«Это был невысокий, очень энергичный и подвижный человек, к которому все окружающие относились с глубокой симпатией. Дело тут, конечно, было не в его подвижности, а в добросовестном, я бы даже сказал, самоотверженном отношении к работе, к людям…

Войсковая разведка армии всюду организована хорошо, задачи, поставленные перед ней, решаются успешно. А еще заметил я, что у Максима Афанасьевича со всеми разведчиками установились очень теплые, душевные отношения. Многих он знал по имени, кое у кого расспрашивал о домашних делах. Можно было подумать, что с этими людьми он прожил всю свою жизнь…

– В чем секрет, спрашиваешь? – задумчиво произнес он, когда я завел с ним разговор на эту тему. – Думаю, что нет здесь никакого секрета. Просто для меня каждый разведчик, независимо от воинского звания и возраста, прежде всего – человек. Так почему же при случае не поговорить с ним по-человечески?…Конечно, существует определенная черта, которую нельзя переступать. О ней, об этой черте, командир днем и ночью должен помнить. Дисциплина-то у нас сознательная. Это в моем понимании означает, что любой приказ через солдатское сердце пройти должен. Да, именно через сердце! Тогда приказ при любых обстоятельствах будет выполнен точно и в срок».

«Очень помогли мне на первых порах данные армейской разведки. Все ее звенья действовали непрерывно, и подполковник Волошин располагал всеми необходимыми сведениями о противнике, группировке его сил и средств, системе обороны и характере инженерных сооружений».

«Военный совет армии придал особое значение укреплению войсковой разведки. В прошедших боях состав разведывательных взводов и рот значительно обновился, и они, не имея должной подготовки, не всегда успешно справлялись со своими прямыми задачами. А ведь для разведчиков не существует затишья, они заняты боевой работой беспрерывно. И командарму случалось делать упреки в адрес разведчиков – то им не удавалось раскрыть на том или ином участке систему огня противника, то вовремя не захватывался до зарезу нужный «язык»…

Приходилось сталкиваться и с неправильным использованием разведподразделений в боях за улучшение позиций, что приводило к неоправданным потерям среди разведчиков. С большой энергией за устранение недостатков в подготовке разведчиков взялся начальник разведки армии подполковник М. А. Волошин. Он правильно нацелил офицеров разведотдела штаба армии, офицеров разведки в соединениях и частях на главное – лично кропотливо учить новичков на опыте лучших разведчиков, всемерно пропагандировать этот опыт.

Кстати сказать, сам Максим Афанасьевич не жалел труда. Самые лучшие наши разведчики, такие, как Владимир Карпов, Иван Горобец, Михаил Яглинский, постигали свое многотрудное дело при его прямом участии. Много лет спустя, в 1977 году, генерал-майор Волошин опубликовал интересную, на мой взгляд, книгу воспоминаний «Разведчики всегда впереди», в которой рассказал о своих боевых товарищах – разведчиках нашей армии. Я с удовольствием рекомендую молодому читателю эту поучительную книгу».

Участник советско-японской войны в августе-сентябре 1945 г. в той же должности в составе Забайкальского фронта.

«…В период подготовки к боевым операциям в Маньчжурии и в ходе боев… непрерывно добывал ценные сведения о противнике, тем самым помогал командованию армии в решении боевых задач по разгрому противника.

…На протяжении всего наступления… находился непосредственно с передовыми отрядами и на командном пункте. Особенно большую работу… проделал по разоружению войск противника, лично разоружил несколько больших гарнизонов…»

Член Военного Совета армии генерал-лейтенант В. Р. Бойко вспоминал:

«Перед наступлением мы почти всегда имели довольно подробные данные о системе обороны и боевом расположении войск противника. Наша разведка раскрывала намерения врага, его возможные действия. С учетом этого строились и планы наступления.

Здесь, чтобы не обнаружить себя, разведку за пределами границы мы не вели. Данные о противнике наш разведотдел получал из штаба 11-й армии. Они были недостаточны, могли к этому времени устареть. Поэтому так хмурился начальник нашей разведки полковник М. А. Волошин, находившийся рядом с нами в ожидании первых донесений от разведгрупп. Ему, как и нам, все еще чудились опасности для войск, таившиеся в безмолвных горах, оврагах и ущельях Большого Хингана.

…Вместе с командующим мы заслушали доклад начальника разведотдела армии полковника М. А. Волошина. Это очень опытный разведчик. Он прошел всю войну на Западе с 39-й армией. К докладам Максима Афанасьевича мы привыкли относиться с большим доверием. Но на этот раз он только подтвердил известное: по отдельным направлениям встречаются группы прикрытия, действуют единичные отряды, как правило, кавалерийские. Главные силы японских войск находятся за Большим Хинганом, видимо, в готовности занять и оборонять его перевалы».

После войны в той же должности, военный комендант Порт-Артура, с декабря 1947 г. – на учебе в Высшей военной академии. С апреля 1950 г. начальник разведки штаба Беломорского ВО, генерал-майор (18.02.1958 г.).

В январе 1959 г. – июле 1962 г. – военный атташе при Посольстве СССР в Чехословацкой Республике.

С сентября 1962 г. начальник факультета, с мая 1963 г. – начальник кафедры оперативно-тактической подготовки и вооруженных сил капиталистических государств Военно-дипломатической академии. С августа 1963 г. – начальник кафедры Военного института иностранных языков.

Умер 20.06.1981 г., Москва.

Родился 4 августа 1921 г. в селе Знаменка Шаталовского района Воронежской области. В 1939 г. окончил 10 классов средней школы.

В Красной Армии с октября 1939 г. Военную службу начал курсантом полковой школы 735 стрелкового полка Сибирского военного округа. С февраля 1940 г. – курсант Пуховигского пехотного училища Западного особого военного округа (накануне Великой Отечественной войны передислоцировано в гор. Великий Устюг Вологодской области).

10 июня 1941 г. лейтенант Ганичев П. А. выпущен из училища и направлен в Ленинградский военный округ командиром взвода 135 стрелкового полка 14-й стрелковой дивизии. С началом войны – командир роты 112-го запасного стрелкового полка Северного фронта, с 12 июля 1943 г. – командир стрелкового батальона 238 стрелкового полка Карельского фронта.

После окончания Великой Отечественной войны – слушатель основного факультета Военной академии им. М. В. Фрунзе, затем Военно-Дипломатической Академии Советской Армии.

По окончании ВДА – офицер 1 и 2 направлений 2 Управления ГРУ ГШ.

В 1956–1959 гг. – на военно-дипломатической и дипломатической службе: Старший помощник военного атташе при посольстве СССР в Пакистане (29 декабря 1956 г. – июль 1957 г.), в Индии (с 19 июля 1957 г. – август 1957 г.), 1 секретарь посольства СССР в США (1957 г.-1959 г.).

По возвращении на Родину продолжал службу в ГРУ ГШ.

Умер полковник Ганичев П. А. 6 сентября 1963 г. Похоронен на Новодевичьем кладбище, Москва.