– Почему?

Нет, навязываться я не буду – провальная тактика. Это лишь попытка нащупать контакт. Понять, насколько всё запущено.

– Неинтересно, – равнодушно отрезает парень, уже даже не глядя на меня и утыкаясь в свой телефон.

Красноречивое окончание разговора. Но я не привыкла сдаваться. И на этом этапе вроде как позволительно слегка понаглеть…

Не реагируя на робко перешёптывающихся и переглядывающихся между собой однокурсников, часть из которых явно пытается подать мне какие-то знаки; сажусь рядом с недружелюбным парнем. Благо, вокруг него хватает места. Никто словно не решается занять… Или не хочет?

Адам – если это он – на удивление не реагирует на мой жест, хотя учитывая напряжённость однокурсников, каждый из которых смотрит на нас, это даже странно. Не удивилась бы, если бы меня за шкирку отсюда выволокли. Судя по их реакции на этого парня, выкинуть он может всякое.

Некоторые травмированные в прошлом люди ведут себя с другими так, будто верят, что их трудное детство – индульгенция быть мудаками.

– Обязательно быть таким хмурым? – обращаюсь к парню, слегка толкая его в плечо.

По-дружески, но явно неуместно. Отчасти даже нарываюсь. Пусть сразу покажет свои пределы, как выплёскивает негатив? Наверняка же бешу.

Но парень даже не отрывается от экрана своего телефона.

– Обязательно быть такой приставучей? – только и бросает, не глядя на меня.

Хм, ну так-то пока нет, я лишь проявляю дружелюбие. Причём ко всем тут. А потому миролюбиво об этом заявляю:

– Я просто хочу подружиться тут со всеми.

– Сочувствую, – скептически отрезает он.

Кусаю губу, разглядывая его. Стараюсь делать это без лишней неловкости, исключительно в целях анализа. Одет парень неплохо, не похоже, что бедствует. Да и вообще симпатичный. Если объективно. В спортзал, похоже, тоже ходит…

– Адам, да? – решаю заинтересовать его хотя бы этим предположением.

Оно мне простительно – по реакции ребят на него понятно, что парень на виду и на слуху наверняка тоже. Поэтому запросто могла бы сопоставить возможные сплетни и догадаться.

Он всё-таки отрывается от своего телефона и смотрит на меня. На этот раз не окидывает меня всю взглядом, а только в лицо. И на этот раз я вроде бы замечаю в его глазах блеск, похожий на интерес.

– Обычно меня называют Ад, – небрежно подтверждает своим ответом, что да, тот самый Адам.

И почему он отзывается на такое, мягко говоря, жуткое сокращение? Откуда это вообще пошло?

М-да, похоже, легко мне не будет.

– Наслышана о тебе, – поддерживаю разговор.

Адам усмехается.

– Тогда зачем заговорила?

Значит да, разговоры о нём всё-таки ходят. И явно не безобидные. Ещё послушаю, а пока напяливаю на себя уверенный вид.

– Люблю вызовы, – заявляю с дерзкой ухмылочкой.

Взгляд Адам едва уловимо скользит с моих глаз на губы, а затем снова выше.

– Тогда пошли со мной, – вдруг слышу непоколебимое. – Сейчас. Отсюда, – Адам вырубает телефон и убирает его в карман, выжидательно глядя на меня.

По всему видно – этот парень привык, когда ему молча подчиняются, не задавая лишних вопросов.

Не знаю, какого чёрта я это делаю. Ведь сразу понятно, что этот парень не предложит что-то безобидное. Но с другой стороны… Если бы я не пошла за ним – он, скорее всего, потерял бы ко мне и тот проблеск интереса, что мелькнул в его глазах.

Потому иду следом с куда большей уверенностью, чем чувствую на самом деле. Аж вздрагиваю, услышав звук звонка…М-да, пропустить первую же пару в первый день будет таким себе началом. Да, я здесь на самом деле не учусь, но не будут ли у ректора проблемы из-за меня? Сильно отсвечивать и нарушать пока не стоит. По крайней мере, пока я не разберусь с этим парнем и не смогу уйти отсюда. Тогда меня можно будет и «отчислить».

Я-то медлю, а вот Адам вообще никак не реагирует на звонок. Продолжает уверенно идти, даже не оглядываясь проверить, я ещё здесь или уже нет. На мою заминку тоже не обращает внимания, едва ли её заметив.

