Но это была не наша реальность. Грегор думает, что он монстр, но мертвый человек, лежащий на холодной земле, вот кто был настоящим монстром. Тодд — настоящий монстр.

Грегор достает лопату, которую он повесил на плечи перед тем, как мы покинули хижину, и направляется к моему отцу. Я хватаю его за руки, и он поворачивается ко мне лицом, в его голубых глазах вопрос.

Я протягиваю руку за лопатой.

— Позволь мне.

— Арья…

— Я должна это сделать, Грегор.

Он протягивает руку, нежно прикасаясь пальцем к моему покрытому синяками лбу.

— Ты все еще выздоравливаешь.

— Я в порядке. Он мой отец. Это я должна похоронить его.

Грегор сжимает губы, но коротко кивает. Он уводит меня немного за пределы поляны, указывая, что я должна начать копать между большим валуном и кустом.

Я принимаюсь за работу. Земля твердая, и это тяжелая работа, но я не сдаюсь.

«Ты сильная. Ты можешь это сделать».

Мне быстро становиться жарко во время работы, и я сбрасываю меховую куртку, а за ней и свитер. Я копаю до тех пор, пока пот не начинает стекать струйками по моему лицу и спине. Я копаю до тех пор, пока мои руки не покрываются волдырями и не саднят. Я копаю до тех пор, пока каждая мышца в моем теле не начинает болеть и пульсировать.

Каждый раз, когда Грегор предлагает взять работу на себя, я отказываюсь. Он мог бы легко забрать у меня лопату, но он этого не делает. Он понимает мое желание выполнить свою задачу.

Два часа спустя, я измученная и уставшая, но яма наконец-то достаточно глубокая. Я смотрю, как Грегор подтаскивает тело моего отца к краю и опрокидывает его вниз. Я должна сказать несколько слов, но ни одно из них не будет хорошим, поэтому я мгновение стою молча, прежде чем начать засыпать его тело землей.

Когда на этот раз Грегор забирает лопату из моих онемевших рук, я не возражаю. Я сделала то, зачем сюда пришла. Это будет последнее пристанище моего отца. Грегор прав. Обвинять себя в его смерти — пустая трата энергии, — он сделал свой выбор. Возможно, Тодд и нажал на курок, но мой отец сам навлек это на себя.

Грегор нашел пистолет Тодда, пока я копала, и мы решили оставить его на всякий случай. Я знаю, что на нем есть мои отпечатки пальцев, но на нем есть также отпечатки пальцев Тодда, и возможно, это послужит страховкой от него, если это нам будет нужно.

Грегор — сильная зеленая машина — огр, и ему не требуется много времени, чтобы закончить. Он выравнивает землю и засыпает это место листьями и мусором, и как только он закончит, никто никогда не поймет, что здесь похоронено тело.

Назад мы идем в тишине, Грегор оставляет меня наедине с моими мыслями. К тому времени, как в поле зрения появляется хижина, я вымотана, и с трудом передвигаю свои ноги.

Когда мы поднимаемся по ступенькам крыльца, я вижу большую коробку, стоящую у входной двери. Грегор прислоняет лопату к стене, и подхватив коробку, заносит ее внутрь.

— Что это? — спрашиваю я, когда он ставит ее рядом с диваном.

Он снимает с меня куртку и вешает ее на крючок у двери.

— Посмотри.

Я сажусь на диван, и мои глаза расширяются, когда я открываю коробку.

— Это?..

— Одежда, зубная щетка, туалетные принадлежности и… другие предметы первой необходимости.

— Как?.. Где?..

— Есть только один человек, который знает, где находится эта хижина. Единственный человек, которому я доверяю, и знаю, что он не раскроет ее местоположение. Я связался с ним до того, как ты проснулась, и попросил собрать эти вещи.

Я в замешательстве качаю головой.

— Кто это? И как ты с ним связался?

— Доктор Карлофф. По спутниковому телефону.

— Мужчина, который приготовил волшебную сыворотку? Ты отправил его за покупками для меня?

У меня отвисает челюсть при мысли о каком-то ученом с растрепанными волосами, покупающем нижнее белье.

— Нет, я попросил его принести одежду из гостиницы в городке.

Я качаю головой, пытаясь угнаться.

— Ты все еще владеешь гостиницей? И у вас там есть женская одежда?

