибралась недавно, цветы полила, кота покормила, так, что дома у тебя порядок "– сказала Серафима. Костя улыбнулся, посмотрел на меня и с радостью согласился на ее предложение.
Когда Костя уехал, Серафима сказала мне: – " Утром, когда ты еще спала звонила Зинаида. Она звонила с телефона своей подруги, ну, прям, как Штирлиц шифруется. А, если серьезно, то дела не очень хорошие. Она просила тебя не включать свой телефон. И, как только тебя угораздило связаться с таким гавнюком? Неужели нет хороших ребят?"– возмущалась Серафима. Мне пришлось рассказать ей все, что произошло со мной. Она расспрашивала меня, чем я занималась, чем увлекаюсь, какое образование получила? Я, отвечала на ее вопросы, а она внимательно слушала и одобрительно кивала головой. Как только я сказала, что могу шить, она оживилась и спросила: – " Танюша! А мне сможешь пошить платье? В магазине нет ничего для моего возраста, а у меня скоро юбилей. Очень хочется что-нибудь новенькое. Не смотря на мои семьдесят, желание одеться красиво у меня не пропало." Я сказала, что смогу, но для этого нужна швейная машинка и все принадлежности т.е. линейка, ножницы, сантиметровая лента, нитки, иголки и прочая мелочь и желательно оверлог. Я взглянула на Серафиму и заметила в ней разительную перемену. Она смотрела на меня совсем иначе, чем раньше. Лицо ее расплылось в улыбке, а глаза стали добрыми, добрыми. Я понимала, что когда я заявилась к ней по просьбе моей бабушки, мы были друг для друга просто, как бы родственниками. Мы никогда не виделись и сильных родственных чувств ни у нее ни у меня не было. Она отнеслась к моему пребыванию с пониманием, может быть даже с сочувствием, но не более того. А сейчас, когда я рассказала о себе, она видимо посмотрела на меня совсем другими глазами. -" Все, что нужно, все будет" – сказала Серафима и добавила – " Вот ты какая оказывается! А я грешным делом подумала, что просто изнеженная городская штучка. А ты не просто красавица, да еще и умница. Давай – ка займемся делом, там в ведре картошка, помой и почисти, а я мяса на котлетки накручу, к ужину Костя приедет". Я просто не узнавала свою родственницу. Она достала из шкафа электромясорубку. Я чистила картошку, смотрела на нее и теперь у меня появились вопросы. Мне было интересно расспросить ее о Косте, но я не решалась, спросила ее о Матвее. Кто он, этот щедрый таежный леший? Отставив мясо в сторону, она присела к столу и начала с грустью в голосе – " В то время Серафиму было сорок восемь лет. Мы всегда ездили на пасеку вместе, но в тот день я не смогла с ним поехать, был конец месяца, и мне нужно было сдавать отчет. В то время я работала главным бухгалтером в леспромхозе. Он погрузил на машину пиломатериалы, взял с собой нашу собаку Дружка, пообещав, что через два дня вернется. Но его не было дома уже четыре дня. Я не находила себе места, и на мотоцикле поехала на пасеку. Машина стояла у домика, но ни Серафима, ни Дружка не было. Зато на столе в доме лежала записка, в которой было написано почерком Серафима, чтобы я не волновалась и ждала его дома, и, что он через две недели приедет сам. Я ничего не понимала, плакала до вечера, а потом поехала домой. Почти всем поселком искали моего Серафима, но все безрезультатно. Я от горя вся почернела. Я не могла представить своей жизни без него. Но через две недели он сам приехал вместе с Дружком. Он рассказал, что неудачно упал с крыши зимовья и не смог даже пошевелиться от сильной боли. Лежал почти сутки без сознания и без движения. И все сутки наш Дружок беспрерывно лаял. Потом его нашел старовер Матвей, который бродил по лесу и услышал несмолкаемый лай собаки.
Сначала он перенес Серафима в зимовье, привел его в чувства, напоил водой, оставил в доме и пошел за подмогой. Со своими людьми Матвей переправил Серафима в селение староверов. Его осмотрел местный лекарь и стал лечить по своим, только ему одному известным методам. Конечно, мой муж переживал за меня, он догадывался, что я схожу с ума от неизвестности. Он написал записку, чтобы я не волновалась, а в конце была приписка с просьбой никому не рассказывать и не показывать, а лучше сжечь ее. Об этом просил его Матвей. Он не хотел, чтобы люди нашли их деревню, в которой они жили обособленно от всех. Вот так Серафим познакомился с Матвеем, и долгие годы дружил с ним. Он помог его селянам построить два ветряка, чтобы у них было электричество, благо, что роза ветров сопутствовало этому. А после он помогал строить гать через болото, которое окружало поселение староверов. Особенно в распутицу им приходилось трудно, ну, а с другой стороны, только по этой причине они столько лет жили уединенно." А, что такое гать? – спросила я Серафиму. -" Это такая дорога из бревен через болото. Не стало Серафима, теперь Костя с ними дружит и тоже во всем помогает. Вчера сказал, что осталось немного, метров триста". Потом она на долго замолчала.