Вздохнув, ускоряю шаг. Может, опять заговорить с Адамом?

Не успеваю – он всё-таки открывает дверь в какой-то маленький кабинет, где даже парт нет. Темно, непонятно: тут только стол и доска, ну и впереди несколько стульев. Растерянно прохожу вглубь, осматриваюсь. Хочу уже найти выключатель, чтобы хотя бы свет зажечь – но увы. Адам резко разворачивается и прижимает меня к двери, которую параллельно закрывает. Даже не так – запирает.

Успеваю только издать глухой выдох, как в мои полураскрытые губы врезаются чужие, атакуя сразу с языком. От неожиданности впадаю в ступор, но это явно не особо смущает Адама, который только расходится, вжимая меня своим телом в дверь. Его горячие ладони блуждают мне по телу, по-хозяйски сжимая и тиская, пока язык кружит по моему, то ли изучая, то ли добиваясь ответа.

И всё это – не говоря ни слова.

Меня пробирает дрожь. Я, конечно, целовалась и раньше – у меня был парень, но это… Это просто слишком. Тёмная комнатка, властный поцелуй сурового практически незнакомца, внезапность происходящего… Всё застаёт меня врасплох, и прийти в себя почему-то никак не удаётся.

Адам же, не церемонясь, просто берёт что хочет. А он хочет… Ещё как. Его желание нарастает волнами, причём всё мощнее с каждым новым прикосновением и движением губ. Чувствую это каждой клеточкой, потому что мы с этим парнем слишком прижаты друг к другу. Моё неосторожное движение – и вот мы уже чуть ли не трёмся. Причём Адам явно воспринимает мой жест как намеренный, ухмыляясь мне прямо в губы и ныряя ладонью под мою рубашку.

Ощущение его ладони на моей обнажённой коже мгновенно обжигает. Тем более что рука нагло подбирается выше, к груди… В то время как вторая мнёт мне попу, а потом и вовсе шлёпает.

Вздрагиваю, толкаюсь в плечи. Крепкие, кстати. Кажется, Адам даже не замечает моих трепыханий, потому кусаю ему губу и тут же, воспользовавшись заминкой, шиплю:

– Руки убрал.

На какое-то мгновение наши лица оказываются совсем близко друг к другу, но на достаточном расстоянии, чтобы я могла рассмотреть его чуть ли не детально. Даже при отсутствии света, который так и не успела включить.

Красив, зараза. Глаза так вообще завораживают. Мужественный подбородок с лёгкой щетиной, довольно полные губы, прямой нос с едва заметной горбинкой… Все его черты лица так гармонично сочетаются, что вместе складываются в объективно на редкость симпатичного парня. Меня этим не выбить – внешность не особо имеет значения, когда привыкаешь нырять глубже. Но… Накрывает дурацким смущением от того, что разглядываю Адама.

Не сразу понимаю, что и он смотрел на меня в это время. Без понятия, что там видел у меня на лице и к каким выводам пришёл, но и вправду убирает руки. Впрочем, легче от этого не становится, потому что Адам нагло склоняется, упираясь ладонями по обе стороны от меня, и горячо выдыхает мне чуть выше уха:

– А губы оставил, – явно усмехается, мазнув ими мне по скуле. С трудом сдерживаюсь, чтобы не заёрзать на месте. – И язык, – продолжает, проводя им по коже чуть ниже уха, вжимается к ней губами, а потом слегка цепляет зубами. Втягиваю воздух носом, ощущая, насколько это становится тяжелее. – И… – вкрадчиво продолжает Адам, поддавшись ко мне бёдрами, чтобы я прочувствовала, насколько он всё ещё возбуждён.

От этого соприкосновения словно током простреливает, хоть мы и оба одеты. Сердце пропускает удар, а кровь сосредотачивается всё ниже…

– Всё убрал! – тут же рычу.

Я ведь не спятила, чтобы позволять себя лапать оборзевшему типу? Который вроде как мой пациент, пусть и неформально. Нет-нет-нет, я ещё в своём уме, а потом подкрепляю слова действиями – брыкаюсь сильнее, настойчивее, игнорируя предательскую слабость по телу, умело управляемому им. Всё ещё управляемому. Даже когда он уже отстраняется.

Адам смотрит на меня скептически, недовольно, но в то же время с любопытством, как на диковинку какую-то.