— Она принадлежала моей сестре. Я думаю, у нее был такой же размер, как у тебя, и я знаю, что она была бы не против, чтобы она была у тебя, поэтому я попросил доктора Карлоффа принести кое-какие вещи.

Я тронута его заботливостью. Встав, я придвигаюсь ближе и обнимаю его за талию.

— Я не знаю, что сказать. Спасибо.

Он хмуриться.

— За что?

— За все. За то, что дал мне крышу над головой. За то, что я чувствую себя в безопасности. И за твою заботу, — говорю я, указывая на коробку.

— Я сделаю все необходимое, чтобы обеспечить тебе комфорт, Арья. И кстати, о твоем комфорте, я приготовлю тебе ванну. Я уверен, ты захочешь принять ванну, и горячая вода облегчит твою боль.

Я издаю стон.

— Ванна звучит чудесно.

Грегор целует меня в макушку.

— Сядь и отдохни. Я позову тебя, когда ванна будет готова.

Я делаю, как он говорит, удивляясь, как мне так повезло, что мой собственный могр заботится обо мне. Я просматриваю содержимое коробки, пока жду. Здесь есть джинсы, брюки, футболки, свитера, нижнее белье, пара прочных ботинок и даже изумрудно-зеленое платье. Грегор прав — похоже, у меня тот же размер, как и у его сестры, хотя, может быть я немного выше, судя по длине брюк и джинсов. Но это не имеет значения. Я рада, что она у меня есть, и я шлю молчаливую благодарность Галине.

Глава 8

Грегор

Осознания того, что Арья обнаженная и всего в нескольких футах от меня, вызывает хаос в моем теле, мой член твердый, как стальной шест. Я отвлекаю себя, пеку свежий хлеб и готовлю рагу из кролика, которого я вытащил из ловушки сегодня рано утром.

Мясо тушится на плите, и я вытираю столешницу, когда слышу грохот из ванной. Отбросив кухонное полотенце, я спешу в маленький коридор и нахожу дверь ванной приоткрытой.

— Арья? Ты в порядке? — зову я из-за двери.

— Я в порядке, — у нее напряженный голос. — Я поскользнулась, вот и все.

Она ранена? Я толкаю дверь, не раздумывая, и резко останавливаюсь, когда вижу обнаженную фигуру Арьи. Она оборачивает полотенце вокруг своего тела, но не раньше, чем я замечаю ее гладкую плоть и пышные груди с темными вершинками.

Мой член немедленно набухает, и я тяжело сглатываю.

— Ты ранена?

— Нет, я просто неуклюжая, — отвечает она, заправляя полотенце между грудей. — У меня болят руки, и я потеряла равновесие, когда вылезала из ванны.

Она поднимает руки вверх, ладонями ко мне, и я хмурюсь, когда вижу ободранную кожу и волдыри от того, что она копала землю. Чувство вины ударяет по мне, как кувалда. Мне следовало настоять на том, чтобы я выкопал яму, но я знал, что это было то, что Арья должна была сделать. Я открываю шкафчик на стене и достаю тюбик с антисептической мазью.

— Пойдем. Это поможет.

Я веду ее в комнату, и мы садимся на диван. Огонь, который я ранее зажег, согревает комнату, когда я беру ее руку в свою и осторожно наношу мазь на каждую ладонь.

— Позволь мне подумать несколько мгновений, — хрипло говорю я. — Ты выбрала ночную рубашку из коробки?

Арья кивает.

— Пижаму. Я оставила ее в ванной.

Я иду за ней, кладу ее на диван рядом с Арьей, прежде чем понимаю, что ее руки покрыты мазью

— Тебе нужна помощь? Повернись спиной, и я…

Я втягиваю воздух, когда Арья встает и сбрасывает полотенце.

От нее… захватывает дух, когда отблески пламени танцуют на ее теле, а волосы влажными завитками падают на плечи. У нее большие груди, соски напряжены. Ее талия переходит в широкие бедра, которые я хочу обхватить, и погрузить в нее свою ноющую длину. У нее мягкий живот, и я представляю, как сжимаю и облизываю ее чувственную плоть. Пучок темно-рыжих волос скрывает ее киску, которые блестят от ее соков. Она… возбуждена.

— Арья, — у меня резкий голос, и я сжимаю кулаки по бокам, чтобы удержаться от того, чтобы схватить ее.