И снова на востоке

Рождается заря.

Все то о чём мечтаю я

Мне повторить не лень.

Я рада, что с зарёю

Родился новый день.

***

На бескрайней глади океана,

Ведь не зря о том слывет молва,

Создал Боже уголочек рая-

Марианские острова.

И чаморцев поселил чудесных

В этот уголочек не большой,

Видно выбрал он самых безгрешных

С чистой и открытою душой.

***

Под луною тонким слоем

Проплывают облака.

На земле под облаками

Подо льдом течёт река.

Тихо падают снежинки

Под ногой хрустит снежок,

То ко мне спешит мой милый

Ненаглядный мой дружок.

За его спиной гитара,

Он вчера хотел успеть

Сочинить для меня песню,

Чтоб потом до ночи петь.

***

Осень веткою клёна

В окошко ко мне постучала

Я взглянула в окно,

И по лету слегка заскучала.

Все проходит и теплое лето прошло,

Перелётные птицы на юг косяки собирают.

Мне бы тоже податься на юг, где тепло,

Только годы седые

Упрямо меня не пускают.

Шепчут у ухо – зачем тебе юг?

Будет скучно там жить

Без любимых, родных и подруг

Без берёзок, без кленов и без тополей,

Ты себя не жалеешь,

Хоть годы свои пожалей.

Вдруг наскучат и пальмы тебе и жара,

Ты решишь, что домой возвращаться пора,

Где петух по утрам

Бесконечно кричит,

Где кленовая ветка в окошко стучит.

Могут силы иссякнуть, и станет не в мочь

И никто на чужбине не сможет помочь.

Ты уж лучше на родине дольше живи-

Так мне мудрые годы шептали мои.

***

Я сегодня приду к тебе

Вечером поздним

По обильной прохладной росе.

Я в окно постучу,

Где рябиновые гроздья,

Что-то шепчут друг другу во сне.

Эти гроздья рябины

Склонились так низко

Над окошком твоим в темноте.

Я нарушу их сон,

Подойду очень близко,

Прошепчу, что пришёл я к тебе.

И ты выйдешь ко мне

В лёгком шёлковом платьице,

Остановишься робко

На темном крыльце.

Я увижу головку твою белокурую

И улыбку на милом до боли лице.

Я тебя поцелую

Очень нежно и ласково

И покрепче тебя обниму.

Нас никто не увидит,

А рябинушка сонная

Не расскажет о том ни кому.

***

Ломят ноги, разболелись кости

И душа моя вдруг захворала,

Всё бы бросить и уехать в гости

К брату в деревеньку у Байкала.

Знаю точно, мне помогут воды

Грозного, могучего Байкала

Освежить все прожитые годы,

Чтобы дальше жить не уставала.

И очистить душу от нагара

Мне б песком байкальским и водицей,

Мне сейчас совсем не до загара,

Наварить бы сладенькой ушицы.

Посидеть в тени большого кедра,

Я об этом так давно мечтала

И кукушки слышать голос щедрый

И считать, что мне накуковала.

Я проснулась рано. За окном поезда было еще темно. Моя соседка по купе спала. Посмотрев на часы, я поняла, что до моей станции еще два часа пути. В вагоне было прохладно, и я не спешила вставать. Я лежала с закрытыми глазами, пролистывая события, которые произошли со мной, в моей, как мне казалось, непутевой жизни. До двадцати пяти лет я жила с родителями и с бабушкой. У меня есть еще старший брат, который старше меня на десять лет. После окончания школы он уехал в Москву, поступил в университет, а после окончания остался жить и работать в столице. Домой приезжал редко, и я всегда очень радовалась его появлению и гордилась, что у меня есть взрослый брат. Общих интересов у нас с ним не было, для него я была просто ребенком. Конечно, он любил меня и часто присылал для меня столичные подарки. Когда я была еще маленькой девочкой, у меня были чудесные игрушки, каких не было у моих подружек, а по мере взросления, у меня появлялись модные наряды и красивая обувь. Мама моя была портнихой, шила для меня модную одежду и я всегда выглядела хорошо. После окончания школы мои родители хотели, чтобы я поехала к брату в Москву и там поступила в институт, но я не была уверена в своих способностях, осталась дома. Я поступила в технологический техникум, а после окончания стала работать на швейной фабрике технологом по пошиву одежды. Можно сказать, что пошла по стопам своей мамы. Еще учась в школе, я умела раскраивать и шить для себя одежду. Мама внушила мне, что одевать себя – это благо. Я перенимала у своей мамы секреты мастерства, научилась шить не только для себя, но и обшивала своих подруг, и даже шила на заказ. Кроме зарплаты, которую я получала на фабрике, у меня появился дополнительный заработок от заказов, которые я выполняла дома. Это меня затягивало. Я брала заказы и вечерами сидела за швейной машинкой и получала большое удовольствие, если моим заказчикам нравилась моя работа. Многие мои подруги повыводили замуж, некоторые даже стали мамами. С годами подруг становилось все меньше, каждая из них жила своей жизнью и своими интересами. Постоянная моя занятость не позволяла мне ни каких развлечений. Правда, в летнее время, папа вывозил нас с бабушкой в деревню, где он держал пасеку и где когда то жила бабушка. Таким выходным я была очень рада. Бабушкин дом был еще крепким, в конце огорода, на берегу речки стояла банька. Папа занимался пчелами, а мы с бабушкой огородом. Вечером мылись в деревенской бане, потом пили час с вкусными пирогами, которые моя бабушка пекла мастерски. В такие дни я была счастлива.

Мои воспоминания прервал стук в дверь купе. Проводник предупредил меня, что через тридцать минут моя станция, и , что поезд стоит всего две минуты. Проснулась моя попутчица, женщина лет шестидесяти, высокая, немного полноватая, с добрыми, но очень грустными глазами. Вчера вечером она долго рассказывала мне о своей не простой жизни, и не легкой судьбе и я прониклась к ней уважением. Мне тоже захотелось поделиться с ней о своей жизни, но я помнила слова своей бабушки, которая всегда говорила мне, чтобы я ни кому ни чего не рассказывала о себе. Она говорила, что чем меньше люди знают обо мне, тем лучше для меня. И я предпочла только слушать, чему моя попутчица была рада. Я привела себя в порядок, оделась и попрощавшись с соседкой по купе, направилась на выход. Поезд остановился, и я вышла на перрон. Было еще очень рано, сумерки постепенно отступали, но небо еще было серым. Постояв немного и осмотревшись, я направилась в сторону вокзала. На перроне кроме меня не было ни души. В здании вокзала я присела на скамейку и решила подождать, когда наступит рассвет. И здесь было почти пусто. Несколько человек стояло у окошка билетной кассы, да пожилая уборщица возила шваброй по полу.